Спасение Рейн - Келси Кингсли

— Хорошо.

— Спокойной ночи, Рэй.

— Спокойной ночи, Солджер.

Я неохотно повернулся, чтобы вернуться в свой дом, где Элевен уже вышагивал и радовался перспективе наконец-то поужинать. И слушал, как Рэй начала подниматься к своему дому, где Ной, несомненно, ждал внутри со своей бабушкой, как он делал это каждый день после школы. Вероятно, он, как и Элевен, задавался вопросом, какого черта она так долго ждет, и, возможно, даже выглянул на улицу, чтобы посмотреть, как мы разговариваем. Я чувствовал себя немного виноватым за то, что не поздоровался с ним тоже, но…

— Эй, Солджер?

Я быстро повернулся, прежде чем спустился по своим прогнившим, искореженным ступенькам, и поспешил к ней, чтобы встать у подножия ее крыльца.

— Да?

Рэй стояла в двух шагах от меня, почти на уровне глаз, благодаря ступенькам, дававшим ей дополнительный рост. У нее перехватило дыхание, когда она так пристально посмотрела на меня, и у меня тоже. С этого ракурса Рэй выглядела по-другому. То есть, она всегда была красивой, но, блин, вот так…

Мне казалось, что я никогда в жизни не видел ничего более прекрасного.

— Я тоже никогда тебя не забывала.

— О, нет?

Эти слова подтолкнули меня вперед, пока пальцами ног не коснулся ее нижней ступеньки, и теперь я стоял в нескольких сантиметрах от ее лица.

Рэй покачала головой и облизнула губы кончиком языка.

— Как я могла?

Я осмелился наклониться вперед, осмелился коснуться ее носа своим, и — глупый я — содрогнулся от этой близости. Это было унизительно, но, Боже, когда, черт возьми, ко мне в последний раз прикасались? Даже объятия были редкостью, не говоря уже о… ну, об этом.

— Я не могу поверить, что это ты, — прошептал я, мое сердце колотилось где-то в горле, а руки так и жаждали обнять ее.

Она улыбнулась, опуская глаза к моим губам.

— Я знаю. Это так…

Ее входная дверь открылась, и раздался голос, который я не узнал.

— Рэй?

Рэй недовольно выдохнула, быстро отступила на шаг, и я был разочарован, но в то же время был в таком приподнятом настроении, что мне было почти все равно.

Почти.

— Да, мам, — ответила она, не глядя в сторону матери. Рэй не сводила с меня глаз, гримасничая в знак невысказанного извинения.

Я не мог перестать улыбаться.

— Ты когда-нибудь зайдешь в дом или теперь живешь на крыльце?

Рэй закатила глаза.

— Я захожу. Просто дай мне минутку.

Ее мама шумно выдохнула.

— Ладно. О, и, знаешь, это немного невежливо — не представить меня своему другу.

Я выглянул из-за спины Рэй, чтобы помахать ее матери — седовласой женщине с забавной ухмылкой — рукой.

— Привет, я Солджер. Я, э-э… живу по соседству, — я показал на свой маленький домик, — вон там.

Она скрестила руки, не позволяя ухмылке покинуть ее лицо.

— Я знаю, кто ты.

Учитывая мою репутацию, я не был уверен, что это так уж хорошо, пока женщина не добавила с небольшой дразнящей ухмылкой:

— Моя дочь и внук сделали своим новым хобби рассказывать о тебе.

— Ох, — выдохнул я, чертовски хорошо понимая по тому, как запылало мое лицо, что я покраснел, как гребаный осел.

Впрочем, как и Рэй.

— Спасибо тебе за это, мама. Огромное спасибо.

— Угу, — весело ответила ее мама. — Приятно было наконец-то познакомиться с тобой, Солджер. Кстати, меня зовут Барбара.

— Мне тоже приятно.

— Рэй, я дам тебе еще одну минуту, но после этого не могу гарантировать, что твой сын не будет тем, кто прервет твой маленький момент, — игриво пошутила Барбара, после чего вернулась в дом и закрыла за собой дверь.

Рэй закрыла лицо своей книгой и моими письмами, а я тихонько рассмеялся, внезапно почувствовав себя подростком, которым мне никогда не позволяли быть.

— Боже мой, — простонала Рэй. — Я сожалею об этом.

— Все в порядке. Она мне нравится.

Рэй опустила вещи, которые держала в руках, и посмотрела мне в глаза с неожиданным отчаянием, которое, как мне показалось, я понимал. Это был тип сильных, всепоглощающих эмоций, с которыми ты не знал, что делать, потому что это было слишком… всё. Слишком интенсивные, слишком большие, слишком поглощающие, слишком всеобъемлющими, чтобы один человек мог справиться с ними самостоятельно.

Затем Рэй сказала:

— Если я не сделаю этого, то буду сходить с ума всю ночь.

Я понятия не имел, о чем именно она говорит, но все же кивнул и сказал:

— Хорошо.

И в следующее мгновение Рэй подалась вперед и прижалась своим ртом к моему в самом простом, самом неромантичном поцелуе в моей жизни, который длился всего три секунды, в течение которых мир и всё в нем замерло и затихло.

Никто и никогда не целовал меня так, и, Боже, это было прекрасно.

За эти секунды у меня перехватило дыхание, сердце забилось со скоростью света, и в тот момент, когда она оторвала свои губы от моих, все мое тело болело от того, что я уже скучаю по ней.

Рэй сжала губы, сделала глубокий вдох, затем улыбнулась, пятясь к своей двери.

— Спокойной ночи, Солджер, — тихо и застенчиво попрощалась она, не сводя с меня глаз.

Я не пошевелил ни единым мускулом, только улыбнулся в ответ.

— Спокойной ночи, Рейн.

И только когда она скрылась внутри со своей книгой и письмами, которые, как я думал, Рейн никогда не прочитает, я, наконец, вернулся домой, где Элевен ждал меня с неприкрытой скукой, ясно написанной на его морде.

— Не ревнуй, — сказал я, закрывая за собой дверь и зная, что проведу остаток своей жизни, прокручивая в голове этот поцелуй.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

ПИСЬМА: ПРОЧИТАНЫ

Дорогая Рейн,

Сегодня