Расплата за верность - Алексей Рудольфович Свадковский

словно упирается в невидимый барьер. Чуть надавливаю на него, и в ответ слышу яростное шипение, переходящее в агрессивное завывание. Мой верный друг сжался в невидимом уголке, отгородившись барьером от того ужаса, с которым ему пришлось столкнуться, в безнадежной попытке отсрочить неизбежную гибель. С яростной звериной руганью и угрозами наружу просачиваются обрывки самых разных эмоций. Тут и злость, и отчаянная решимость, и усталость… и страх. Даже ужас от ожидающего его конца. Ассирэй, ушедший в глухую оборону, все это время был уверен, что поглощен Бесформенным. Потому затаился, чтобы сохранить себя, и направлял все усилия на создание барьера, даже не пытаясь выглянуть наружу. Моя боль, мое отчаянье, моя смерть — он был уверен, что остался один. А тут еще странные обманчивые силы, что кружатся вокруг, выискивая что-то, вернее, кого-то…

Тише, тише. Я распахиваю сознание, пытаюсь его обнять, в ответ получаю несколько ментальных ударов, вызванных отчаяньем, и все же я спокоен и настойчив. Бесформенного больше нет, он мертв и не представляет угрозы, мы победили, враг пал. Я открываю свой разум, воспоминания потоком льются из меня, и мой зверь, перестав шипеть и атаковать, недоверчиво прислушался к тем посылам, что я передавал. Тепло, спокойствие, защита. Занятия с Эрмисом не прошли даром, теперь я немного умею пользоваться языком высших, где каждое слово несет в себе целый ряд полноценных образов: звуков, картинок, запахов и даже ощущений.

Ассирэй, наконец, взглянул на меня. Долго «принюхивался», пытаясь найти во мне отличия от себя прежнего. Все мы меняемся, друг. Бой для меня тоже не прошел бесследно, но это все еще я. И я — с тобой.

Барьер опустился. Усталость. Облегчение. Затем зверь виновато опустил голову. Вина. Стыд за свой страх, которому он все-таки поддался, покинув поле боя и оставив меня одного.

Не надо. Я посылаю ему образ себя, стоящего перед ним и осторожно гладящего по золотистой с серебром гриве. Мы все временами испытываем страх, в этом нет ничего плохого, а от того, с чем нам пришлось столкнуться в бою, впадают в ужас даже иные полубоги. Убийца Миров, Пожиратель Душ, у него много имен, и я понимаю твой страх потерять себя, оказаться затянутым в его колодец душ, из которого нет возврата. Ты не подвел меня, ты сделал все что мог, и я благодарен тебе. А теперь ты нужен мне здесь, как и твоя помощь. Возвращайся, пожалуйста.

И ассирэй, выгнувшись, прыгнул вперед ко мне, радостно и грозно.

Неожиданно по телу Рэна волной прошла рябь, и оно начало стремительно меняться, преображаясь под удивленным взглядом Мистры. Девушка тут же напряженно оглянулась, но вокруг по-прежнему все было спокойно. А над храмом раздался грозный рев Стража богов. Могучая мантикора, широко расставив лапы и выпятив грудь, снова была готова бросить вызов любому. Глаза грозно сверкают, кинжалы-когти то и дело впиваются в утоптанную землю… Но врагов рядом нет. Можно расслабиться. И сразу за бравадой становится заметна сильнейшая усталость, золотистая с изморозью шкура на плечах и спине покрыта блеклыми серыми пятнами, где-то не хватает клоков шерсти, доспехи больше не блестят, лишенные прежней силы.

И все же зверь залихватски фыркает, встряхивает тяжелой гривой, и осторожно переставляя толстенные лапы по слишком тесному для нее храмовому дворику, уверенно подходит к Мистре, осторожно боднув ее головой. В ответ та робко улыбается и несмело проводит рукой по теплому носу.

* * *

Я с внутренним трепетом надеваю броню рыцаря Пылающего солнца. Поножи, кираса, наплечники, наручи, шлем, затем замереть, глядя на то, как между ними начинает возникать тонкая серебристая сетка кольчуги. В Книге осталась лишь пара серебряных доспехов, и надолго их с такими врагами не хватит, так что этот комплект будет более надежной преградой между моим телом и вражеским ударом. Кроме того… Я взглянул на золотистый щит, стоящий рядом с фонтаном. Я долго оттягивал момент знакомства с тобой. Может, пора?

Осторожно касаюсь позолоченной поверхности.

— Ну здравствуй, друг. Спасибо, что помог нам. Меня зовут Рэнион, я сын Райана и Ланы.

По поверхности щита идут легкие колебания, кончики пальцев их отчетливо чувствуют. Похоже на рябь на воде.

— Рэн, открой канал связи, — шепнула Мистра, стоявшая рядом. — Он пытается поговорить с тобой, но щит на твоем разуме блокирует все внешние воздействия.

«Тай, разре…», — демоны ада! Я слишком привык полагаться на мою девочку. Придется теперь самому. Как там она меня учила?.. Сосредоточить взгляд на собеседнике, представить себе раздел писем, подобный тому, что в Книге Игрока, выбрать адресата, разрешить общение с ним… Древние, создавая свои устройства, всегда исходили из функциональности и простоты, чтобы даже примитивные существа, которым были доверены тайны пришлых, могли их использовать, создавая у себя в голове привычные дикарям мысленные образы.

Вновь прикасаюсь к щиту.

«…Меня зачаровал и выковал великий Элронд Брегондфист в недрах Заповедной горы, я купался в лучах рождающейся звезды, навсегда сохранив внутри себя ее свет, меня трижды окунули в Реку душ, остужая металл, легший в мою основу. Я слышал песни Эрид, лежа у корней великого древа, когда те оплакивали первого владевшего мной. Я с сэром Артусом сражался в битве Тысячи дней, когда были разбиты армии Древних, штурмовавшие Сад Жизни. Мы вместе с сэром Магнусом защищали исток жизни от армий темных богов, мною владели Великие герои и потомки небожителей. И я спрашиваю тебя: кто ты и готов ли мною владеть?»

— Решай сам, — я чуть отстранился, вглядываясь в сверкающие лучи восходящего солнца. Как бы ни был ухожен бывший экспонат Коллекции, тут и там на покатом боку виднелись затертые царапины, вмятины и зарубки. Даже сложно вообразить, через сколько же битв ты прошел, старый воин. Созданный в эпоху героев, когда только начинались войны с Древними и молодые боги отстаивали свое право управлять вновь созданной вселенной, ты видел многое, и удивить или впечатлить тебя не просто.

Обдумав мысль, вновь ощутил пальцами холод металла.

— Мне сложно сравниться с теми, кто владел тобой раньше. Я не бог или герой, я простой человек, пытающийся сделать этот мир чуточку лучше. И все же, мое имя дважды написано на страницах Книги Вечности, я сражался с архидемонами, полубогами и все еще жив, а пару дней назад не без моего участия окончательно пал Бесформенный, Страж Врат, помогавший демонам в захвате и обрушении миров нашей вселенной в ненасытное пламя Бездны. На кольце, что ты можешь увидеть на моей руке, горит пять звезд,