Ты будешь мой (СИ) - Сакрытина Мария

— Не смейте…

Ноги подгибаются, я повисаю на руках стражниках. Перед глазами плывёт.

— Не смейте! — собственный голос эхом отдаётся в голове… и наполняется сначала шёпотом, потом рокотом моря.

…Будет буря…

Мрамор отсвечивают розовым, когда я падаю — меня неожиданно отпускают. Вода сначала робко, потом всё смелее лижет ноги, и я медленно поднимаюсь. Сама. Сквозь рокот — пока ещё далёкий — моря слышатся голоса:

— Ваше Величество… В сторону! Опасно!

— Уведите короля!

— Ты же говорил, что она пустышка без магии!

Я встаю лицом к морю и вижу, как на нас идёт громадная волна. Мне почему-то совсем не страшно. Даже наоборот: как во сне, где я предвкушала бурю. И мне нечего её бояться.

Воды под ногами уже по щиколотку. Суетятся, кричат люди, но их голоса тонут в стремительно приближающемся грохоте.

Я улыбаюсь. Ветер рвёт мои волосы, бросает брызги в лицо. А потом я становлюсь морем, и всё вокруг исчезает.

Когда я прихожу в себя, старый кошмар возвращается. Вода давит, заливается в горло. Я силюсь вздохнуть — но бесполезно. А размытая плошка луны так высоко, что я никогда-никогда не смогу к ней выплыть. Вода забирает меня, утягивает на глубину… пока чьи-то руки не толкают меня наверх. Я дёргаюсь, выныриваю, и наконец-то дышу.

А руки, державшие меня, отпускают. Я успеваю только обернуться, увидеть Сильвена — под водой, с закрытыми глазами. И струйку алых пузырьков от его рта.

Не задумываясь, ныряю снова. Теперь, когда не паникую, плыть неожиданно легко — получается само-собой, будто я всегда это умела.

Я подхватываю Сильвена под руки и тороплюсь к поверхности. У меня тоже кончается дыхание, а Сильвен в моих руках как неживой.

Выныриваю. Судорожно дышу и аккуратно держу голову фэйри над водой. Я даже понять не могу, жив ли он! И вокруг море. Бескрайнее, спокойное море, идущее рябью в лунном свете.

Потом луну заслоняет чья-то громадная тень. Я замечаю блеск фонаря, смутно догадываюсь, что это, наверное, корабль, и торопливо плыву к нему.

— Помогите, — мой голос слабый и хриплый, я сама его еле слышу. Собираюсь с силами, подплываю к жуткой в темноте громадине. — Помогите! — вот теперь получается лучше. Голос волной разбивается о корабль, который словно оживает. Я вижу, как покачивается второй фонарь, третий. Вижу тени людей, свесившихся с кормы.

— Помогите…

С борта скидывают верёвочную лестницу, я хватаюсь за неё — и нас тянут наверх. Передаю Сильвена на руки морякам, сажусь на бортик, ловлю недоумённые, испуганные взгляды. И краем глаза замечаю плывущую от корабля доску. Уверена, ещё мгновение назад за неё кто-то держался.

Я соскальзываю с бортика, падаю в воду, еле успев задержать дыхание, и плыву наугад. Мне везёт. Я успеваю схватить человека за пояс, прежде чем дыхание кончается. Как и Сильвен он кажется мне мёртвым, но я всё равно тащу его к кораблю и с трудом поднимаю по лесенке на палубу. Сама падаю рядом с ним, опираясь на руки.

Лица моряков расплываются перед глазами. Рядом надсадно кашляет Сильвен, я поворачиваюсь к нему — и вижу выглядывающий из-под мокрого, задравшегося подола трепещущий рыбий хвост, играющий перламутром в лунном свете. Тупо смотрю на него пару мгновений, а потом кричу, пока не срываю голос.

Солнце встаёт над морем. Я падаю, закрываюсь, но всё равно словно растворяюсь в нём. Как морская пена.

Впрочем, это тоже только очередной кошмар, от которого я просыпаюсь с тяжёлой головой и безумной слабостью. Воздух полнится звуками: скрипом, отдалённым гулом голосов и плеском волны о борт. Мне очень хочется представить, что я плыву, раскинувшись на воде, и смотрю на синее чистое небо. А не лежу на чём-то твёрдом, пытаюсь открыть глаза — веки будто приклеились друг к другу.

Лицо спящего Сильвена расплывается надо мной. Разглядываю его какое-то время, пытаясь понять, почему оно так высоко. Потом до меня доходит, что я лежу на его коленях. Подскакиваю.

Опираюсь на покатую деревянную стену и вспоминаю… Ох! Голова отчаянно кружится, но я, не обращая внимания, судорожно задираю подол. Уф, ноги. Я их почти не чувствую, но это ноги, а не рыбий хвост. Какое счастье…

— Проснулась? — Силвьен смотрит на меня из-под ресниц.

— Ага, — сиплю я.

«Русалка, потерявшая голос, — приходит на ум. — Что может быть смешнее?» Только русалка, боящаяся плавать. Я усмехаюсь, и взгляд фэйри становится недоумённым.

— Как ты себя чувствуешь?

Пожимаю плечами.

— Ужасно. Голова кружится. Ты можешь что-нибудь с этим сделать?

Сильвен качает головой.

— А что ты хотела, после того, как решила смыть королевский дворец Никэла в море?

— Я не решала, — начинаю я. Холодею. — И что? Я это сделала?

— Понятия не имею, — по голосу фэйри ясно, что ему всё равно. — Но я бы советовал тебе в будущем воздержаться от такого… грандиозного и глупого проявления магии.

Глупого? Да тебя убить хотели!

Я обхватываю себя руками и выдавливаю:

— Я не специально.

— И это самое печальное, — Сильвен снова закрывает глаза, а мне вдруг вспоминается, что таким же больным я его уже видела, когда нас забрали вейлы.

И только сейчас отстранённо замечаю, что пол под ногами качается: раньше это казалось настолько нормальным, будто я всегда жила с качающимися полами.

— Сильвен? Тебе плохо?

Фэйри мотает головой, не открывая глаз.

— Пока ты рядом — терпимо, — пол под ногами в очередной раз «ныряет». Сильвен хватается за стену, и его передёргивает.

— Ты не любишь море? — вырывается у меня. Сильвена немедленно становится жалко. Хоть он и бурчит.

— Арин! Я лесной фэйри — конечно, я не люблю море.

— А…, — я замолкаю, сражённая этим аргументом. Вот я, вроде как русалка, а лес люблю.

— Между прочим, как тебя теперь называть? — Сильвен открывает глаза. — Санна?

— Арин. Санна — это как будто из другой жизни. Сильвен, а можно вопрос или ты на меня снова шипеть начнёшь?

Фэйри тихо усмехается, и я принимаю это как разрешение.

— Мы вообще где?

Смех становится громче и изрядно веселее.

— Арин, поздравляю, — отсмеявшись, сообщает фэйри. — Мы на корабле. И он плывёт в Дугэл.

— Серьёзно? — выдыхаю я. — А… Так это же замечательно!

— Угу, — фэйри снова жмурится. — Хотя я бы предпочёл добраться до Дугэла по суше, но твой вариант действительно удобней.

— Сильвен, это случайно…

— Знаю, — обрывает фэйри. — Будь так добра, помолчи.

— А.., — начинаю я. Сильвен шипит, и я быстро киваю. — Хорошо. Хорошо.

Следующие полчаса я оглядываю каморку, в которой мы сидим, привыкаю к виду позеленевшего фэйри и к бесконечным звукам вокруг. В каморке нет ничего интересного — и что хуже всего, нет воды. Так что, насмотревшись на Сильвена, который вроде бы спит, я решаюсь — и тихонько ползу к двери.

Снаружи солнечно — настолько, что режет глаза. Я долго привыкаю, держась за стену. Потом оглядываюсь: громадные, надутые ветром паруса впечатляют. Раньше я любила разглядывать их на картинках, но даже не представляла, что они настолько большие. Люди, сражающиеся с мотками верёвки, кажутся мне непривычно-маленькими по сравнению с ними.

За кормой блестит море. Я делаю осторожный шаг — подойти к нему поближе. И сразу же падаю — ходить по качающемуся полу, оказывается, очень тяжело. Трясу головой, пытаясь успокоить меняющиеся перед глазами небо и палубу. И слышу рядом осторожный голос, похоже, обращающийся ко мне.

Поднимаю взгляд: двое — мужчина и юноша — замерли рядом. Мужчина чем-то напоминает мне отца Марка… а точнее, самого Марка, только давно не брившегося и зачем-то решившего надеть вместо элегантного костюма потрёпанные штаны и не менее потрёпанную сорочку. Юноша кажется опрятнее и похож на мужчину, так что сомнений не остаётся: родственник, скорее всего, сын. Бороды у него, впрочем, нет, и смотрит он на меня с не меньшим любопытством, как и я на него. Вот мужчина взгляд отводит. И обращается ко мне ещё раз. Я не понимаю ни слова, в чём честно признаюсь.