Прости, но я скучаю - Сьюзи Кроуз

К счастью, Мод не стала дожидаться, пока прожует все, и заговорила.

– Они открыли дверь, а Ларри просто съежился в коридоре и дрожал, как маленький щенок. Ужасно жалкий вид. Но двое полицейских поднялись наверх, и мы с Сунной следом – и смотреть там было не на что. Мы даже не все поместились; нам пришлось стоять на лестнице и заглядывать внутрь. Просто мерзкий старый чердак. Крошечный, пустой, тьма кромешная – ни окон, ни щелей, там даже ничего не хранится. – Она презрительно фыркнула. – Ясное дело, мы не видели никаких привидений. Ясное дело. Если привидения не хотят, чтобы их видели, их и не увидишь.

– И больше… ничего? – спросила Маккензи. – Например, какашки… животных?

Вид у Мод был слегка обиженный.

– Нет. Мы не видели какашек, потому что там нет никаких животных. И бездомного джентльмена в спальном мешке не видели. Потому что там не живут никакие – как Сунна их называет? – лошары?

– Клошары.

– Вот именно. Мы не видели ничего и никого, потому что привидения невидимы. Если, конечно, не хотят, чтобы их видели.

– Как странно, – сказала Маккензи.

– Странно, что привидения невидимы?

– Нет, то, что на чердаке ничего не нашли… Я была уверена, что они найдут… что-нибудь… – Она вздрогнула.

Мод выглядела раздраженной.

Некоторое время они молча ели. Наконец Маккензи спросила:

– Скажите, это ваше посещение как-то связано с тем, что рассказала мне Сунна?

– Не знаю, что тебе рассказала Сунна, – возразила Мод, но вид у нее был виноватый. Кусочек пиццы выпал у нее изо рта и шлепнулся на колени.

– Она сказала, что вы думаете, будто я – Кейт.

Мод явно пыталась вести себя непринужденно, но теперь она смотрела не в глаза, а на руки Маккензи, а губы ее были плотно сжаты.

Маккензи подняла брови и наклонилась вперед. Она достаточно много раз видела, как Мод и Сунна разыгрывают противостояние, чтобы понимать, что нужно делать. Маккензи улыбнулась и стала ждать.

– А это правда? – спросила наконец Мод. Маккензи даже удивилась, как легко она выиграла. Значит ли это, что она может победить и Сунну?

– Нет, – сказала Маккензи.

– Ох, да ну тебя к шуту, – сказала Мод.

– Что такое?

– Я тебе не верю. И не могу поверить, что ты считаешь меня такой дурой. Я видела твою фотографию в журналах и читала обо всем в газетах; я все знаю.

Маккензи сама удивлялась своему спокойствию. Как будто слушала разговор посторонних людей о посторонних людях, а вовсе не о ее семье. Отчасти, полагала она, дело в том, что Мод, конечно же, знает не все; она не знает и половины.

– Ничего вы не знаете, если думаете, что я – Кейт Саймонс.

– Я не думаю, что ты – Кейт Саймонс. Я думаю, что ты – Кейт Вайс.

Маккензи почувствовала, как у нее покраснели уши.

– А что за журнал?

– Э-э… бритва и что-то еще. Кекс. Торт. Какая-то выпечка. Торт с бритвой? Нет, не так…

– Вы читаете «Бритвенный пирог», Мод?

Мод посмотрела на Маккензи свысока: это было трудно, почти невозможно, так как Маккензи была намного крупнее нее.

– Да, – чопорно ответила Мод. – Читаю.

Маккензи фыркнула.

– Ну, конечно. Что ж, мне очень жаль, Мод, но вы ошибаетесь. Я – не Кейт, а вы, кажется, на самом деле ничего не знаете.

– Я читала газеты, – повторила Мод с набитым пиццей ртом.

– Очевидно, недостаточно внимательно.

– Ты хочешь сказать, что в газетах все написано неправильно? – спросила Мод таким оскорбленным тоном, будто сама издавала эти газеты.

– Ничего такого я не говорила. Я говорю, что вы, вероятно, читали не все статьи об этом деле. И вы явно ничего не знаете о моей семье. Вы ничего обо мне не знаете. И это все, потому что я уже просила вас не совать нос в мои дела. – Маккензи встала. – Мне пора возвращаться к работе. За пиццу заплатите у стойки. Я собиралась сказать, что это за счет заведения, но… – Она снова пожала плечами. – Хороший шпик не заставляет своего подопечного оплачивать счета. И, честно говоря, на сегодня с меня хватит. – Несмотря на жесткие слова, Маккензи чувствовала, что голос у нее дрожит. Она сделала глубокий вдох.

Мод выглядела подавленной. К правой щеке, почти под глазом, прилип сыр. Вся она как-то обмякла. Маккензи снова села. Она ничего не могла с собой поделать.

– Послушайте, – сказала она. – Извините. Мне не следовало так говорить. Просто давайте перестанем обсуждать меня. Но я хочу вам кое-что сказать. В конце концов, вы совали нос в мою жизнь и явились ко мне на работу, чтобы шпионить за мной, так что я тоже имею некоторое право влезать. Как говорит Сунна, это справедливо. Так что я вам скажу, а потом пойду работать, хорошо?

Мод каким-то образом выразила согласие или, по крайней мере, уступила, не пошевелив ни единым мускулом.

– Вы должны позвонить этому своему Ричарду. Поставить точку в отношениях – это приятно. Может быть, вы бы тогда почувствовали себя… лучше.

Маккензи встала. Она подумала о Джареде, о том, что он сегодня сказал. Ничего серьезного. Как же глупо было думать, что это он написал письмо! Он даже не считал, что между ними было что-то серьезное.

«Да, конечно, Маккензи. Ставить точки – одно удовольствие».

– Позвонить ему? – фыркнула Мод. – Ну уж нет.

– Почему же?

– Потому что я его ненавижу. Потому что он не заслуживает того, чтобы я с ним разговаривала.

– Мод. Он, может быть, и не заслуживает, но вы заслуживаете того, чтобы он поговорил с вами. Вы заслуживаете этой точки. И кто знает? Может быть, все не так, как вы запомнили?

– То есть как это? Я, по-твоему, вру?

– Нет. Понятно, что вы запомнили, как он сбежал из-под венца, но, возможно, было что-то еще, чего вы не помните или тогда не поняли. Может быть, у него была… причина? Я не знаю. Все это звучит очень высокомерно, но я не этого хочу – я просто говорю, что факты иногда не такие жесткие и сухие, какими кажутся.

– Соплячка! – взорвалась Мод. – Да кто ты такая, чтобы советовать мне, как строить отношения?

Маккензи прикусила щеку.

– Я не советую вам, как строить отношения. Я сама не знаю, как их строить, и никаких советов на эту тему не даю. Я даю вам совет о том, как рвать отношения: все, что для этого требуется – это опыт разрыва отношений, а он у меня есть.

Мод нахмурилась:

– У меня даже нет номера его телефона.

– Так найдите. На дворе 2020 год. Найти можно кого угодно. – Маккензи сама же вздрогнула, произнеся эти слова, потому что из первых рук знала, что это неправда.

Дело о готической шляпе

Сунна

На следующее утро, когда Сунна, вернувшись с работы, вошла в свою гостиную, ей снова показалось, будто что-то не так, и потребовалось всего мгновение, чтобы понять, что именно. Занавески.

Шторы были раздвинуты.