Королевство грешников - Шанджида Нусрат Али

Этого ублюдка наконец поймали сегодня, когда я услышал, как он разговаривал со своими приятелями в баре Андеграунд об убийстве тех шлюх несколько недель назад. Он один из самых востребованных поставщиков оружия среди новых преступников. Он, конечно, высокомерный эгоист, но убивать шлюх — это то, чего я от него не ожидал. Его собственные слова были достаточным доказательством, и его привели в подвал моего дома, чтобы замучить до смерти. Но сначала нужны ответы.

Его губы дрожат, кровь стекает по подбородку.

— Я б-был… Меня подкупили, сэр, и э-эти шлюхи… они унизили меня. О-они это заслужили…

Я сильно бью его в челюсть, прежде чем он успевает закончить свои слова.

— Кто тебя подкупил?

У меня уже есть догадка, но мне нужно, чтобы она подтвердилась.

Он молчит. Я бью его снова, когда его кровь начинает покрывать костяшки моих пальцев.

Тишина.

— Кто?

УДАР.

— Подкупил?

УДАР КУЛАКОМ.

— Тебя.

УДАР.

По-прежнему нет ответа.

Я хмурюсь. Чистая ярость начинает сжигать мои нервы, когда я продолжаю бить его снова и снова, оставляя ему все больше синяков, что его лицо едва узнаваемо. Мое кольцо в виде черепа сильнее режет ему кожу. Изо рта у него текут слюни с кровью.

Его голова больше не двигается, как и его тело, не проявляющее никаких признаков движения. Ублюдок потерял сознание. Закатив глаза, я киваю одному из своих людей в сторону стола, на котором разложены инструменты для пыток. Он берет шприц с большой дозой адреналина и передает его мне. Удерживая инъекцию большим пальцем, упирающимся в верхушку поршня, я вонзаю иглу в его нервную точку, надавливая на поршень, прежде чем вынуть его. Через несколько секунд ублюдок просыпается с криком и широко открытыми глазами, лихорадочно озираясь по сторонам.

— Тебе пока нельзя умирать, — бормочу я, прежде чем подхожу к столу, беру молоток и длинную толстую иглу и возвращаюсь к своей жертве.

Его полные ужаса глаза молят о пощаде.

— С-сэр, пожалуйста. Я умоляю вас… — он запинается.

— Я уже потратил на тебя достаточно времени. Я спрошу в последний раз. Расскажи мне все, что тебе известно о человеке, который тебя подкупил, и ты будешь освобожден. — Он хмурится, как будто не может поверить, что я предлагаю ему свободу. — Но если ты не ответишь, — я легонько постукиваю рукояткой молотка по его виску, — тогда это упадет тебе на лицо. Итак, говори.

Он секунду колеблется, но, видя ужас на ее лице, отвечает.

— Э-этого человека зовут Франциско. Он пригласил меня выпить после того, как я вышел из борделя. Затем он предложил мне миллион, если я пожму ему руку… Я… я принял это, и когда он сказал, что поможет мне убить тех шлюх, потому что я был унижен, я не смог сопротивляться этому, и тогда…

Франциско.

— Где он? Что еще он сказал?

Он сглатывает.

— Никто не знает. Он обращается ко всем лично. Он сказал, что его лидер скоро приберет к рукам Россию. Она действительно могущественна и сделает все, чтобы ты свалился со своего трона. И ваше п-падение уже началось, сэр, — бормочет он со скрытой за словами нерешительной угрозой. — Она нацелена на всех новых преступников на вашей территории, а также на тех, кто против вас. — Он прерывисто вздыхает. — Многие уже перешли на ее сторону.

— Как ее зовут?

Он качает головой.

— Я не знаю, сэр. Н-никто из нас ее не видел. Франциско — тот, кто ведет все дела.

Итак, Франциско — конь этой черной королевы.

— Каков его следующий план?

Ублюдок кашляет, выплевывая кровь, низко опустив голову.

— Е-его с-следующие цели — ушедшие в отставку участники. Бригадиры, Казначеи и паханы.

Nicholai.

Конечно, он пошел бы за ними, потому что этот засранец без колебаний устроит заговор против меня. В конце концов, я был занозой в троне его сына. Мне нужно позаботиться о Николае, прежде чем Франциско сделает свой ход. Но я должен также поискать других бывших участников. Они всего лишь гребаные псы, ластящиеся за спиной Николая и ожидающие его приказов.

— Я… я обещаю никому не рассказывать, сэр. Пожалуйста, сжальтесь, — умоляет он, натягивая ремни.

Я киваю.

— Ты сдержал свое слово, и я тоже.

Он вздохнул с облегчением.

— Смерть — это настоящая свобода. — Я ухмыляюсь, наблюдая, как его облегчение спадает, и его место мгновенно занимает ужас. Я сжимаю молоток, глядя на него сверху вниз. — Давненько я им не пользовался. Хм… Давай придадим этому другой оттенок.

Я выгибаю бровь, прежде чем подойти ближе и поднести гвоздь к его глазу. Он такой длинный, что наверняка пробьет его череп.

— Н-нет! Нет! Нет! Пожалуйста! Нет! — умоляет он, начиная биться в своих оковах.

Я цокнул, качая головой.

— К сожалению, ты не остановился, когда эти шлюхи умоляли сохранить им жизнь. Я хуже тебя, так почему ты думаешь, что я остановлюсь? Не волнуйся. Куски твоего тела отправятся туда, где им место. В канаву.

С этими словами я бью молотком по гвоздю, который проходит прямо через его левый глаз. Он кричит во всю глотку, его тело дрожит, как будто его бьет током. Кровь брызжет у него из глаз, несколько капель попадают мне на лицо и рубашку.

Беру другой гвоздь, приставляю кончик к его правому глазу и повторяю то же действие, наблюдая, как он протыкает глаз, разбрызгивая еще больше крови. Все его тело сильно дрожит, а голос становится хриплым от крика. Все его лицо залито кровью. В конце концов, его движения начинают замедляться, пока не перестает двигаться ни один дюйм его мышц.

У меня более чем достаточно информации, чтобы искать Франциско. Он прячется в тени, как и его королева, но ненадолго. Их конец близок. Я смотрю на свои окровавленные руки, вздыхая про себя и решая принять душ.

— Позаботьтесь о его теле, — приказываю я своим людям по-русски и направляюсь к выходу. Когда я подхожу к главным воротам, я чувствую на себе чей-то взгляд. Это кажется таким напряженным и грубым. Я мгновенно поднимаю взгляд и вижу Элишу, стоящую на балконе и смотрящую на меня широко раскрытыми глазами с растерянным видом. У меня нет времени на ее бред или суждения. Игнорируя ее, я направляюсь в свою комнату, где снимаю одежду и захожу в душ. Я включаю его, и теплая вода льется на мою кожу. Кровь смешивается с водой, создавая жуткий цвет. Я чувствую знакомое покалывание в позвоночнике, и мои глаза поднимаются, обнаруживая отражение Элиши в стеклянной двери.