Сердце крестоносца - Эмилия Остен

– Ты права. – Танкред оставался спокоен, словно замшелый валун. – Поэтому твой прекрасный наряд весьма к месту, мы будем принимать у себя принца.

– О Господь Всемогущий! – Римильда схватилась за голову. – Это катастрофа!

– Я бы не был так в этом уверен. – Ему-то легко говорить! Танкред не сталкивался с принцем Джоном и не знает, что тот собой представляет. Вернее, знает, но только по рассказам Римильды. – Как бы там ни было, мы должны принять его со всем возможным почтением. Сейчас опасно даже словом перечить принцам, вскорости может оказаться, что один из них станет нашим королем.

– Я каждый день молю небеса, чтобы это был не принц Джон! – ответила Римильда, глядя, как кавалькада медленно приближается к замку.

– Кажется, ты его не слишком любишь, – заметил Танкред.

И вдруг Римильду осенило. Единственное, что она еще не пробовала, чтобы привлечь внимание мужа, – это ревность.

– Зато он меня слишком любит, – с подобающим выражением на лице (то есть Римильда надеялась, что ей удалось достоверно изобразить смесь оскорбленной невинности и высокомерной гордости) сообщила она. – Он выказывал мне особое внимание, когда я гостила в замке Ашби.

– Это… это…

Танкред де Фонтевро замялся, впервые не в силах подобрать слов. Очень интересное и весьма поучительное зрелище. Наконец он бросил обеспокоенный взгляд в сторону замкового двора и проговорил:

– Нужно отменить тревогу. Вряд ли принц собирается на нас напасть. Со всем этим обозом и в этих нарядах…

Не добавив больше ничего и даже не взглянув на Римильду, Танкред быстро сбежал по лестнице во внутренний двор, к солдатам и Парису.

Вот тебе и ревность. Конечно, на мгновение он потерял дар речи, но это все же не та реакция, на которую надеялась Римильда. Какой же он все-таки поразительно бесчувственный, ее муж.

Девушка снова выглянула в окно. Кавалькада приближалась, медленно, но уверенно. Скоро они будут здесь, и, значит, всех прибывших потребуется разместить, накормить и как-то развлечь. Только этого и не хватало. Римильда все еще отчетливо помнила, во что превратился замок Ашби, в котором гостил принц Джон, когда графиня пыталась просить принца о помощи. Она до сих пор была не уверена, что замок остался стоять, когда двор принца Джона его покинул. Кажется, хозяина Ашби ждет пренеприятнейший сюрприз. Правда, он может и не вернуться из Святой земли, на что принц Джон, по всей видимости, и рассчитывал.

Постояв еще немного у окна, Римильда спохватилась и бегом бросилась в большой зал. Нужно отдать кучу распоряжений, чтобы прибытие принца не оказалось окончательной катастрофой.

– Я и моя супруга счастливы принимать вас у себя, ваше высочество.

– А я рад видеть, что Дауф процветает и что здесь снова есть граф Мобри, хотя и соболезную леди Римильде в ее утрате.

– Благодарю вас, ваше высочество.

В таком духе беседа шла уже битый час, у Римильды отчаянно разболелась голова. Почти весь день она занималась размещением новоприбывших. К счастью, комнаты, которые раньше принадлежали леди Марианн, были вполне достойны принца. Римильда не стала занимать эти помещения после смерти матери, а выбрала себе другие, чему сейчас радовалась, иначе пришлось бы уступить принцу свою постель. Придворных же Римильда поселила по столько человек в комнате, сколько туда помещалось тюфяков. Эти мешки, набитые соломой, спешно изготовили на конюшнях. Таким образом, проблема размещения двора разрешилась, а вот вопрос пропитания оставался открытым. Сам принц Джон ни единым словом не намекнул, что возьмет расходы на себя, на что, впрочем, Римильда сильно и не рассчитывала. Насколько Римильде было известно, финансовое положение младшего сына короля ничуть не улучшилось за время ее отсутствия.

Джон никогда ей не нравился. С первого взгляда он мог показаться человеком величественным, достойным представителем королевской семьи, однако при ближайшем рассмотрении впечатление рассеивалось. У Джона был вялый подбородок, который принц безуспешно пытался замаскировать редкой бороденкой, круглое молодое лицо и плохая осанка. К тому же нездоровая кожа не прибавляла привлекательности. Он не отличался завидным здоровьем, не любил ратные забавы, предпочитая пировать за стенами замков, и прятал под налетом дворянского воспитания мелочную и боязливую душу. Римильда сделала все выводы о характере принца, пробыв при его дворе несколько дней осенью, однако благоразумно помалкивала. Что не можешь высказать с пользой – держи при себе.

Сейчас Джон расположился за столом в большом зале Дауфа, как у себя дома. Разумеется, принц занял главенствующее место, а хозяева замка разместились от него по левую и правую руку. В зале было полно придворных, которые подкреплялись после долгого пути. Привезенные Джоном собаки оглушительно лаяли, выпрашивая кости; дворяне кидали им целые куски мяса, нимало не заботясь о том, что едой со стола разбрасываться таким образом не стоит. Если так будет продолжаться еще некоторое время, все усилия Римильды и Танкреда по благоустройству Дауфа пойдут прахом.

Джон, между тем, вел неспешный разговор.

– Когда я услышал, что прекрасная Римильда из Дауфа покинула нашу благословенную Англию, я даже потерял аппетит, – заявил принц, отрезая себе половину куропатки и поливая ее ягодным соусом.

– Это печально, ваше высочество. – Римильда с грустью оглядела столы, с которых провизия исчезала, словно отправлялась напрямую в бездонную пропасть. Впрочем, желудки придворных – такая пропасть и есть. Насколько Римильда знала и помнила, у принца кормят преотвратно, зато наливают отличное вино.

– Теперь, услышав про то, что вы, милая леди, вернулись из Святой земли, да еще и не одна, а с мужем, прославленным воином Танкредом де Фонтевро, я вновь могу вкушать яства!

Вот тут, кажется, принц Джон перешел к делу. Римильда украдкой взглянула на мужа и поняла, что и Танкред сообразил, в чем причина визита. Неизвестно, брата или отца решил поддержать принц Джон – или даже вообще собирается разыграть свою партию, – но в Дауф он прибыл в поисках союзников.

Весь остаток ужина разговор так или иначе крутился вокруг этой темы, но хозяева Дауфа настолько ловко уклонялись от прямых ответов, насколько умело принц избегал прямо задавать вопросы. Видимо, время ставить их в лоб еще не пришло. Джон лавировал, прощупывал обстановку и делал вид, что случайно оказался поблизости, а потому решил заехать в гости.

Утром Римильда проснулась от стука в дверь.

– Милорд граф, – доложила Калев официально.

– Танкред, – Римильда, едва вскочившая с кровати, поклонилась мужу, но тут же сообразила, что поклон позволяет слишком глубоко заглянуть в вырез ее ночной рубашки. Хотя, с другой стороны… Все, что ни делается, к лучшему. Тем более что скрывать от Танкреда Римильда ничего не собиралась. Рано или поздно он разглядит ее всю, если, конечно, не предпочитает любить дорогую супругу в полной темноте и под натянутым до ушей одеялом… Но пока что его внимательный взгляд был непривычен.