Бац! - Терри Пратчетт

— Но ты не… — с ужасом сказал Ваймс.

— Только через одежду, сэр. Сожалею, что поднял на вас руку, но я боялся, что эта мазутная дрянь воспламенится. Могу надеяться, что со всеми разобрался. Я также хотел бы принести свои извинения за беспорядок…

Но Ваймс уже отвернулся от него и пошел вверх по лестнице. Он вышел в зал и тут его сердце чуть не остановилось.

Маленькая темная фигура поднялась по лестнице и скрылась в детской.

Прямо перед Ваймсом вздымалась величественная лестница, заканчиваясь высоко в небе. Он рванул по ней, в ушах звучал его собственный крик — Я убью тебя, убьютебяубьюуюбью-убью-тебя…

Дикая ярость охватила его, бешенство и безумие наполнили его легкие огнем, а лестница все не кончалась. Ей не было ни конца, ни края. Ступени будут вырастать и вырастать, а он будет лишь откатываться вниз, в ад. Но ад подхватил его, окрылив его ярость, и отправил обратно…

И когда он выдохнул весь воздух в одном нечестивом вопле, лестница кончилась.

гном вышел из детской, быстро пятясь. Он кинулся на балюстраду, сломал перила и прыгнул вниз. Ваймс рванулся в детскую, скользя и буксуя на натертом полу, вломился в комнату, ужасаясь тому, что он увидит…

…Мирно спящего маленького Сэмми. Маленькая овечка на стене детской комнаты, мерно отсчитывала ночное время.

Сэм Ваймс схватил сына на руки, завернул Сэмми в голубое одеяло, и тут его колени подкосились. Он так и не смог перевести дыхание, несясь по лестнице, и теперь его тело потребовало оплаты наличными. Ваймс с мучительным всхлипом втянул в себя воздух, получая искупление. Из глаз брызнули слезы, тело отчаянно содрогнулось…

Сквозь бегущие слезы, он заметил что-то на полу. На ковре лежали тряпичный мяч, обруч и змея, прямо там, где они упали.

Мяч попал почти в центр обруча. Змея лежала наполовину свернутая, ее голова касалась края обруча.

Все вместе, в слабом свете детской, они казались большим глазом с хвостом.

— Сэр? Все в порядке?

Ваймс поднял глаза и сфокусировался на красном лице Вилликинса.

— Э… ах-ха… Что? …Ах-ха… чудно… спасибо… — выдавил он, собираясь с чувствами. — Отлично, Вилликинс, спасибо.

Меня нельзя оставлять в темноте…

— Очень недобросовестно с твоей стороны, знаешь ли, — сказал Ваймс, поднимаясь на ноги, но все еще прижимая к себе сына. — Спорю, что любой дворецкий мог бы справиться со всеми тремя одним взмахом тряпки.

— С вами все в порядке, сэр? Поскольку…

— Но ты же учился в Самогонной школе для дворецких! — захихикал Ваймс. Его колени дрожали. Часть его сознания понимала, что с ним происходит. Так бывает, когда после пережитого кошмара приходит опьяняющее чувство, что ты все еще жив, и все неожиданно начинает казаться забавным. — Что я хочу сказать, остальные дворецкие могут намертво срезать человека одним лишь взглядом, тогда как ты, Вилликинс, можешь зарезать замертво с помощью…

— Вы слышите, сэр? Он снаружи, сэр! — быстро перебил его дворецкий, — и леди Сибилла тоже там!

Ухмылка Ваймса застыла.

— Я могу забрать малыша, сэр? — спросил Вилликинс, дотрагиваясь до него.

Ваймс сделал шаг назад. Даже тролль с ломом не смог бы сейчас отнять у него сына.

— Нет! Дай сюда нож! Иди, скажи Чистюле, что все в порядке!

Ваймс спустился по ступеням, прижимая к себе маленького Сэма, пересек зал и вышел в сад. Потом он не раз говорил себе, насколько глупым это было. Но в данную минуту, Сэм Ваймс мог мыслить только примитивными категориями. Уж слишком невыносимо тяжелым было войти в детскую, в то время как воображение рисовало ему ужасы, которые могли ожидать его там. Второй раз он на это не пойдет. Ярость вернулась, но на этот раз он контролировал ее. Она лилась, беспрепятственно, как огненная река. Я их найду и они все сгорят…

Чтобы попасть в главный драконий питомник, надо было обойти три чугунных отражателя огня, установленных пару месяцев назад. Разведение драконов было занятием не для неженок и не для тех, кому не нравилось периодически перекрашивать свой дом. В каждой стороне были большие железные двери и Ваймс направился к первому попавшемуся. Он вбежал в питомник и задвинул засов за собой.

В питомнике всегда было тепло потому, что драконы постоянно срыгивали. Если они не срыгнут, то взорвутся, что иногда все же происходило. Сибилла, одетая в полную драконозащитную форму, медленно проходила между загонами, неся в каждой руке по ведру. Вдруг дверь позади нее распахнулась и в проеме показалась невысокая темная фигура с длинным прутом в руках, на конце которого горел крохотный огонек и…

— Берегись! Сзади! — завопил Ваймс.

Сибилла уставилась на него, повернулась назад, выронила ведра и что-то закричала.

Из прута вырвался язык пламени. Он ударил Сибиллу в грудь, расплескался по загонам и внезапно погас. Гном посмотрел вниз и начал отчаянно пинать шланг.

Столб пламени, в который превратилась леди Сибилла, произнес властным тоном, не терпящим неповиновения — Сэм, ложись. Немедленно!

Сибилла упала на песочный пол, а по всей линии загонов драконы вытянули свои головы на длинных шеях.

Их ноздри вспыхивали, втягивая внутрь воздух.

Им кинули вызов. Их оскорбили. И они только что поужинали.

— Хорошие мальчики, — сказала Сибилла, лежа на полу.

Двадцать шесть огненных струй ответили на вызов. Ваймс, лежащий на полу и прикрывающий собой сына, почувствовал, как волосы на его шее завернулись от жара.

Пламя было не красным гномским огнем, а таким, которое мог произвести только драконий желудок. Оно было практически невидимым. Похоже, что одна из струй попала на оружие гнома потому, что раздался взрыв и что-то вылетело через крышу. Драконий питомник строился по принципу мастерской фейерверков: стены были очень толстыми, а крыша очень тонкая, чтобы обеспечить скорейшее попадание на небеса.

Когда все затихло, кроме возбужденного икания, Ваймс рискнул поднять голову. Сибилла немного неуклюже вставала на ноги, ей мешали защитные одежды, которые носили все заводчики драконов.[16]

Железная дверь в дальнем конце загона светилась от жара вокруг черного силуэта гнома. Перед ней стояла пара железных ботинок в лужице расплавленного песка, остывающих от температуры белого каления.

Металл потрескивал.

Леди Сибилла вытянула руку в толстой перчатке, потрогала след, оставленный горящей нефтью на ее кожаном фартуке и сняла свой шлем. Он со стуком упал на песок.

— О, Сэм… — тихо сказала она.

— Как ты? С Сэмми все в порядке. Нам надо выбираться отсюда!

— О, Сэм…

— Сибилла, забери его! — медленно и четко, стараясь пробиться сквозь шок, проговорил Ваймс, — гном мог быть не один!

Леди Сибилла сфокусировала свой взгляд. — Дай мне его, — приказала она — А ты возьми Раджу!

Ваймс посмотрел в указанном направлении. Молодой дракон с болтающимися ушами и чуть немного деланным выражением хорошего настроения, моргнул. Это была порода Золотой Вутер, дракон с таким сильным пламенем, что грабители даже применяли его для вырезания замков банковского сейфа.

Ваймс с осторожностью поднял его.

— Накорми его углем! — скомандовала Сибилла.

Это у нее в крови, сказал себе Ваймс, вкладывая антрацит в жаждущую глотку Раджы. Женщины в роду Сибиллы героически прикрывали спины своих мужей в осажденных посольствах на краю земли; производили на свет потомство, сидя на верблюдах или в тени отдыхающего слона; угощали друг друга шоколадом, пока тролли разрушали здание или просто сидели дома и ухаживали за теми немногочисленными сыновьями и мужьями, кому удалось вернуться домой с бесконечных войнушек. В результате появилась разновидность женщин, которые превращались в кремень под зовом долга.

Раджа срыгнул и Ваймс вздрогнул.

— Это был гном, да? — спросила Сибилла, укачивая Сэмми. — Один из тех, забурившихся?

— Да.

— Почему они пытались убить меня?

Если вас пытаются убить, значит вы близки к тому, чтобы узнать истину. Ваймс жил по этому правилу. Но что они хотели… Даже такой безжалостный убийца, как Хризопраз, не стал бы пытаться делать подобное. Это было безумие… Они будут гореть. Они будут гореть.

— Они испугались, что я кое-что найду, — ответил Ваймс. — Думаю, что дела их пошли прахом и они решили остановить меня.

Неужели они настолько глупы? Мертвая жена, мертвый ребенок? Могли ли они подумать, что это хоть на миг остановит меня? Когда я их схвачу, а я это сделаю, то надеюсь будет кому сдерживать меня. Они сгорят за свои дела.

— Ох, Сэм… — пробормотала Сибилла, на миг теряя маску хладнокровия.

— Прости меня, я не ожидал такого, — сказал Ваймс. Он отпустил дракона и заботливо, почти благоговейно поддержал ее. Ярость была так велика, что он чувствовал, что способен выпустить шипы или защелкать надкрыльями.