И будет день - Ранджит Дхармакирти

— А я буду голосовать за ОНП, — провозгласил Вималядаса. — По мне, что тот кандидат, что этот — все равно. А в пику Тэджавардхане и иже с ним проголосую за ОНП.

Санат был в растерянности. Голосовать за кандидата ОНП он не собирался. Но голосовать за нынешнего депутата значило бы одобрить существующее в деревне положение вещей, поддержать Тэджавардхану и Котахэнэ. Бывая в Коломбо, Санат посещал предвыборные митинги партии, к которой принадлежал нынешний депутат. С основными положениями ее программы он был согласен и готов был за эту партию голосовать, но как поступить в своем округе, он не знал. Опасался он и того, что не только Вималядаса, но и другие избиратели, которые испытывали глубокое отвращение к Тэджавардхане, но не говорили об этом вслух, проголосуют за кандидата ОНП. И Санат уговорил Самараккоди съездить вместе с ним к депутату и убедить его, что своим покровительством Тэджавардхане и ему подобным он вредит и своей партии, и себе. Шла предвыборная кампания, и депутат с готовностью принял их. Разговор был долгий, но никакого результата не дал. На все доводы молодых людей депутат твердил одно: «Тэджавардхана и Котахэнэ сделали для Эпитакандэ много хорошего. Они уважаемые люди. Они также работают для моей партии и приносят большую пользу. Самое лучшее для вас — стать их верными помощниками».

— Рука руку моет, — сказал Самараккоди, подводя итог их поездки на обратном пути. — Если сам забор губит урожай на твоем поле, то кому жаловаться?

За несколько дней до выборов Тэджавардхана и Котахэнэ организовали в Эпитакандэ митинг с участием депутата. Все выступавшие критиковали правительство ОНП, находившееся у власти несколько лет назад, и утверждали, что только ошибки и злоупотребления министров того правительства помешали партии нынешнего депутата осуществить намеченную программу. Среди выступавших был и Котахэнэ. Главную опасность в их округе, по его словам, представляют люди, которые под видом борьбы со злоупотреблениями преследуют свои корыстные цели. Хотя он и не упомянул имени Саната, всем было ясно, кого он имел в виду.

Накануне дня выборов Санат взял отгул и весь день провел дома, размышляя о своей жизни. Ему вспомнилось детство. Рано утром, едва забрезжит рассвет, отец запрягал быка в повозку и отправлялся зарабатывать нелегким трудом скудные гроши. Часто он возвращался домой затемно. Мать уходила рано утром на плантацию собирать латекс, а потом погружалась в домашние хлопоты. Родители работали не покладая рук, но нередко по вечерам рис готовили только для детей, а сами пили жиденький чай с щепоткой сахара. Теперь те люди, которые наживались и продолжают наживаться за счет простых крестьян, кричат о своем бескорыстном служении стране, а Саната клеймят скрытым сторонником капиталистов. «Нет, рано я спасовал перед ними, — говорил себе Санат. — Попробовал организовать молодежь, а стоило Тэджавардхане показать клыки, как я отступил. Нельзя сидеть как улитка в раковине. Надо чаще встречаться с простыми людьми, убеждать их, что ты искренне хочешь им помочь». Он понимал, что и депутата винить не в чем — такова политика! С другими политическими деятелями он пока не сталкивался, но был уверен, что должны быть люди, которые с искренними намерениями включаются в политическую борьбу, разъясняют народу истинное положение дел и ведут его правильной дорогой.

В день выборов Санат до самого вечера оставался дома. Только когда до закрытия избирательного пункта оставалось не больше получаса, он вышел из дому и побрел к школе. Получив бюллетень, Санат направился в кабину.

— Вот еще один голос за ОНП! — крикнул кто-то ему вслед.

Но Санат даже не обернулся. В кабине он взял карандаш и вычеркнул фамилию кандидата ОНП, поставив крест напротив фамилии нынешнего депутата. Это не было выражением одобрения его кандидатуры, просто Санат выбрал из двух зол меньшее.

Победу одержал кандидат, которого поддерживал Тэджавардхана. По этому поводу в Эпитакандэ состоялось торжественное шествие. Огромная толпа с Тэджавардханой и Котахэнэ во главе, размахивая флагами и транспарантами и горланя песни, прошла несколько раз по деревне. Участники шествия не преминули остановиться около дома Бандусены и выкрикнуть в адрес его обитателей несколько оскорбительных замечаний. Нервы у Бандусены сдали, его всего затрясло. Он хотел выбежать из дома и ринуться на обидчиков, но Санат твердой рукой обхватил его за плечи:

— Не надо терять голову, отец. Пусть пока радуются. Но мы еще повоюем. Я знаю цель, за которую надо бороться. Я видел ее собственными глазами. Я только не знаю еще, как идти к этой цели. Но я узнаю это. Непременно узнаю. И обязательно придет день, когда правда восторжествует.

РАССКАЗЫ

Гунасена Витана

ПРАВО НА ЖИЗНЬ

© Издательство «Художественная литература», 1979.

Еще до рассвета Эсилин проснулась, как от резкого толчка, и с беспокойством огляделась по сторонам. На железнодорожной станции горели фонари. Рядом с Эсилин, прямо на голой земле, спало несколько десятков человек — таких же горемык, как и она сама: ни у кого из них не было ни крова, ни работы. Некоторые беспокойно ворочались и что-то бормотали во сне. Послышался паровозный гудок: отходил пятичасовой поезд в Канди, и в порту, как бы в ответ, протяжно и надрывно загудел пароход.

Эсилин встала, собрала волосы в пучок на затылке и подошла к двум своим ребятишкам — мальчику и девочке, которые, как и все остальные, спали прямо на земле. Сегодня нужно разбудить Чарли еще затемно.

— Вставай, сынок! — потормошила она сына за плечо. — А то набегут другие, и тебе ничего не останется.

Двенадцатилетний мальчик с трудом разлепил глаза. Вокруг было темно, и так хотелось еще поспать — хотя бы совсем немножко. Однако мать продолжала настойчиво будить его, и Чарли, с завистью взглянув на крепко спящую сестренку, поднялся на ноги. Всю ночь мальчика нещадно кусали комары, и первым делом он принялся энергично чесать зудевшие от укусов руки и ноги.

Перешагивая через спящих, Эсилин направилась к индийской смоковнице, под которой размещалась чайная Мартина Аййа.

Вчера вечером мать ласково обняла Чарли за худенькие плечи, пригладила его непокорные вихры и сказала:

— Сынок, у меня не осталось ни одного цента. Встань завтра пораньше и иди собирать бумагу. За нее сейчас неплохо платят. Только не связывайся с другими мальчишками, иди один — так соберешь больше. Милостыню не проси. Ведь завтра пятница, и нищих везде будет полно.

«Пока мать