Шели. Слезы из Пепла - Ульяна Соболева

— А вот и снова онааа. Твою мать, Тиб! Иди на хрен. Я хочу эту. Убери свою шлюху. Эта свежая, сочная, белая, как снега Тартоса. А ты мне подсунул подгоревший кусок сухаря. Она моложе и красивее. Какого дьявола эта сучка среди дешевых наложниц, а не среди элиты? Я бы купил ее себе и трахал с утра до вечера любуясь кровавыми пятнами на белой коже. Я уверен, что у нее нежные розовые соски и такое же узкое и мягкое лоно.

Демон выбил у меня из рук поднос и дернул к себе за руку, усаживая на колени. Я пыталась вырваться, но он сжал мои ягодицы двумя руками.

— Какая сочная белая малышка. Ты везде такая белая? Или твои волосы выжжены травами? Покажи мне свои прелести, сучка… Я буду трахать тебя прямо здесь, при всех…или хочешь уединимся? Ты ведь течешь от мысли, что я отымею тебя?

Его руки начали лихорадочно скользить по моим бедрам. Я зажмурилась, стараясь увернуться от его рта, от этих пальцев, под пошлый, гадских хохот остальных. Если он меня тронет я сдохну. Этого испытания мне не пережить.

Вдруг он захрипел и руки-клешни, сжимающие моё тело, разжались, я распахнула глаза, увидела, что Аш держит безухого за горло на вытянутой руке. Несколько секунд он смотрел на трепыхающегося воина, а потом выдернул меч из ножен и приставил к его горлу

— Убью! — прорычал так громко, что этот рык разнесся по всему Огнемаю, задрожал эхом в сводах башен, заставив всех замолчать и повернуться к нам.

— Аш! Он тебе нужен. Зоар единственный, кто знает дорогу через Пустоши, Тиберий сжал запястье Аша, но тот раздражённо повел плечами, казалось он не слышал Тиба и медленно резал горло безухого кончиком меча, словно примеряясь в каком месте рубануть по шее. Каждое прикосновение заставляло того вздрагивать и вращать глазами.

— Еще одна смерть из-за нее? — зашипел Тиб, — Какая по счету, Аш? Кого еще ты отправишь на тот свет из-за шлюхи, которая трахалась с твоим лучшим другом. Какого хрена мы должны умирать из-за нее? Твои лучшие воины, которые вытерпели ради тебя пытки Эльфов.

Лезвие замерло. В другой ситуации я бы выцарапала Тибу глаза даже под угрозой собственной смерти, но сейчас я понимала, что тот делает жалкие попытки отрезвить своего обезумевшего повелителя. Аш отшвырнул воина на песок и тот плашмя упал на живот, подняв облако пыли, жалобно застонав. Верховный демон резко повернулся ко мне. Я не могла понять выражения его глаз. Они полыхали огнем, там бушевало адское пламя ярости и еще чего-то, с трудом поддающегося определению.

Взгляд опустился к моей груди, которая бурно вздымалась и опадала под почти прозрачной материей. Оранжевые языки в зрачках стали еще ярче, закрывая полностью белок, тонкие ноздри хищно затрепетали. Я узнала этот взгляд. Потому что в ответ сладко заныло внизу живота, вдоль позвоночника прошла дрожь лихорадочного голода. Неконтролируемого, нелогичного. Ответ на призыв. Вместе с протестом и горечью на губах.

— Аш! Ты что мать твою?

Я перевела взгляд на безухого, который с трудом встал с песка, пошатываясь, а Аш снова сбил его с ног. Наступил на его руку сапогом, не прекращая смотреть мне в глаза.

— Так бы и сказал, что сам хочешь ее трахать, я бы не трогал. Ааааш! Отпусти! Ты наказываешь меня из-за этой шлюхи?

Прежде, чем я поняла, что сейчас будет изуродованный демон уже корчился на земле, а из обрубков пальцев фонтанировала черная кровь.

— Никогда, мразь, не трогай МОЕ! Никогда не прикасайся к тому, что я назвал своим.

— Ты, — демон хрипел, сжимая изувеченную руку, — отказался от нее. Она среди шлюх. Откуда мне было знать, Аш?

— То, что было моим, всегда моим и останется.

У меня перехватило дыхание от ужаса и в тот же момент….Он…он сказал…это? Назвал меня своей?

— Уходите, — зашипел на меня Тиб, — уходите сейчас! Он не в себе. Слишком пьян. Бегите. Не пощадит. Не в этот раз.

И я бросилась ко дворцу, сломя голову, подворачивая ноги, чувствуя, как сердце набатом рвет виски и пульс. Я и сама знала, что значит пьяный и взбешенный Аш. Когда-то он показал мне на что способен. Я не забыла, как Веда залечивала раны на моем теле после того, как Аш растерзал меня, как тушу на скотобойне.

Заскочила на кухню, оттолкнув Альби, та уронила поднос и заорала:

— Сучка! Ты что сделала, твою мать! Ты понимаешь, что они не досчитаются подноса. Мне за это патлы повыдергивают, тварь.

Я судорожно сглотнула, когда увидела позади нее Аша. Он заслонил собой весь проем в двери, отбрасывая огромную тень на полу. Я попятилась назад, перехватив огненный взгляд, который обещал мне Ад. Тот самый, который уже так хорошо был мне знаком, от которого я или захлебнусь собственной кровью или буду унизительно стонать его имя и корчиться от наслаждения. Альби медленно обернулась и ее глаза расширились от ужаса. Пожалуй, сейчас ее мало интересовали собственные волосы, она могла лишиться жизни.

— Пошла вон! — рявкнул демон и задрожали стены, женщина, всхлипнув бросилась прочь из кухни.

За ней с грохотом захлопнулась дверь, щелкнул замок, я побежала к другой двери, ведущей в верхние покои дворца, но и та захлопнулась у меня перед носом. Попятилась к стене, стараясь не смотреть на него. Лихорадочно думая где скрыться, но отчетливо понимала, что негде. Я в ловушке. С пьяным, неадекватным демоном, способным разодрать меня на тонкие лоскутки кожи и мяса.

Аш надвигался очень тяжелой походкой, медленно, глядя исподлобья, а я все отступала пока не наткнулась на стол. Он подошел ко мне вплотную. Обхватил пятерней мое лицо, вглядываясь мне в глаза.

— Что же ты творишь со мной, тварь? А? Что ж я не могу не думать о тебе?

Я дернулась, но пальцы сжали скулы так сильно, что я не могла пошевелиться без риска, что он сломает мне челюсть. Аш разодрал второй рукой верх моего наряда и тут же накрыл мою грудь ладонью. Я выдохнула, когда он грубо сжал сосок двумя пальцами, удерживая мой взгляд насильно, перекатывая чувствительный кончик, царапая когтями и заставляя кусать губы до крови, чтобы не застонать. Потом вдруг поднял за горло и распластал на столе, срывая с меня всю одежду. В тишине, только под его шумное дыхание и стук моего сердца, которое переключилось на иной ритм безумия, отсчитывая секунды до моего падения в самое пекло, где уже горели остатки гордости и самоуважения, где корчилась моя обида и отчаяние и ярко полыхал огненный цветок похоти и дикой потребности в его прикосновениях.

На пол посыпались блюда, тарелки, подносы, когда демон смел их со стола. Массивная подошва его сапог давила осколки с хрустом, разбавляя жуткую тишину. Меня он будет ломать более изощренно и жестоко, чем несчастные куски фарфора. Я попыталась дернуться в его руках, но Аш сильнее впечатал меня в стол и рывком раздвинул мне ноги.