Расплата за верность - Алексей Рудольфович Свадковский

скоро легенды ходить будут. Я поспрашивал своих знакомых о том, что там произошло, и те слухи, что мне донесли… — Биреш качнул головой, словно сам не слишком верил тому, что услышал. — Там творился какой-то ужас, не случавшийся в Бездне со времен Войн крови. Легионы Дома Боли, Дикая охота во главе с Вечным охотником, они смогли обрушить стены Акш’дхара, разметав по пути всех, кто пытался им противостоять, а потом буквально прорубили себе путь сквозь столицу, убив Стража и погасив Врата. И это все в Бездне, на их территории, Газ. Я не знаю, как ему это удалось, не знаю, какие силы ему служат, но одно я знаю точно — не хочу быть его врагом и выяснять это на своей шкуре. Не хочу, чтобы он пришел и за мной. Я вторая цель после тебя для его охоты, и мне это не нравится.

Биреш отставил пустой кубок и наклонился к собеседнику:

— В этой песочнице, называемой игровым полем, конечно, маловато места, но если очень постараться, то можно разойтись бортами. Напомню простую истину: не зря войну Домов обычно проводили до Фестиваля, сейчас тактика «в первую очередь ударить по главному сопернику» может оказаться не самой выгодной. На поле есть и другие ресурсы, которые можно попытаться собрать, пусть и наперегонки с «коллегами».

Терпение Газараха подошло к концу. Читать лекции Биреш мог часами, а он здесь не затем, чтобы их слушать. Настроение не то.

— Ближе к делу!

Наемник проглотил заготовленную тираду, на миг задержал дыхание — и вот за столом снова опытный воин с отточенной десятилетиями деловой хваткой, а не возбужденный приятель, пришедший под пивко поговорить за жизнь.

— Два дня назад он прислал мне это.

Булрати протянул ящеру письмо, написанное рукой нага. Тот быстро пробежался по нему глазами, после чего бросил на пол.

— Что ты ему ответишь? — проскрежетал он, с трудом давя в себе ярость, буравя взглядом друга.

— Вчера у нас состоялось общее заседание союза наемников, где было принято решение о расторжении союза с вашим Домом. Теперь вы сами по себе, без нашей поддержки. Сообщение об этом будет направлено альянсу Летящих сегодня, сразу после окончательного утверждения решения.

Это действительно поражение. Владыка Дома Ящеров теперь четко осознал и понял позицию, озвученную ему в начале беседы. Альянс наемников был одним из наиболее ценных и сильных союзников в рамках текущей войны, и после принятия ими подобного решения будет лишь вопросом времени, когда его фракцию покинут остальные кланы и мелкие гильдии. И учитывая нынешнюю репутацию Шепчущего, многие из них переметнутся в стан врага, надеясь получить прощение и в будущем разделить добычу и трофеи. А это меняет все: в них увидели жертву, того, кто еще может брыкаться, огрызаться, но кто уже не сможет победить. Значит, изменится баланс в Совете Старших, все ранние достигнутые формальные договоренности не будут значить ровным счетом ничего, их будут давить по всем фронтам: цены на закупку ресурсов, зелий, товаров и услуг вырастут, уступать лакомые земли и рынки только от одного их настоятельно выраженного интереса перестанут, за все придется сражаться по-настоящему, платя кровью и растрачивая силы, привлечение новых бойцов станет значительно сложнее… Да, прибыль с войны, так необходимая им с партнером для совместного проекта, помахала им рукой, действительно, «тут бы при своих остаться». Если же обескровить клан сейчас, вытянув из него ресурсы для продолжения противостояния, то на что он будет достраивать свое будущее после Триумфа?

— Тебе нужно договариваться с ним, Газ, — снова заговорил Биреш. — Большой крови между вами нет, обычные, по сути, игровые моменты, допустимые для места, где мы живем, и силы, которой служим. Ты ему пару раз оттоптал хвост, он тебе попортил шкуру. Но это все Игра. На твоем месте я бы вообще заключил тайное соглашение о негласном нейтралитете обеих фракций на ближайшие два-три витка. Будете проводить войны Домов без фанатизма, позволяя друг другу развиваться и наращивать жирок. Змею сейчас это тоже позарез как нужно: ему свой собственный Дом восстанавливать надо, это всяко важнее интересов альянса, а пока твой еще на пике силы, вес у тебя в переговорах будет. Купил бы у него себе Золотой путь, пообещав покинуть Игру в ближайшее столетие-полтора, в крайнем случае, расплатишься услугами и картами, твои и без них если что справятся, — Береш глянул на зеркальный медальон на могучей шее, вспоминая, сколько там осталось незаполненных ступеней. Восемь, девять? Не, после зачистки Муравейника однозначно меньше. Да и у специально оттягивающего возвышение владыки личные запасы голов на всякий непредвиденный случай должны быть немаленькие. — Это, конечно, будет намного раньше запланированного, но если удастся собрать необходимое быстрее, то почему бы и нет? А дальше все, вольная жизнь и… достигнутая мечта.

— Ты думаешь, он согласится? — вяло уточнил Газарах, глядя в потолок и неохотно, но сосредоточенно размышляя над услышанным.

— А почему нет? — пожал плечами человек-медведь. — Шепчущий всегда был очень рационален. Он получит свое, ты получишь свое. Наг в выигрыше, выводит сильнейшего из Владык из Игры, плюс получает определенные уступки и часть твоих карт в качестве платы за помощь. И тебе удобно — ты не теряешь ничего по-настоящему ценного. Карты с собой все равно за пределы Игры не унесешь. Не рискуешь ничем, спокойно завершаешь Игру. Я знаю, что ты хотел подготовить все идеально, но это Игра, и она порой непредсказуема.

— Я услышал твои слова, — лидер Великого Дома продолжал задумчиво смотреть вверх, обдумывая слова друга: ему действительно нужно взвесить очень многое.

* * *

Двойная Спираль, Море неожиданностей…

Шелест ленивых волн, легкий ветерок холодит мокрые щиколотки, песок неохотно проминается под пятками, а набегающая вода тут же стирает отпечатки. Море, такое яркое и искристое в прошлом, сейчас кажется застывшей ртутью: влажный воздух затянул мутной дымкой горизонт, украв краски. Даже солнце превратилось в просто более светлое пятно, а море с небом и вовсе потерялись где-то там, вдали, слившись в единую, невнятную массу… Кажется, мир взял и остановился, будто старая выцветшая пленка.

Нет. Саймира, заставила себя тряхнуть головой и глубоко вдохнуть. Это просто ее состояние заставляет видеть все в унылом свете. Вон стайка мальков копошится на мелководье, следуя за прибывающей и отступающей водой, птица на пальме сосредоточенно чистит свой тяжелый полукруглый клюв, цепочка мелких следов на песке — кто-то прополз тут совсем недавно. Стайка фей, начавших осваивать лес,