Новый мировой беспорядок и индийский императив - Шаши Тарур

В августе 2010 года журнал Wired объявил о "смерти Сети", исходя из того, что платформы становятся основным способом доступа в Интернет. С момента первого использования Всемирной паутины Интернет представлял собой открытую и взаимодействующую коллекцию веб-сайтов. Сегодня на смену такому пониманию неожиданно приходят платформы. Бернерс-Ли высказывал аналогичные опасения по поводу "экономики платформ". В 2010 году он писал: "Каждый сайт - это силос, отгороженный от других. Да, страницы вашего сайта находятся в Интернете, но ваши данные - нет". Такие сайты, как Facebook и YouTube, похожи на огороженные сады в бесконечном лесу Интернета. Чем больше пользователей они привлекают на свои платформы, тем больше данных они генерируют, и тем меньше их конкуренты способны разработать успешные бизнес-модели, зависящие от эффекта масштаба.

Соответственно, в настоящее время ведутся две гонки. Первая - это монополизация пользовательской базы. Для технологических компаний всегда было очевидно, что самые крупные потребители будут не из развитых стран. Естественно, их целью будут Азия и Африка, где проживает более двух третей населения Земли.

Динамика этого повествования наиболее ярко проявилась в борьбе Индии против "Free Basics" - амбициозного плана компании Facebook по подключению всего мира к Интернету. На первый взгляд, предложение Facebook было заманчивым: доступ к Интернету по сниженным ценам для более чем миллиарда потенциальных пользователей. Однако в предложении Цукерберга была одна загвоздка - доступ к Интернету равнозначен доступу к Facebook, который выступал в роли своеобразного привратника. Недостатком такой платформы было то, что она собирала огромное количество персональных данных, выбирая при этом, какие сторонние платформы могут к ней подключаться. В конечном счете, Facebook могла предоставлять преференции тем продуктам и услугам, которые либо платили ей больше, либо ограничивать услуги, которые могли появиться в качестве конкурентов. Что еще более важно, возможно, поскольку Цукерберг выходил на новые для себя рынки, это давало платформе неограниченную власть над формированием культурного и экономического опыта тех, кто выходил в Интернет через Facebook.

В статье, написанной Марком Цукербергом для газеты Times of India, он задал вопрос: "Кто может быть против этого?". Оказалось, что миллионы индийцев были против. "Мы были глупы с Ост-Индской компанией", - заявила одна из пользователей популярной социальной платформы Reddit, имея в виду Британский радж. Больше никогда!", - добавила она. Если параллели с колониализмом кажутся несколько излишними, вспомните саркастические слова тогдашнего члена совета директоров Facebook Марка Андреессена: «Антиколониализм был экономически катастрофическим для индийского народа на протяжении десятилетий, - писал Андреессен. Зачем останавливаться сейчас?»

Однако Индия была не единственным полем битвы. В то время как поток техно-евангелистов из Силиконовой долины, возможно, удалось несколько сдержать у себя дома, он продолжал неудержимо течь в другие регионы мира. Африка, например, по-прежнему представляет собой гораздо более прибыльную золотую жилу для технологических компаний, причем с гораздо меньшим сопротивлением. Технологии, предлагаемые практически всеми западными технологическими компаниями, обрамляют повествование о цифровой изоляции. Однако их глобальный охват и подход показывают, что их выход на новые рынки на самом деле не является попыткой предложить конкретные решения местным сообществам. Напротив, это универсальное средство, пропитанное западным мировоззрением и выгодное ограниченному кругу участников.

В конечном счете, привлечение людей в Интернет, точнее, в Интернет на определенных платформах, - это только одна часть гонки. Гораздо важнее то, что происходит дальше - контроль над поведением. Если данные - это новая нефть, то внимание - это валюта. Способность "больших технологий" (так называют крупнейшие технологические компании) управлять нашими мыслями, предпочтениями и поведением       значительно возросла благодаря таким новым разработкам, как Интернет вещей, большие данные и алгоритмы. Как поясняет журнал Wired, «главная ценность устройств, в некотором смысле, заключается не в самом оборудовании, а во взаимосвязанности этого оборудования. Поскольку устройства общаются друг с другом, формируя общую картину поведения человека, они предугадывают наши желания еще до того, как мы их осознаем».

И внимание, которое они привлекают, огромно. На начало 2019 года насчитывалось 4,4 млрд. активных пользователей Интернета. По оценкам, по состоянию на апрель 2019 года доступ в Интернет имели 56,1% населения Земли, а в развитых странах – 81%.

В октябре 2012 г. Facebook преодолел отметку в один миллиард пользователей, через год этот показатель перевалил за два миллиарда, а по состоянию на 31 марта 2019 г. ежемесячный объем активных пользователей составил более 2,418 млрд человек. Но это только Facebook; на сопутствующие сервисы, такие как WhatsApp, Facebook Messenger и Instagram, приходится еще полмиллиарда пользователей, плюс-минус. Аналогичная история и с Google: более миллиарда человек ежегодно используют ее поисковую систему для выполнения более одного триллиона поисковых запросов. YouTube, популярная платформа для просмотра потокового видео, в 2013 году преодолела отметку в один миллиард пользователей, которые загружают сотни миллионов часов в год. Генеральный директор компании Apple Тим Кук довольно откровенно высказался по поводу происходящего. Некоторые из наиболее известных и успешных компаний построили свой бизнес, убаюкивая своих клиентов спокойствием в отношении их личной информации, - сказал Кук на ужине в Центре электронной информации о частной жизни (EPIC) в 2015 году, - Они поглощают все, что могут узнать о вас, и пытаются это монетизировать.

Однако то, что Apple считала правильным, не имеет никакого значения. Сегодня компании стремятся изменять поведение пользователей для получения прибыли - эту модель некоторые называют капитализмом наблюдения. Как и нефть, данные становятся полезными только после того, как они будут обработаны и проанализированы. Именно поэтому в 2014 г. компания Facebook провела эксперимент, чтобы определить, изменят ли различные посты на ленте времени пользователя его эмоции. Аналогичным образом Uber экспериментирует со своими водителями, используя данные, полученные в результате привыкания к играм, для того чтобы их работники продолжали работать дольше. Все эти новые технологии променяли конфиденциальность потребителя на коммерциализацию. Несмотря на грандиозные заявления представителей технологической индустрии, внутри страны частная жизнь, похоже, пользуется очень слабой поддержкой. Еще в 1999 году Скотт Макнили, тогдашний генеральный директор компании Microsystems, как известно, заявила: «Теперь у вас нет никакой конфиденциальности. Смиритесь с этим». Открыто или нет, но это мнение разделяют большинство технологических компаний.

Это объясняется тем, что персональные данные являются сегодня сырьем, они поступают в основном из развивающихся стран, которые зависят от новых платформ, собираются в облаке и превращаются в интеллектуальные услуги и продукты, а их стоимость перехватывают технологические компании на Западе и в Китае. Если американские и китайские компании продолжают сохранять монополию на рынке данных, то это происходит потому, что они активно участвуют в формировании глобальной политической экономики Интернета. Участники экосистемы платформ разрабатывают бизнес-модели для глобализованной сетевой инфраструктуры и сервисов. Они лучше всего работают там, где