Айриш-бой для сицилийца - Джеки Бонати

задрожали коленки от напряжения. Он тихонько и несмело стонал, не освоившись еще в таком состоянии, когда кто-то ублажает тебя. По спине у него катился пот, во рту пересохло, и он вдруг отчетливо понял, что вот-вот кончит.

Пожалуй, Энди все же был значительно опытнее в этом вопросе, а потому, ощутив, что Том уже на грани, Адриано выпустил его член и принялся энергично ласкать рукой. Ладонь легко скользила по слюне и смазке.

– Энди… – простонал Том, невольно толкнувшись членом в его руку. – Я почти… я…

– Давай, carino, – подбодрил его Энди, не сводя взгляд с лица Тома, не желая пропустить главный момент.

Том не ожидал, что оргазм окажется таким сильным и ошеломляющим, вероятно все дело было в том, что он был следствием нового для него опыта. Но на миг ему показалось, что Энди держит его всего в своих руках, а не только его член.

– Черт возьми… – выдохнул он, дрожа и заливая руку Энди спермой.

Хмыкнув, Энди умелыми, но уже плавными движениями выжал из него все.

Он, и правда, второй рукой поддерживал Тома, но остановить движение, когда парень стал сползать по двери, не смог.

Том во все глаза смотрел на Энди, который теперь возвышался над ним, и пытался осознать пережитый опыт. Он до конца не мог уложить произошедшее в голове, но определенно был рад, что это случилось. Но что сказать он тоже не знал.

– Ты выглядишь, как рыбка, выброшенная на берег, – Энди тихо рассмеялся и, понимая, что Том стреножен собственной одеждой, решил полностью стянуть с него трусы и брюки, чтобы проводить его до дивана хотя бы.

– Я никогда… в общем никто не делал такого прежде для меня, – сказал Том, с его помощью поднимаясь и ощущая себя неловко из-за того, что он полуголый.

– Ты уже говорил, – Энди проводил его на диван и помог устроиться. – И я рад, что стал у тебя первым. Хочешь кофе?

– Пожалуй, да… – кивнул Том, напрочь забыв, что это его дом, и он должен предлагать кофе.

– Сейчас организую, – Энди подмигнул ему и, повернувшись спиной, поправил напряженный член в брюках.

Разумеется, у него и мыслей не было о том, чтобы просить ответную услугу.

На кухне он быстро сориентировался и занялся кофе.

Том все же натянул штаны, чтобы не сверкать голой задницей, и, когда он привел себя в порядок, Энди вернулся с двумя чашками кофе.

– Спасибо, – сказал он, все еще немного смущенный.

– На здоровье, – Энди устроился на диване полубоком к Тому, отметив, что тот оделся. – Жалеешь?

– Нет, – покачал он головой. – Просто пытаюсь уложить это в голове. Но мне было приятно.

– Думаю, это главное, – Энди похлопал его по бедру, но злоупотреблять гостеприимством не стал и быстро допил кофе. – Лучше ложись спать поскорее.

– Я хотел спросить… ты… ты ревнуешь к Тони? – спросил Том, не удержавшись.

– Чертовски! – Энди не видел причин это скрывать. – Но, к сожалению, это ничего не меняет.

Ответ удивил Тома, он не знал, радоваться этому или наоборот.

– Я надеюсь… я смогу выудить все из него как можно скорее. Чтобы все это закончить, – сказал он.

– Я тоже на это надеюсь, Томми, – наклонившись к нему, Энди поцеловал его и направился к двери. – Не забудь запереться на ночь.

Том поднялся, чтобы проводить его и задержал его руку в своей.

– Спасибо… за этот вечер. Он был чудесный, – сказал он, потом поцеловал Адриано на прощание и отпустил.

– Мне тоже было очень хорошо, Томми, – Энди даже удалось на какое-то время забыть обо всей ситуации, в которой они были. – До встречи, – подмигнул он и вышел из квартиры.

20.

Энтони не было в Нью-Йорке почти неделю, которую Том пожил в свое удовольствие, но каждый день ответственно звонил, чтобы выяснить, не вернулся ли Тони, понимая, что ему могут передать, интересовался ли им Том.

Крамольную мысль – как было бы хорошо, если бы Тони вообще не вернулся, он гнал от себя прочь.

Он выступал в клубе каждый вечер, и вот как раз в пятницу, когда зал был полон и над ним разносился ровный гул разговоров и звяканья приборов и тарелок, Том увидел Тони. Тот сидел за барной стойкой и довольно улыбался, глядя на Тома. Давид подмигнул ему, и Том подмигнул в ответ, улыбнувшись. Хотя внутренне он, конечно, содрогнулся. После того вечера, проведенного с Энди, он стал бояться, что их отношения выплывут наружу и поставят под угрозу все мероприятие, так сказать.

Когда песня кончилась, оркестр ушел на короткий перерыв и за кулисами Том столкнулся с Тони.

– Ты вернулся! – больших трудов ему стоило звучать искренне. – Я уже начал переживать.

– Обо мне? – Тони тут же обнял его и зажал в углу. – Я скучал, – горячо выдохнул он в шею Тома, но не облапал его сильнее лишь потому, что не хотел помять костюм – певец их ресторана не должен выглядеть неопрятно.

– Ну, конечно о тебе, о ком же еще, – ответил Том, запустив руку в его волосы и стараясь думать об Энди. – Я звонил каждый день, но не было ответа. Ты мог бы мне позвонить хоть раз, сказать, что все в порядке…

– Прости, птичка, было совсем не до того, – покачал головой Тони, довольный его словами. – Я тоже по тебе очень скучал. Встретимся вечером? Или… поехали ко мне, – предложил он, лизнув губы Тома.

– Мы могли бы поужинать где-нибудь, отпраздновать твое возвращение, – предложил Том. – И.. потом поехать к тебе.

– Так и сделаем, – кивнул Энтони и после выступления встретил Тома. Машина уже ждала их на улице.

– Куда мы едем? Снова есть пиццу? – спросил Том, усаживаясь в машину.

– А ты не хочешь? – уточнил Тони, обняв его за плечи. – Можно и не пиццу, только скажи, чего тебе хочется, птичка.

– Нет, я с удовольствием, просто спросил, – Том прижался к его плечу и погладил его по груди. – Как там Чикаго?

Энтони дал отмашку водителю, куда их везти, и повернулся к Тому.

– Чикаго… в Чикаго все будет отлично, – хмыкнул он, не видя смысла рассказывать подробности. – Просто небольшое происшествие на мероприятии. Я все уладил, – это была не совсем правда, но Тони свойственно было приукрашивать.

– Я рад это слышать, – улыбнулся Том. – Тебе часто приходится туда ездить?

– Вообще-то, нет, просто бывают форс-мажорные ситуации, и тогда выбора нет. В ближайшее время придется съездить еще, – предупредил он.

– А можно поехать с тобой? Я никогда не был в Чикаго, говорят, там красиво, – сказал Том, изо всех