Вся правда о нас - Макс Фрай

— Да ладно тебе. Можно подумать, настолько всё страшно, — польщено ухмыльнулся я.

— Именно настолько. Людям вроде тебя не следует недооценивать силу своего обаяния. И по мере возможности беречь от него окружающих. Особенно, если они — деревья.

— А что ещё ты о них узнал?

— Считай, почти ничего. Свои отношения с прибрежными деревьями урдерцы окружают тайной и никому о них не рассказывают. Тем более, не записывают. Если и есть какие-нибудь секретные архивы урдерской Гильдии Лесничих, в нашу библиотеку они не попали. Собственно, даже те скудные сведения, которыми я теперь обладаю, вычитаны между строк. Не будь у меня столь большого опыта работы с информацией, я бы вообще ничего не узнал, кроме того, что на каменных скалах урдерского побережья иногда каким-то чудом вырастают деревья. Вот и всё.

Мы помолчали. Я обдумывал услышанное, пытаясь сообразить, содержат ли добытые моим другом сведения ответ на хотя бы один из множества вопросов, возникших у меня после знакомства с хозяевами «Света Саллари». По всему выходило, что нет. Разве что, природа обаяния этого семейства стала мне немного понятней, словно бы в их родном доме, построенном где-нибудь на границе между прибрежной каменной пустыней и цветущими садами городских окраин, побывал.

С другой стороны, не это ли самое главное?

— По правде сказать, я и сам теперь хочу познакомиться с деревьями Урдерского побережья, — неожиданно сказал Шурф. — Но это, конечно, тоже планы на отдалённое будущее. Чему я действительно научился за последние полтора столетия, это постоянно говорить себе: «Не сейчас». И быть при этом достаточно убедительным.

— Просто сейчас такое трудное время, когда сбываются твои дурацкие юношеские мечты о власти и могуществе, — вздохнул я. — Его надо как-то перетерпеть. Кто ж тебе виноват, что ты всегда поворачиваешь всё по-своему? С другой стороны, это значит, что сбудется и всё остальное. Никуда оно от тебя не денется. К счастью, в отличие от власти и могущества, шум моря вряд ли может стать в тягость. Как и всё остальное, чего тебе теперь хочется.

— Ты почти столь же убедителен, как я сам, — усмехнулся мой друг. — Практически один в один. И это отлично. Потому что иногда бывает нужна внешняя опора. Тот, кто говорит вслух то же самое, что ты думаешь, оставшись наедине с собой. Зеркало. Подтверждение. Знак, что ты не сбился с пути. Да как ни назови. Впрочем, ты сам знаешь.

«Знаю, — подумал я. — Ещё бы мне не знать».

А вслух сказал:

— Удивительное всё-таки место этот Урдер. Стоит зайти в открытый его уроженцами трактир, как тут же превращаешься в одно большое глупое сердце. И от разговоров о нём примерно тот же эффект. Ещё немного, и я начну употреблять уменьшительно-ласкательные суффиксы. Трепещи.

— Тогда, пожалуй, нам лучше на какое-то время расстаться. Не хотелось бы внезапно убедиться, что моя выдержка вовсе не столь безгранична, как мне до сих пор казалось.

— Да ладно, не бойся, — фыркнул я. — Солдат ребёнка не обидит.

— Это была попытка пошутить, — хладнокровно заметил мой друг. — Боюсь, не самая удачная в моей жизни, но плохо не это. А то, что мне и правда пора тебя выпроваживать. Через несколько минут сюда заявятся мои Старшие Магистры и помощницы леди Сотофы. Мне предстоит в очередной раз объяснить им, что адепты одного Ордена должны эффективно сотрудничать, а не бездарно сутяжничать, сражаясь за право единоличного пользования одной из множества дверей, ведущих в сад.

— А леди Сотофа им этого объяснить не может? — изумился я.

— Может, разумеется. Но ей гораздо больше нравится наблюдать, как это делаю я. К тому же, мои Старшие Магистры слишком её боятся и пойдут на любые уступки из страха, а не из соображений целесообразности. А это совсем не дело. Страх — наихудшее наследство, оставленное мужчинам этого Ордена покойным Великим Магистром. Ребятам просто не повезло — состоять в Ордене и не попасть под влияние старшего невозможно, а у Нуфлина в последние столетия были, прямо скажем, не лучшие времена.

— Да уж, — подтвердил я. — Но теперь же, получается, они попали под твоё влияние? Ну так все проблемы, считай, решены.

— Не следует меня идеализировать. Моё влияние само по себе тоже не сахар. К тому же, если просто ждать, сложа руки, существенные перемены наступят хорошо если лет через сто, а так долго я в этой должности оставаться не собираюсь. Поэтому приходится форсировать события. Избавить людей от страха насильно я, разумеется, не могу; впрочем, даже если бы мог, не стал бы. Такую работу каждый делает самостоятельно. Моя задача — организовать для этого подходящие условия. В частности, успешные переговоры с представительницами леди Сотофы насчёт пользования этим грешным выходом в сад. Девочки пойдут на уступку, если мои Магистры будут вести себя правильно, об этом мы договорились заранее.

— Интрига века, — невольно улыбнулся я.

— Просто один из множества крошечных шагов, которые необходимо сделать. Каждый день — какой-нибудь новый шаг. Похоже на работу учителя начальной школы, согласен. Но иначе нельзя.

— Ты очень крутой учитель начальной школы, — сказал я. — Это я как многократная жертва твоей педагогической системы готов подтвердить. Повезло твоим Магистрам! Ну и мне тоже грех жаловаться. И не испепеляй меня пламенным взором, я уже ухожу.

И ушёл. Тёмный путь имеет ещё и те преимущества, что в коридоре ни с кем не столкнёшься. Как будто и не приходил никогда.

В гостиной Мохнатого дома, куда я отправился просто, чтобы не раздумывать полчаса, где именно хочу сейчас оказаться, было совершенно безлюдно. И бессобачно. И бескошечно. То есть, вообще никого. Зато на столе стоял кувшин с камрой, а на столе — три кружки, все до единой чистые. Всё это настолько нехарактерно для моей гостиной в любое время суток, что впору задуматься, не начались ли у меня галлюцинации — от чангайского чёрного варенья, например.

Но я человек практичный. Когда мне мерещатся столь приятные вещи, как пустая гостиная и отличная свежая камра, буду галлюцинировать, пока всё не выпью. И только потом позову на помощь, если к тому времени само не пройдёт.

Вот и сейчас я удобно устроился в кресле, налил себе полную кружку камры, закурил и решил, что самое время собраться с мыслями. И понять, чего я хочу — ладно, не от жизни в целом, а от своих новых знакомых, урдерских трактирщиков. Например, выяснить, сколько родственников мужского пола у них на сегодняшний день имеется в наличии, расспросить о каждом; Ди и его сестра производят впечатление откровенных людей, вряд ли откажутся удовлетворить моё любопытство. И может быть, тогда круговерть разноцветных лиц…