Самая страшная книга 2015 (сборник) - Галина Евдокимова

Стиснув зубы, прапорщик отлепился от воротной створки и рванул внутрь. Отмахав с десяток прыжков, остановился, описал стволом автомата полукруг, замер, прислушиваясь и вглядываясь в почти уже полную темноту. Ничего не услышал, не разглядел и бросился к генераторной. Дверь ее оказалась распахнутой, распределительный щиток – развороченным, разорванные провода лезли из него, будто расплетающийся клубок змей. Минут пять Литовченко постоял недвижно, давая глазам привыкнуть к темноте. Затем, когда из-за облаков пробилась полная луна, двинулся к кирпичной двухэтажке. В отличие от генераторной, входная дверь в нее была заперта. Прапорщик шагнул на крыльцо, собираясь отжать дверную ручку, и в этот момент, как тогда, в лесу, уловил за спиной движение. Скользнув вдоль стены, Литовченко замер.

Он никогда не был трусом, да и не пристала трусость человеку, не раз раскланивавшемуся с костлявой. Но сейчас он почувствовал, как ужас, животный бесконтрольный ужас, народившись в нем, раскатывается по внутренностям, сдавливает желудок, колотит в сердце и спазмом корежит гортань. Раскачиваясь из стороны в сторону и мотая страшной косматой башкой, в мертвенном лунном свете косолапило по бетонным плитам исполинское уродливое чудовище. У Литовченко подломились колени, он сполз спиной по кирпичной стене, завороженно глядя, как чудовище приближается. А потом оно вдруг застыло, задрало башку и разразилось хриплым, отрывистым ревом. Опустилось на четвереньки и взревело вновь, а затем оторвало от земли обезглавленный женский труп и впилось в него зубами.

Собрались и двинулись по лесу вдоль берега, едва рассвело.

– Кильсон починить – дело плевое, – рассуждал на ходу Артем. – Хорошо, что мешок с инструментами у ребят в байдарке. Если б мы его утопили, шлепали бы пехом до самого Белого Яра.

Наде было не по себе. Ночной вой до сих пор не ушел, словно застрял в ушах. К тому же одолевал насморк – результат вчерашнего купания, и зудели по всему телу расчесы от комариных укусов. Надя достала карманное зеркальце, посмотрелась на ходу. Вместо миловидной кареглазой девочки с нежной кожей и ямочками на щеках на нее глянула из зеркальца страшенная неухоженная лахудра в прыщах.

– Ничего, ты мне и такая нравишься, – гоготнул, обернувшись на ходу, Артем.

– Спасибо, – язвительно ответила Надя. – У тебя явно что-то не то со вкусом, раз тебе нравятся такие уродины.

– Да разве, епст, в красоте дело, – загорячился Артем. – С лица воду не пить. Вот у нас в деревне…

Он принялся излагать, как деревенские парни подходят к деликатной проблеме выбора подходящей девки. Надя не слушала. Может быть, он и вправду не просто кобелирует, а влюбился в меня по-настоящему, думала она. В общем-то неплохой парень, ну деревенский, конечно, грубоватый, недалекий, ну и ладно, не всем же быть интеллектуалами. Ну да, с ним не так интересно, как, например, было с Аликом или могло бы быть с Лешкой. Но, возможно, и не так тоскливо, как она полагала. Артем, конечно, не семи пядей во лбу, но в институт с первого раза поступил, после сельской-то школы. Учится вон, зубрит. Не пьет, занимается спортом, в походы ходит. К тому же неробкий и нетрусливый, пускай, сказал, волки нас боятся. Надежный. Такой не бросит, походя, из-за смазливой бабы, как Алик. И если случится что, не сбежит.

– Вот они! – прервал Надины раздумья взобравшийся на невысокий пригорок Игорь. – Лешка, Вадим! – заорал он. – Принимайте гостей!

Ответа почему-то не было. Надя догнала Игоря и вгляделась в поляну на береговой излучине в паре десятков метров от места, где они стояли. На поляне была разбита палатка. Вытащенная из воды байдарка загорала днищем вверх сотней метров дальше, притулившись к могучему камню в паре шагов от береговой кромки.

– Дрыхнут, что ли, – неуверенно пробормотал Игорь. – Или за грибами пошли…

– А ну-ка, – бодро проговорил взобравшийся на пригорок Артем. Он встал рядом с Игорем, приложил руку козырьком ко лбу– Точно, дрыхнут. Вот мы сейчас…

Он осекся. Полог палатки внезапно распахнуло порывом ветра, и внутри…

– Что это? – ахнула Надя. – Боже, что это?!

Внутри было то, что осталось от Ирки. Роскошные рыжие волосы стали красными и едва скрывали то, что еще вчера было шикарной Иркиной грудью, а сегодня стало похоже на замешанное на крови тесто. Отсеченная от туловища Лешкина голова умостилась у самого входа и, казалось, любовалась бесстыдной Иркиной наготой.

– Епст… – ахнул Артем.

Он сорвал с плеч рюкзак, отбросил его в сторону и размашисто побежал по пологому склону вниз. Рванул полог палатки на себя, отшатнулся, попятился на заплетающихся ногах.

– Сюда, быстро! – заорал Артем. Он бросился к байдарке, рывком перевернул ее и столкнул в воду– Скорей, – отчаянно замахал он рукой, – уходить надо! Быстрей же, епст! Надя, не смотри туда…

Смотреть Надя не собиралась – того, что она успела разглядеть, было достаточно. Она согнулась, приступ рвоты едва не вывернул ее наизнанку. Ноги подкосились, Надя рухнула лицом вниз в траву и заколотила по земле кулаками.

Литовченко сам не знал, как ему удалось взять себя в руки. В двадцати шагах утробно чавкало, пожирая человеческую плоть, отвратительное чудовище. Оно походило на медведя, но еще больше – на вырядившегося медведем человека, гиганта за два метра ростом.

АКМ забился у прапорщика в руках. Очередь растерзала чудовищу грудь, швырнула его на землю, но миг спустя исполин взревел, вздыбился в полный рост и, раскачиваясь, двинулся к прапорщику.

Литовченко вскочил, рванул спусковой крючок, но АКМ отозвался лишь одиночным выстрелом – рожок опустел. Чудовище с распоротой пулями окровавленной грудью было в пяти шагах, прапорщика обдало волной зловонного смрада. Литовченко отбросил автомат, выдернул из кобуры «грач» и одну за другой всадил четыре пули в оскаленную косматую морду. Уронил руку и стал бездумно смотреть, как чудовище издыхает в корчах. Очнулся прапорщик, лишь когда конвульсии затихли. Трясущейся рукой с третьего раза попал стволом «грача» в кобуру. И в этот момент его окликнули.

Литовченко шарахнулся, задрал голову. Из окна второго этажа прапорщику судорожно махал руками тот самый очкастый задохлик, который год назад под расписку принимал у него продовольствие.

Надя с трудом поднялась, ее шатало от слабости и дурноты. Игорь подхватил под руку, помог сделать пару первых неверных шагов. В сотне метров ниже по течению Артем суетливо забрасывал в байдарку пожитки.