Звонок с неизвестного номера - Анна и Сергей Литвиновы

В тот самый день, когда в эфир вышел стрим Фреда.

Похоже, сыщик-любитель из Ессентуков попал в разработку как раз Риты и Милы. Но, засветившись на всю страну, дамочки, вероятно, решили не рисковать и операцию экстренно свернуть.

Таню можно похвалить: одного старика спасла. Но вряд ли ушлые девицы совсем уйдут из бизнеса – скорее, на время залягут на дно. А потом снова изменят внешность, слегка переформатируют подход и вернутся к прибыльному занятию.

* * *

В прежней жизни у Риты с такими, как Мила, разговор был короткий – сразу в глаз. Или еще эффективнее – в нужник милой мордочкой. Навсегда потом переставали гоношиться и умничать.

Но Милорд сказал сразу:

– Твоя роль – вторая. Всегда вторая, поняла? К лидеру обязана проявлять максимальное уважение. Уголовные свои подходы забудь. Иначе мигом из дела вылетишь.

Подчиняться интеллигентке, дохлячке для Риты оказалось самым сложным. Особенно бесило, что Милка своим статусом командирши неприкрыто кичилась и никогда не забывала указать напарнице на ее «место возле параши».

Ох и тяжко было сдерживаться! А самое горькое – признавать, что Милка действительно умнее. И старикам умела головы кружить, и в банковских тонкостях разбиралась прекрасно. Плюс в любых нестандартных ситуациях, в отличие от прочих интеллигенток, слюни не распускала, иногда реагировала на атас даже быстрее, чем сама Рита.

Ну и красивее была. Гораздо красивее. Цену себе знала, кичилась. На зону бы ее с таким личиком и фигурой – точно не выживет.

Рита, когда мотала свой пятерик, много раз видела, как опускают подобных милашек. Сама она попала в колонию в восемнадцать – сразу к взрослым девочкам. Надолго. Ее никто особо не обижал (себе дороже), но никто и не поддерживал. В отряде десятки женщин, а чувствовала себя совсем одинокой. Подруги по несчастью пытались строить временные «семьи». Рита однополую любовь не признавала – природе противно. Дотерпела. Вышла на свободу. Но с нормальной личной жизнью и здесь не складывалось. Какой мужик на ее внешность клюнет? Как саркастически говорила Милка: «Чтоб с тобой спать, слишком много водки выпить нужно». Самой за парнями бегать или подкупать считала ниже своего достоинства. Да и некогда глупостями заниматься.

А к Милке постоянно клеились.

Как ей хотелось отомстить за все унижения! Чтоб напарница облажалась. А Милорд узнал: она, задавака и лидер, запорола всю операцию. Но именно Рита в Абрикосовке, как шеф сказал, стала причиной катастрофы. А будто у нее другой выход был? Когда та баба явилась права качать, ничего не оставалось, как ее грохнуть. Подумаешь, труп! Зато денег подняли – самая крупная сумма из всех.

Но Милорд отрезал:

– Еще и засветились. Сразу в двух городах. Баста. Вывожу из дела обеих. Залечь на дно. Телефоны ваши блокирую.

Разговор вели из машины по громкой связи – когда ехали из Ессентуков в Кисловодск.

Рита попыталась спорить, оправдываться. Мила понуро спросила:

– У нас есть шанс вернуться?

– Кому вы нужны, когда вас вся страна теперь знает?

Рита почему-то думала: Милка так просто не сдастся. В конце концов, она и сама все умеет – шеф только «клиентов» подкидывал. Вот сейчас скажет: «Да и пошел он! Будем сами работать!»

Но напарница лишь горько разрыдалась.

Рита, когда сама изредка ревела, смотреть не могла на себя без отвращения. А Мила выглядела прелестно – огромные бриллианты слез капают на обшивку авто, губы соблазнительно подрагивают, даже носик не покраснел.

– Да ладно тебе, перестань, – неуверенно сказала Рита.

А Мила вдруг схватила ее правую руку и прижала к своим губам. Прошептала:

– Прости, прости меня, идиотку!

– За что?

– Я была злой к тебе. Все время обижала. А теперь мы расстанемся, и ты так и будешь считать меня подлой.

Сама Рита сейчас переживала исключительно из-за того, что их бизнес накрылся, и подобной реакции от коллеги никак не ожидала.

– Не знаю, зачем я постоянно издевалась над тобой, – продолжала каяться Мила. – Видно, чувствовала, что ты лучше. Сильнее. Но власть была у меня, и я ею подло пользовалась. Причиняла тебе страдания. Мне так стыдно!

«Врет она все!» – мелькнуло у Риты.

Но, с другой стороны, насколько приятно, когда напарница вместо привычных насмешек ей добрые слова говорит!

Буркнула:

– Ладно. Считай, что отмазалась. Чё делать-то теперь будем?

Мила отозвалась:

– Грохнуть ее надо.

– Кого? – опешила Рита.

– Эту тварь с канала Фреда. Татьяну.

Что за глупость? Рита всегда считала Милу разумной и рациональной. Разве непонятно, что та девка с ситуацией в принципе борется – а не с ними лично? Но, может, она что-то не понимает? Поэтому спросила:

– А как это нам поможет?

– Никак, – отрезала Мила. – Но она второй раз подряд всю мою жизнь разрушила. И я этого так оставить не могу.

* * *

Мила с раннего детства понимала: с ее мамой что-то не так. Та никогда не смеялась, не шутила. В их дом не приходили гости и не заглядывало солнце – шторы всегда были плотно задернуты. Мама не щебетала по телефону с подругами, не ходила в парикмахерскую. Примерять ее наряды – исключительно темные, скучные – у девочки даже не возникало желания. И губы подкрасить маленькая Мила впервые попробовала в гостях у подружки – никакой косметики в их квартире не имелось вовсе.

Всегда было интересно – как мама учит людей, если совсем не любит с ними общаться?

И почему, хотя по профессии психолог, не может нормально выстроить собственную жизнь? Но даже когда была совсем маленькой, Мила понимала: задавать ей эти вопросы нельзя. Мама никого не допускала под панцирь, где пряталась. И для дочери не делала исключения.

Дома на этажерке стояла статуэтка Психеи. Мила обожала разглядывать ее улыбчивое лицо, касаться мраморных завитков волос. Прочитала «Метаморфозы» Апулея, сопровождала богиню во всех испытаниях, радовалась, когда, преодолев все препоны, та воссоединилась с Амуром.

И насколько жаль, что у мамы, беззаветно служившей науке, которой покровительствовала Психея, никогда не было своего Амура. А у Милы не имелось папы. Только безвестное семя в мамином чреве.

Девочка рано начала заглядывать в мамины учебники, беспорядочными грудами завалившие весь дом. Скучные страницы пролистывала, но обожала, когда в ученых трудах курсивом приводились истории пациентов. А еще больше любила простые практические советы. Называй человека по имени – и он проникнется к тебе симпатией. Повторяй его последние фразы – решит, что ты его внимательно слушаешь. Копируй жесты – уверится, что ты его друг. Вроде бы ерунда – но работало!

Мама ее интерес