Спасение Рейн - Келси Кингсли

впервые приехала моя мама. Я просидел взаперти шесть лет. Ни письма, ни звонка — она просто появилась из ниоткуда. Честно говоря, мне кажется, я уже начал смиряться с тем, что ее больше не существовало в моей жизни, как будто она умерла или что-то в этом роде, а потом, как только я начал жить дальше, та снова появилась. Как рак или еще какая-нибудь хрень.

Не могу поверить, что я только что сравнил маму с раком. Но давай будем реалистами — она ведь именно такая, верно? Гребаная опухоль, которая пыталась убить меня снова, и снова, и снова. И я задаюсь вопросом, когда же я, в конце концов, просто вырежу ее полностью. Интересно, смогу ли я когда-нибудь это сделать?

Интересно, есть ли у тебя мама и нравится ли она тебе? Или она ядовитая, высасывающая душу пиявка, как моя.

В общем, мама появилась, чтобы сказать мне, что у нее есть парень и работа. И хочешь знать, как это звучало? Как будто она втирала мне, как прекрасна ее жизнь теперь, когда в ней нет меня. Черт, да она сама мне это сказала. И выглядела счастливой, хотя все еще была похожа на больную наркоманку. Последний раз я видел маму счастливой, наверное, когда мне было лет шесть или семь. Тогда она была трезвой и вернулась из одной из своих маленьких «поездок», что, как я потом понял, означало реабилитацию.

В общем, неважно. Мне уже насрать. Когда-нибудь я тоже буду счастлив. По крайней мере, надеюсь на это. И надеюсь, что когда это случится, то я буду далеко от нее.

Я надеюсь, что никогда, блядь, не увижу ее снова.

И, думаю, больше всего я надеюсь, что ты тоже счастлива.

Солджер

* * *

Дорогая Рейн,

Почему твои родители назвали тебя Рейн?

Моя мама сказала мне однажды, что назвала меня Солджером, потому что когда-то давно она верила, что я спасу ей жизнь. Это такая жестокая ирония судьбы. Но я действительно спасал ее жалкую задницу снова и снова, а она так и не признала этого. Ни разу. Ее эгоцентризм, зависимость и все остальное, что, черт возьми, с ней происходило, сделали ее настолько неспособной смотреть за пределы себя, что она не видела жертв, которые я приносил ради нее. Именно поэтому думаю, что мама не смогла бы выбрать для меня более подходящее имя. Потому что моя жизнь была одной сплошной войной на выживание и самопожертвованием, но каким-то образом я победил.

Что это говорит обо мне? Что это говорит о ней?

Сегодня я, конечно, думал о маме. Хотелось бы, чтобы это было не так. Но это и моя ошибка. Она моя мама, и каждый раз, когда я ее ненавижу, есть момент, когда я скучаю по ней и по всему тому потенциалу, который у нас должен был быть, больше, чем эта дисфункциональная, ядовитая чушь в отношениях.

В любом случае, мне интересно, почему твои родители назвали тебя Рейн. Шел ли дождь, когда ты родилась? Они были хиппи? Они занимались сладкой, страстной любовью во время грозы в ту ночь, когда ты была зачата?

Я только что громко рассмеялся и разбудил парня рядом со мной. Он в бешенстве. Мне пора остановиться.

Солджер

* * *

Дорогая Рейн,

Сегодня меня снова перевели из прачечной на кухню. Мне нравилась кухня, так что я не против. Стирка давала мне слишком много времени на размышления, и я зацикливался на собственной голове. Можно подумать, что я также отношусь к уборке, но это не так. Уборка — это расслабление. Ты получаешь мгновенное удовлетворение от проделанной работы. Ты можешь видеть свой прогресс в процессе уборки. Но стирка? Нет, черт возьми. Все, что я делал, это загружал машины и смотрел, как они крутились, в то время как мои мысли погружались в места, которые лучше не трогать. Это слишком монотонно, понимаешь? Дежурство на кухне лучше. Я общался с парой ребят, которые мне нравились, и ел столько еды, сколько хотел.

Не то чтобы еда была отличной, но к ней привыкаешь.

В общем, один из парней на кухне спросил про мой шрам, и я подумал о тебе. Это немного безумно, не так ли? Из всего того дерьма, через которое я прошел, единственная вещь, которая отметила меня на всю жизнь, была прямым результатом спасения тебя. И я рад этому. Рад этому шраму. Потому что каждый раз, когда смотрел на него или прикасался к нему, или кто-то спрашивал о нем, я снова и снова вспоминал, что я способен сделать что-то хорошее, и это не закончилось чьей-то болью. И если буду повторять себе это достаточно часто, может быть, когда-нибудь я начну в это верить.

Солджер

P.S. О, и он подумал, что мой шрам — это очень круто, как будто я какой-то галантный герой или что-то в этом роде, и в кои-то веки я согласился.

* * *

— Ты плохой парень? — спросил меня Ной в один из выходных дней, когда я выдергивал сорняки с небольшого участка земли, который принадлежал мне по праву.

Я оглянулся через плечо и вытер пот со лба.

— Ты считаешь меня плохим парнем?

Он опустил взгляд на гравий под ногами и, казалось, на мгновение задумался над своим вопросом.

— Я так не думаю, — ответил Ной, хотя в его голосе звучала неуверенность. — Но ты был в тюрьме, а мой друг Грег говорит, что в тюрьму попадают только плохие парни.

Глубоко вздохнув, я откинулся на пятки и положил руки на колени.

— Хорошие парни тоже попадают в тюрьму, Ной, — сказал я, тщательно подбирая слова, все еще не желая разглашать слишком много информации. — К сожалению, иногда происходят несчастные случаи, и даже хорошим парням приходится за них расплачиваться.

— Так вот, что с тобой произошло? Несчастный случай?

Я все еще не был уверен, что его мать хочет, чтобы я говорил с ним об этом. Но Ной был любопытен, и его вопросы были непрекращающимися, а попытки отвлечь его от них