Из Парижа в Астрахань. Свежие впечатления от путешествия в Россию - Александр Дюма

До последнего времени Петр брал примеры с королей Европы, в нескольких строках он возвращает им все, что у них позаимствовал.

Во второй раз он пригласил Шереметева. За ночь нужно сжечь все грузы. Каждый высший офицер оставит за собой одну телегу; по крайней мере, в случае их поражения, врагу не достанется трофеев. На рассвете атакуют врага в штыки. Шереметев вышел, Петра охватили конвульсии. Все великие люди, начиная с Цезаря и кончая Наполеоном, ― эпилептики в большей или меньшей степени.

Открыв глаза, он видит перед собой Екатерину. Она, его интимный консультант, сопровождала его в походе на Прут. Петр удивляется ее спокойному и твердому виду, в то время как он, атлет милостью божьей, мечется на постели, голый и потрясенный. Она здесь, чтобы придать ему силы после припадка, возродить в нем надежду. Не надо сражаться, нужно договариваться. Договариваться не словом: подкупом. Она поясняет, что золоту и подаркам под силу купить каим-макама и великого визиря. Екатерина не умеет ни читать ни писать и предлагает прочесть ей депеши графа Толстого ― посла Петра в Константинополе; он, кто выдал Петру царевну Софью, знает цену измене, а Екатерина уверена, что каим-макам и великий визирь продажны; у всякого своя цена. Она знает, кому можно поручить такие переговоры; это нижний офицерский чин, ловкач, за разум которого она ручается. Поднятый ее голосом, царь встает с постели, возвращает себе не только мужество, но и силу. Велят позвать гонца, и тот сразу же уезжает с устными установками. Он уполномочен предложить около четырех миллионов.

Гонец отбыл, и царь смотрит на Екатерину:

― А если предложение принимается, ― спрашивает он, ― то где мы возьмем такое богатство для двух мошенников? Они не удовольствуются красивыми обещаниями.

― Здесь и возьмем, ― отвечает Екатерина; ― со мной мои бриллианты, и до возвращения гонца у меня будет все до копейки, что есть в лагере.

― Иди, и бог тебе в помощь, ― сказал царь.

Ее девиз был известен: Deo adjuvante (лат.) ― C божьей помощью.

Екатерина в ту же минуту садится на коня и объезжает лагерь; она обращается сразу и к офицерам, и к солдатам.

― Друзья мои, ― говорит им она, ― мы здесь в таком положении, что можем сохранить нашу свободу лишь ценой жизни или, построив нашим врагам золотой мост. Если принять первое, что означает умереть, защищаясь, то все наше золото и все наши сокровища становятся бесполезными. Употребим же их, чтобы откупится от наших врагов. Я пожертвовала уже все свои драгоценности и все свое серебро, но этого явно недостаточно; нужно, чтобы каждый из вас внес свою лепту.

Затем, обращаясь отдельно к каждому офицеру:

― Посмотрим, ― говорит она, ― что ты мне даешь. Если мы вырвемся отсюда, то воздам тебе за это сторицею, не считая, что отрекомендую тебя царю ― нашему батюшке.

И все, от генерала до простого солдата, отдали все, что имели, и вскоре образовались груды золота.

Вернулся гонец: великий визирь требует, чтобы ему прислали уполномоченного для переговоров о мире. Некоторые говорят, что в лагерь великого визиря отправился великий канцлер Шафиров; другие утверждают, что это была Екатерина, которая, не желая доверить переговоры постороннему, сама отправилась в его стан. Вот как они объясняют и успех переговоров.

Екатерина была очень красива и знала, как неотразимо воздействие красоты на этих приверженцев Магомета, которые нашли рай достойным себя, лишь населив его гуриями ― обязательно девственницами и непременно прекрасными. Царице было далеко до гурии во всех прочих отношениях, но что касается красоты, тут она вдвое превосходила ее.

Первым ответом визиря было:

― Пусть царь отречется от веры, станет нашим братом, и мы ни в чем ему не откажем.

― Я отдал бы туркам, скорее, все земли до Курска [Kursch]; по крайней мере, был бы шанс их однажды вернуть. Но утрата моей веры была бы безвозвратной. Как великий визирь поверит моему обещанию, увидев, что я изменяю слову, данному богу?

Второе требование великого визиря состояло в том, чтобы царь со своей армией сдался на милость победителя.

― Через четверть часа, ― ответил старый канцлер, ― мой повелитель вас атакует, и все мы, от первого до последнего, будем убиты раньше, чем согласимся на позорные условия.

Я склонен предположить, что на этом Шафиров прервал переговоры, и что Екатерина их возобновила. Так или иначе, но той же ночью договор был подписан. Царь возвращал Азов, сжигал галеры, что находились в порту, сносил укрепления, построенные на Проточных Болотах, оставлял всю артиллерию и все боеприпасы этих крепостей Великому Повелителю, уходил из Польши и снова платил татарам дань ― 40 миллионов цехинов (монет), упразднял результаты всех своих предыдущих побед, и насколько гибельным был договор, настолько поражение давало возможность воскреснуть. Почему-то царь получил свободу ретироваться с армией, артиллерией, знаменами и грузами. Кроме того, турки обязались снабдить его съестными припасами.

Уже собирались подписать договор, когда, вдруг, в лагерь великого визиря прибыл Карл XII. Он проскакал 50 лье верхом, от Бендер до Ясс; нужно было одолеть еще три лье, чтобы переправиться через Прут против татарского лагеря. На это Карлу XII не хватило терпения; рискуя утонуть, он бросился в воду, пересек частично позиции царской армии и, как мы сказали, прибыл в лагерь. В это время, армия московитов, снаряженная ее великодушным противником, начала отступление. Взбешенный Карл все увидел и все ухватил. Он бросился в палатку великого визиря, укоряя его только что заключенным договором. Тогда с мусульманской невозмутимостью:

― Я вправе, ― ответил ему визирь, ― заключать мир или воевать.

― Но, ― наседал король, ― разве не была в твоей власти вся армия московитов?

― Наш закон, ― серьезно сказал мусульманин, ― повелевает нам отпускать с миром наших врагов, когда они взывают к нашему милосердию.

― И оно приказало тебе пойти на никудышный договор, когда ты мог добиться настоящего? ― выкрикнул король. ― Остается только доставить царя к тебе в Константинополь, но и тогда, ты, предатель, позволишь ему улизнуть!

― Э! ― холодно ответил турок. ― Кто правил бы его царством в его отсутствие? Более не надобно королям находиться вне дома.

И снова взбешенный полученным отпором Карл XII бросился на софу; когда же великий визирь проходил мимо, он протянул ногу и шпорой разодрал на нем одеяние. Вскочив после этого с независимым видом, бросился к коню и без передышки в дороге вернулся в Бендеры, и отчаяние наполняло сердце.

Карл XII вернулся в Швецию, но так и не оправился от Полтавы. Известно, что он был убит перед Фредериксхаллом, когда пригнулся, чтобы навести на цель пушку. Один из его офицеров ― возможно, тот, которому он пригрозил увести его в такую даль от жены, что и весточки не получит за три года ― размозжил ему череп выстрелом из пистолета.