Прометей. Ледяное безмолвие - Сергей Skolorussov

– Считай, что выговор у тебя уже есть. Прямо сейчас едем в контору, где ты напишешь объяснительную.

– Я весь день пахал! Мне что, отдых не положен?

– Товарищ полковник! Сейчас я влеплю тебе второй выговор и отчислю к чертям собачьим. Смирно!

Нутрецов как-то скукожился, но хоть и неуклюже, но встал по стойке смирно. Генерал сделал к нему шаг и упёрся взглядом суровых серых глаз:

– Так вот, Володя, чем отираться в приёмной Проскурина, докладывая о каждом моём шаге, лучше бы включил мозги. Откуда там взялась девушка? С неба упала?

– Там, чуть раньше, лётчик брошенные аэросани засёк. Видимо она на них ехала.

– Неужели так трудно сопоставить простые факты: точно известно, что с Шелиховым в замороженной Москве работала девушка. Ты прилетаешь в Москву и никого там не находишь. А на обратном пути, вдруг ни с того ни с сего, на леднике обнаруживаешь аэросани и девушку. Это не наводит тебя на определённые мысли?

Нутрецов мотнул головой:

– Если это Кузнецова, куда тогда подевался Шелихов?

– Вот! Этим вопросом ты и должен был задаться в первую очередь. Затем ты обязан был доложить мне, а не лететь, забыв обо всём, на доклад к Проскурину. Ты должен был оставаться на месте до выяснения личности девушки и полной картины происшедшего.

– Геннадий Васильевич…

– Я всё сказал. Впрочем, нет, не всё. Ты оставил девушку без охраны. И это твой самый большой косяк. Итого, ты за сегодняшний вечер получил не только благодарное рукопожатие Проскурина, но и сразу два выговора от меня. И в качестве бонуса – последнее предупреждение. Всё, едем в контору…

…В конторе, пока Володя писал обстоятельную докладную, генерал навёл полные справки о девушке. Вся команда Калачова до возвращения начальства оставалась на рабочем месте и теперь сидела на телефонах, вызванивая больничные учреждения и аэропорт Ростова. В конце концов выяснили и координаты посадки, и адрес больницы. Калачов срочно заказал вертолёт. Взяв с собой Нутрецова и Шустицкого, он вылетел в Ростов-на-Дону.

Глава сорок первая

16 апреля

Ростов

Два выстрела в область сердца, контрольный в лоб

По прилёте в Ростов генерал приказал Нутрецову ждать его в аэропорту:

– Володя, держи вертолёт в готовности к вылету. И возьми распечатку маршрута, с точными координатами места, где ты подобрал девушку.

– «Координаты»? Вы же говорили, что они у нас на руках?

Калачов недовольно вздохнул, но всё же сдержал эмоции и отчеканил ровным баритоном:

–Лиза, естественно, уже добыла координаты. Но одно – по телефону, другое – из первых рук.

– Мы что – полетим туда?

– Естественно.

– Зачем?

– Затем, Володенька, что там могут быть какие-нибудь материалы по «Прометею».

– Но мы же уже нашли их.

– Нашли. Но зачем-то ребята оставались в Москве, прислав сюда одного Бузмакова. Или ты думаешь, что они просто решили погулять по замороженной столице?

Задание явно не нравилось Нутрецову, он не прекратил нытьё:

– Как я выясню координаты?

Генерал грозно повёл подбородком, сжав губы добела:

– Володя, я не должен выслушивать глупые вопросы: «Как и почему?» Ты офицер ФСБ со стажем. Значит у тебя есть опыт. Или ты всё это время только сексотил?

Нутрецов насупился до безобразия, но промолчал. Генерал продолжил:

– Для особо одарённых подскажу: координаты есть у того лётчика, с которым ты подобрал девушку.

– А где я его найду?

– Тебе сопли подтереть или подгузники сменить? Короче! Задание получил – иди выполнять. И доложи вовремя. Не выполнишь – заведу дело о несоответствии.

Оставив полковника на аэродроме, Калачов и Шустицкий поехали в больницу. Девушка была не в реанимации. Это немного успокоило Калачова. Она лежала в палате интенсивной терапии. Из палаты как раз вышел лечащий врач.

– Как себя чувствует пациентка? – сразу же поинтересовался командор.

– А вы ей кто?

– Я ей генерал ФСБ, – для убедительности Геннадий Васильевич продемонстрировал документы. – Вопросы есть? Вопросов нет. Тогда докладывай.

– Она под капельницей. Спит, поэтому сейчас её лучше не беспокоить.

– Сильно пострадала? Обморожение?

– Нет. Слава богу, нет. Переохлаждение и полный упадок сил. Возможно, она испытала сильный стресс.

– Вы с ней разговаривали?

– Нет, мы даже не знаем её фамилию.

– Вам и не надо её знать. Я забираю вашу пациентку.

– Что значит «забираете»? Куда?

– На кудыкину гору. Лишние знания порой вредят. Готовьте её к транспортировке. У вас ровно пять минут.

– Я не знаю, но у вас должны быть какие-нибудь документы. Ордер, там, или доверенность.

– «Доверенность»? Есть такое. От президента вас устроит? – генерал воспроизвёл голограмму президентского указа об особых полномочиях Калачова…

…Реанимобиль с включёнными спецсигналами мчался по утренним улицам Ростова-на-Дону на предельной скорости. Это Шустицкий сидел в кабине и по заданию Калачова подгонял водителя. Агрессивное вождение бросало пассажиров из стороны в сторону. Сопровождающий доктор и генерал с трудом удерживали Машу, капельницу и остальную медицинскую аппаратуру. Видимо, тряска и стала причиной того, что девушка пришла в себя. Она открыла свои большие несчастные глаза и уставилась на Калачова:

– Кто вы? – прошептала она.

– Всё нормально, – присел рядом с ней генерал. – Мы друзья. Я генерал ФСБ Калачов Геннадий Васильевич. А это доктор, который пожелал лично доставить тебя в аэропорт.

При этих словах доктор закатил глаза. Ему вовсе не хотелось ехать. Но слишком уж непререкаемые приказы раздавал этот суровый генерал. Трудно ослушаться.

– Мы летим в Сочи. Поняла? Ну и хорошо. А теперь скажи мне, милая, как тебя зовут, – генерал положил свою шершавую ладонь на её нежную руку.

Девушка напрягла лобик:

– Вы думаете, я не в себе?

– Я ничего не думаю. Я оперирую только фактами. Мне в настоящий момент надо точно знать, кто ты.

– Кузнецова Мария Елисеевна, – прошептала девушка, не отводя доверчивого взгляда от дознавателя.

– А теперь поведай, что с тобой произошло.

До неё не сразу дошёл смысл его вопроса. А когда дошёл, и девушка вспомнила все события последнего времени, глаза закрылись, а из-под век выступили слезинки.

Генерал вздохнул и отечески похлопал по её плечу:

– Я понимаю, что это трудные воспоминания. Но ты же русская женщина. Стало быть, сильная. И ты догадываешься, почему я тебя об этом спрашиваю. Явно, не из праздного любопытства.

Мара едва кивнула головой, но дрожащие губы и слёзы не позволяли ей начать рассказ.

– Хорошо-хорошо. Для начала я тебя буду спрашивать, а ты просто кивай. Если поняла – кивни, – получив утвердительный ответ, Калачов продолжил: – Вы остались в Москве, чтобы закончить испытания «Прометея» – так? – шмыгнула и кивнула. – Вас было двое: ты и Шелихов, – скуксилась и кивнула. – Вы ехали вместе в аэросанях, – всхлипнула и кивнула. – Куда подевался Шелихов?

Мара пыталась сдержаться, но новый приступ рыданий неудержимо навалился на неё. Она закрыла лицо руками. Генерал терпеливо ждал, когда приступ пройдёт. Наконец девушка немного успокоилась и попыталась изложить информацию не только жестами:

– Там была расщелина. Вс-с! Я была за штурвалом в санях, вс-с, а Ярослав в прицепе. Сани проскочили, а прицеп свалился в пропасть, вс-с. Если бы я увидела раньше… Если бы… Но я не