Тайны Кипеллена. Дело о благих намерениях - Ольга Васильченко

глазу насмешливо сверкал, в точности повторяя форму круглого лица с тёмно-рыжими бакенбардами. Не перестаю удивляться, как у длинного, даже суховатого человека может быть такое щекастое лицо.

— Вы спасли меня, капитан, — в своей ехидной манере сообщил Тарунда. — Уж право не знал, что и делать. Меня же было слышно?

— Искажённо, — ответил я. — Поэтому, вас уже перевели в разряд привидений.

— Прелестно, — расплывшись в по-детски обаятельной улыбке, обрадовался он. — Предполагал что-то подобное. Давно мечтал бродить по ночам и греметь цепями. Поэтому, собственно и пошёл в Ночную стражу.

— Но цепь не выдали, — задумчиво подтвердил я, глядя в тёмный коридор потайных катакомб.

Лезть туда совершенно не хотелось.

Сержант смотрел на нас как на полоумных, не зная, что сказать. Да и стоит ли общаться с сумасшедшими. Но всё же не выдержал и выдал самое очевидное предположение.

— Что-то нашли?

Тарунда приобнял его за плечо и подвёл к открытому проходу.

— Смотрите, — обращаясь к нам обоим, воскликнул он. — Здесь вот грязь с рисунком. Э… с сеточкой, как на пальцах рук. Видите?

Я присмотрелся. Рядом с орнаментом в форме древесного листа и правда была грязная клякса. Почти незаметная, но мой заместитель с его увеличительным моноклем умудрился её увидеть.

— Как вы вообще…

Тарунда затряс плечо Быря.

— Логические измышления, мой дорогой сержант. Призраки появились после сегодняшней ночи. На двери чёрного хода нашлись тончайшие, но всё-таки заметные следы взлома. Сторож слышал странные звуки именно в этом зале. А раздавались они сильнее, когда он подходил к этому углу. Всё просто, если отбросить глупые суеверия и немного подумать.

— Когда объяснят, — подтвердил сержант.

В стене захрустело, и плита поехала обратно.

— Чистоту здесь блюдут, — как ни в чём не бывало продолжил мой заместитель. — Сам видел уборщицу с тряпками. Стены чуть ли не блестят, а на этой свежее пятно, да ещё с отпечатком пальца. Не надо было только орнамент этот трогать, а тем более лезть в тайник. На этом мои логические измышления споткнулись. Не смогли подсказать, что обратной дороги может и не быть.

Плита въехала на место, наглухо закупорив тайный проход.

— Успели там всё осмотреть? — на всякий случай спросил я, искренне надеясь, что не придётся спускаться самому.

— Обижаете, — заулыбался Тарунда. — Вон, весь костюм обмарал, пока на пузе ползал. Кто-то залез в подвал до меня и всё там обшарил с такой тщательностью, что впору завидовать. Поймаем, спрошу у них, кто здесь сыщик! Было бы у меня столько терпения, давно бы уже стал капитаном. — Он весело подмигнул мне и продолжил. — Больше того, ставлю в заклад свой монокль, что их было трое. Следы хоть и заурядные, но уж очень приметные. Двое мужчин, нога довольно большая и широкая, и судя по следу от платья в пыли — одна женщина…

— Женщина? — переспросил Бырь. — Лазила туда с мужиками? Ночью! Жуть какая!

— Вы не о том думаете, мой дорогой сержант, — надул губы заместитель. — Они там непотребствами не занимались, даю гарантию. Они искали что-то очень ценное. Иначе зачем столько трудностей.

— Нашли? — продолжая топтаться у стены, спросил я.

— Вопрос вопросов, — протянул мой заместитель. — Если бы моё око глядело так далеко, я бы стал генералом Ночной стражи.

— А что за глаз то такой виднелся? — припомнил Бырь.

— Мой, — довольно заулыбался Тарунда. — Там такая трубка есть, чтобы подсматривать есть ли кто в галерее. А вот открывающего проход механизма — нет.

— Да, — согласился я. — Когда мы обшаривали подземелье… в прошлый раз, кто-то всё время оставался снаружи, чтобы по стуку открывать проход.

— Вот и я говорю, один сплошной вход и никакого выхода, странно всё это. Особенно, если подумать, как же выбрались наши ночные гости? Я, конечно, всё, что они могли оставить, собрал, — он поднял к нашим глазам внушительный мешочек, — но боюсь, это нам мало поможет.

— Думаю, вы докопаетесь, — уверенно заметил я, выбираясь из-за колонн.

— Ставлю на это свою линзу, — усмехнулся Тарунда.

Дожидавшийся нас на выходе из галереи смотритель нервно моргал, разглядывая пыльного пана в известке. А когда с улицы постучали в окно, подпрыгнул и, тонко взвизгнув, бросился прочь.

Я подошёл поближе. За стеклом трепыхалась фея, та самая, что устроила взрыв в Школе Высших Искусств. Она размахивала крошечными ручками и что-то пищала, распахивая чёрный рот полный острых зубов. Маленьких и тонких, но оставляющих болезненные, долго не заживающие проколы. Захотелось найти мухобойку и тихонько прихлопнуть её, пока никто не видит. Если её послал Габ, моя месть будет ужасной. Мало того, что она устраивает хаос в моём Управлении, так теперь ещё и в расследования лезет.

Из рассказа Аланы де Керси, хозяйки книжной лавки «У моста»

Я в сотый раз нервно перемерила шагами лавку, когда дверь внезапно распахнулась и на пороге, сопровождаемый трескотней Фийоны возник столь опрометчиво упомянутый Вильк.

Кажется, я ещё никогда не была так рада видеть моего бравого капитана.

— Балт! — уже кинувшись к нему, ваша покорная слуга заметила сержанта Быря.

— Что здесь произошло? — нахмурившись, спросил Вильк, притягивая меня к себе.

Темные глаза недобро сверкнули, когда он наконец осмотрелся.

Я вдруг поняла, что стоит мне попытаться издать хоть какой-то звук и потекут позорные слезы. Выручили призраки.

— Грабеж!

— Захват!

— Бардак!

— Ночной стражи на них нет!

— Что, прямо всё сразу или всё-таки по отдельности? — вздохнул мой чародей, не пытаясь перебивать слаженно ворчащих призраков.

— Сразу, пан Бальтазар, вместе, — раздраженно проскрежетал Врочек. — Это же… и подделка документов, и клевета, и попытка двойного убийства!

— Убийства? — Вильк с каждым моментом понимал все меньше.

— Анисии и Франца, — наконец совладав с голосом выдавила я. — Кукусильда плеснула в них «оленьим рогом».

— Так что в данном случае — повторного убийства, — наставительно заметила Ася.

— Доказательства всего вышеперечисленного, я так понимаю, тоже есть, — Балт указал носком сапога на валявшийся на полу флакончик и мелкие кристаллики зелья.

— И свидетели! — пискнула Фийона, вылетая у него перед лицом.

Вильк невольно прянул назад, но меня