Три кота на чердаке, или служанка в проклятом доме - Алиса Чернышова

Он улыбнулся нам и, развернувшись, пошёл в сторону магического сражения, кажущийся поразительно маленьким на фоне всего этого ужаса. И страшно его туда отпускать, вот честное слово, но понимаю и сама: они неразрывно связаны теперь, двое Незрячих и страх, и кто-то должен разрубить этот узел. Старый Светоч выпустил скархла, когда начал терять силы: ему нужен был другой источник могущества, способ черпать магию из окружающих. Страх - идеальный способ, но опасный, обоюдоострый. Вспомнилась выдержка из тятиного гримуара: "И помни: не бывает совершенного колдовства, неодолимого и нерушимого; у любой магии есть слабое место, у любой власти есть скверна, её подгрызающая. Верно одно: слабость зачастую прячется там же, где и сила".

Это верно и тут; если Акэлю удастся подчинить скархла себе - его создатель будет у нас в кармане. Но все же...

- Он будет в порядке, - сказала Ноэль, погладив меня. - Он сильный и справится. Не сомневайся! К тому же, Лирдоэль послала вестника своему отцу - он давно искал способ покончить с Незрячим, потому его люди исподтишка поддержат Акэля. Он не будет один!

Стою, хлопаю глазами от таких новостей. Никогда от слова совсем, никогда-никогда мне не понять до конца, какими тропами ходят мысли окружающих меня таинственных существ и какие решения они могут в итоге принять. Кто мог бы предсказать, что эльфийка окажется - такой? Все же, не зря я её спасала, кто бы там что ни говорил. Наверное, вообще всегда лучше протянуть руку, чем пройти мимо - столько в каждом, якобы злом человеке возможностей и тайн.

Внутри словно завибрировала струна, и я взмыла над нашим славным городом, который уже кое-где весело пылал. Чутьё подсказывало, что Тари уже в пути, а мне нужно было успеть расставить ещё одну фигурку на нашей развесёлой шахматной доске - тощенькую, маленькую, с изящной чёрной скрипкой.

- Крыша Храма Солнца вполне себе подойдёт, - отметила Ноэль. - Думаю, это будет идеально!

Кошусь на высоченное здание, врезаюшееся своими острыми шпилями в небо.

- Не упадешь?

- Обижаешь! - хихикает. Весело ей! Мне так-то не особенно, но что поделать: решили так решили, потому послушно вцепляюсь когтями в камни возле уродливой башки одной из химер, по легенде призванных сохранить храм от нечисти. Судя по виду несчастной скульптуры, предполагается, что вышеуказанная нежить посмотрит на эту красоту и решит, что конкуренция слишком серьёзна. Вот интересно даже, кто сейчас краше - я в этом обличьи или эта каменюка? Хотя, что с нас взять - монстры.

А Ноэль меж тем не теряет времени - спрыгивает так, будто высоты нет, ветер кругом не воет голодной собакой, да и вообще у нас тут намечается репетиция театра самодеятельности, не более того. Мне не по себе немного - не сдует ли? Но подруге все нипочём: тяжелое бархатное платье развевает ветер, волосы светлые полощутся, точно флаг, и из неё самой получилась бы отменная иллюстрация для какой-нибудь безумной книги. Особый шарм добавляет тот факт, что Ноэль будто никак определиться не может, призрак она или живая, эльфийка или человек. Лицо меняется, плывёт, и его будто нет вовсе.

- Мне Легион выдал разрешение на мирную демонстрацию, - сообщает она, старательно перекрикивая ветер. - Так что у меня все по закону, можно сказать! Лети, Риа, и сделай, что должно!

Скалюсь во всю пасть, и Ноэль тут же улыбается в ответ. И в этот момент я отчего-то думаю, что это самое важное: найти кого-то, кто улыбнётся тебе ободряюще, кем бы вы там ни были - людьми, мертвецами, монстрами, богами или химерами. И это забавное осознание, потому что это довольно глупо, на самом-то деле: так долго мечтать о человечности, чтобы в итоге осознать, насколько все мы одинаковы, насколько по сути неважно, кто есть кто.

И я не удерживаюсь - делаю круг над площадью, наблюдая, как тонкая фигурка ловко укладывает скрипку на плечо, склоняет голову и начинает играть. И музыка разрастается, будто вопрос и ответ, боль и облегчение, страсть и абсолютное спокойствие, заглушает ветер, крики людей внизу, сомнения и лишние мысли... Нет больше ничего, остается только мелодия, болезненная и острая, словно лезвие, слышимая и мёртвым, и живым. И по толпе внизу проходит единая дрожь, будто она обращается в одно существо, глухое ко всему, кроме музыки, а я чую всем своим существом, вижу даже с такой высоты, как качаются надгробия и взрывается земля под напором тех, кто тоже отзывается на зов подаренной Мастером скрипки.

- Мирная демонстрация, - бурчу, наблюдая за начинающимся шествием мертвецов. - Если мы выживем, Легион, я или признаю твою гениальность, или больно отпинаю!

Бурчу, но зрелище потрясающее, конечно - такое, что вовек не забудешь. Ещё и луна из-за туч вышла, тоже, видимо, полюбоваться на все происходящее решила. И вот в бледном свете её все это ещё поразительней выглядит: и полупрозрачная сияющая Ноэль, и крылатая чуточку фантасмагоричная я, и взвившиеся до самого неба щупальца скархла, теснимые светом - молодец, Акэль! - и толпа мёртвых и живых, бредущих к храму за непрекращающейся мелодией... И вот как нашему миру без магии?

В общем, как-то я излишне увлеклась, потому пропустила ударивший мне в крыло сгусток черного пламени и завертелась в воздухе, силясь выровняться.

Ну что же, здравствуй, любовь моя...

Я бы любовалась крылатой чёрной тенью на фоне тёмного же неба, не знай наверняка, что летать теперь он может только по приказу - и от этого накатывает такая злость, что так бы и вцепилась зубами, выдёргивая перья! Но правда, однако, в том, что даже в своем истинном обличьи я - лишь осколок некогда могущественного существа, а Тари - высший демон, столь могущественный и чуждый этому миру, что пространство вокруг его крыльев идёт рябью. Потому делать нечего, приходится использовать чисто человеческую стратегию: подобрать усы за неимением юбки, заложить вираж покруче, уклоняясь от очередного сгустка тьмы - прощай, фонтан, ты мне никогда не нравился! - и со всех крыльев рвануть к окраине, туда, где билось все быстрее Сердце Степи (предчувствовало, очевидно, неприятности).