Луна над Славутичем - Николай Александрович Ермаков

повезло — мало того, что обучают весьма перспективному ремеслу, так ещё и деньги за это платят, ведь я нанимал его именно как помощника, а обучение — это уже сопутствующий процесс.

На этот раз, имея опыт и помощника, я довольно быстро справился со строительством печи и поставил её топить, а параллельно за пару дней вставил и хорошенько закрепил окна, которые смотрелись смотрелись даже эстетичнее, чем стеклянные. Отойдя метров на двадцать, я залюбовался свои творением — дом, срубленный из еловых бревен, которые не успели ещё потемнеть, с большими переливающимися на свету слюдяными окнами по местным меркам выглядел настоящим дворцом. Даже у князя такого нет. Эх, и молодец же я! — подумалось без ложной скромности при взгляде на свое творение. И двух лет не прошло, как перебрался в Хареву, а уже такой дом отгрохал, денег заработал, даже княжичем стал, что вообще представить не мог даже в мечтах. И ребенка родил. Пусть пока только дочку, но какие мои годы? И дерево выращу, и сына рожу, и в Империю уеду, а там ещё лучше дом построю — опыт-то уже есть!

Разглядывая дом и примыкающую к нему территорию, я задумался о том, что нужно ещё сделать для дальнейшего развития благоустройства моего небольшого поместья. В ближайшей перспективе строительство мастерских, склада и амбара, думаю, что получится управиться за пару месяцев, но пока их не построю, переезжать не стоит. Потом надо будет облагородить территорию двора — сделать ландшафтный дизайн хотя бы по самому минимуму, дорожки выложить кирпичом, черемуху посадить для красоты — но этим можно заняться уже после переезда. И везде нужно по максимуму использовать наёмную рабочую силу, потому как деньги есть, а вот времени всё меньше и меньше.

Погрузившись в мысли о развитии моего домовладения, я не заметил, как к забору подошли посетители и обнаружил их присутствие, лишь только когда меня окликнули:

— Княжич, доброе утро!

Обернувшись, я увидел стоящих за калиткой четырех мужиков, двое из которых мне были знакомы — это были старейшины жиган Вышемир и Хован. Ещё двоих я видел впервые, но неприятные предчувствия заставили меня нахмуриться. Что ещё нужно этим бедолагам?

— Доброе! — без показной радости ответил я, понимая, что, по всей видимости, день будет испорчен.

— Позволь зайти! — утвердительно произнес Хован и первым прошел в калитку, не дожидаясь моего разрешения. Вслед за ним зашли и остальные.

«Надо было забор делать выше, а калитку запирать на засов», — запоздало подумал я, наблюдая, как незваные гости направляются к столу. Сев напротив них, я вопросительно посмотрел на Хована — похоже, теперь он в этой компании за старшего.

— Поздравляем тебя, княжич, с рождением дочери! — с радушной улыбкой произнес он, — Позволь поинтересоваться, как здоровье прекрасной княжны Светославы?

— Благодарствую, хорошо, — ответил я, и, не желая разводить долгих политесов, как предписывают местные обычаи, спросил прямо в лоб, — Вы сюда по торговым делам приехали, или по какой другой нужде?

— Да, — кивнул Хован, слегка поморщившись от моей неучтивости, — Мы привезли кое-какие товары на продажу, но главная наша цель — это выразить согласие с принятием ромейской веры и вновь попросить тебя стать нашим князем.

Неожиданно, просто очуметь как неожиданно! Местные вообще за своих богов двумя руками держатся, и я был абсолютно уверен, что моё условие о принятии христианства будет отвергнуто. Да так поначалу вроде и было.

— Помнится, Турчан в нашу прошлую встречу говорил, что не бывать этому, кстати где он? — поинтересовался я, вспомнив прошлогодний разговор.

— Дык, помер он, — ответил Хован, — Он, как мы из Харевы отплыли, шесть дней ругал тебя и веру твою ромейскую всякими злыми словами, а на седьмой день и помер, прими Мокошь его душу. А как мы погребальный костер разожгли, так дым кверху крестом пошел, ну мы и поняли, что ромейский бог наказал его за хулу.

— Что, так просто взял и помер? Ни с того, ни с сего? — удивился я.

— Ну да, так и помер, — подтвердил Хован, — Сперва его гадюка ужалила, когда он на стоянке на бревно уселся. Прямо в задницу ужалила, ох он и орал! Суровый у тебя бог!

Ну да, Турчан не посмотрел, куда садится, а виноват бог. Логично. У местных вообще принцип Оккама своеобразно работает — если что-то можно объяснить вмешательством богов, то, значит так оно и есть, и нечего плодить сущностей сверх необходимого. Ещё и дым этот, хотя, если на небольшой высоте резкая граница между воздушными массами различной температуры, что вполне вероятно в прибрежной зоне, то такое вполне может быть, безо всяких чудес.

— И вы из-за этого решили, что необходимо принять ромейскую веру и призвать меня на княжение? — поинтересовался я, обдумывая сложившуюся ситуацию.

— Ну да, — кивнул Хован, — Как Турчан помер, мы с Вышемиром сразу об этом и подумали, а потом, когда вернулись домой, рассказали о его смерти людям, а те позвали волхва нашего, Ведомира, и он сделал гадание на овечьей требухе, у нас как раз белый ягненок был, вот его на это дело и пустили. А кишки крестом вплыли. Ну сразу все всё и поняли, хотя Ведомир-то начал говорить, что это другое значит, но его никто особенно слушать не стал. Сразу же всё понятно!

— Ну да, понятно, гадание на кишках ягненка, особенно, если он белый — самое точное предсказание, против этого не попрешь. Вот и получается, что ты, княжич Андрей попал, как кур в ощип, тут уже не откажешься — окружающие меня люди не поймут, и вся ранее проделанная работа по поднятию своего имиджа пойдет на смарку. Так что придется… Хотя, может и правда такова воля бога? Как-то уж всё гладко получается? Ну или демона, если во мне его кровь? Этого, я, наверное, никогда не узнаю. Однако, будем играть теми картами которые у меня на руках…

— Прекрасно! — с искренним воодушевлением произнес я, — Я же говорил, что Иисус Христос — это истинный бог и ваше счастье, что он избрал ваши племена среди всех славян для того, чтобы показать славу свою и привлечь в лоно своей церкви новую паству! Поэтому надо приступать к делу немедленно! Сегодня же надо решить вопрос о крещении в новую веру вас и всех, кто вместе с вами прибыл в Хареву. Кстати, Хован, почему ты не представил своих спутников?

— Прости, княже, — слегка смутился старейшина ратичей, — Стар я уже, вот и бывает такое, что забываю разное всякое, вот пятого дня мы у северян останавливались, так я забыл как внуков у старейшины