Спорим, моя? - Рошаль Шантье

Глава 24.1

Что-то во мне здорово изменилось. И только ли во мне? Я бесконечно прикладывала руки к щекам и вспоминала наши поцелуи. Козин роздал контрольную, но какая контрольная, когда девичий мозг парит где-то в районе радужного поднебесья от первой в жизни влюбленности?

— Госпожа Туманова, Вы уже все написали? — интересуется Вадим Вадимович, стрельнув глазами в мой идеально чистый лист, я ведь даже работу не подписала!

— Еще в процессе, — и улыбаюсь ему абсолютно искренне. Видимо даже через чур, если Тая толкает меня локтем под столом.

— Рекомендую отложить размышления и сосредоточиться. В противном случае получить экзамен автоматом можете не рассчитывать, — он говорит это так угрюмо и резко, словно бука какой-то! А зря! Такой ведь день замечательный, и солнышко за окошком светит ярко-ярко и тепло-тепло.

— Вы не злитесь, Видим Вадимович, — еще шире улыбаюсь, — все будет хорошо.

— У меня или у Вас, Туманова? — какое-то истеричное выражение на его лице отражается. Странно… я же его тут успокаиваю…

— У всех нас! — выдыхаю счастливо и слышу откуда-то сзади: «Совсем от любви крыша поехала». Фи, грубияны.

Я что-то все-таки написала. Что-то, кроме имени и фамилии. С задних рядов то и дело смешки доносились, но я не обращала внимания. Зачем?

— Ты что, ударилась? — подошла на выходе Ксюша Федорова.

— В счастье ударилась и тебе очень советую. Хорошего тебе дня, Ксюш.

— Арин, да что с тобой? — в ответ я хватаю Тасю за руку и отвожу за колонну. Туда, где менее многолюдно.

То, что я буду говорить не для посторонних ушей. Я набираю в грудь побольше воздуха и признаюсь:

— Продуло, меня Тай! Продуло!

— В смысле? Ты чего несешь, Арин? — она смотрит на меня с полными удивления глазами.

— Ветров мне нравится… Ужас как! — пытаюсь шептать, но голос срывается.

— Серьезно? Свидание же у вас не сказать, чтобы слишком хорошо прошло. Когда все изменилось?

— Вчера был прекрасный день, Тась. Просто прекрасный! Я ведь даже не думала, что он может быть таким! — невольно мое лицо снова расплывается в улыбке. Той самой, с которой у Козина на паре сидела.

И я рассказываю ей. Прямо по дороге на вторую пару тараторю быстро-быстро, чтобы успеть выложить как можно больше. Потому что действительно схожу с ума, держа в себе то, с чем всем миром поделиться хочется.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍