Грюнвальдский бой, или Славяне и немцы. Исторический роман-хроника - Гавриил Александрович Хрущов-Сокольников

входа в аллею, стояли на возвышении три белых круга, с чёрными пятнами посередине. Над верандой, во втором этаже помещался просторный крытый балкон, а на нём собрались все представительницы прекрасного пола, находившиеся в замке.

— Пану хозяину пример и первый выстрел! — с поклоном проговорил один из гостей, литвин Видимунд Хрущ, большой приятель обоих сыновей хозяина, известный стрелок и охотник. На попойках, на пирушках он держался всегда в стороне, но там, где дело касалось охоты или ловкости в военных упражнениях, он был всегда впереди.

— Спасибо, Видимунд, только за мной твоя очередь, — отвечал хозяин и, взяв из рук слуги большой английский лук, положил стрелу, и ловким движением, почти не целясь, спустил тетиву.

Стрела запела, завизжала, и глухо стукнулась в цель.

— Муха! — раздался от мишени крик махального, который, словно из-под земли, выскочил из своего ровика.

— Виват! Браво! — закричали гости. — Такого стрельца ещё не было в Польше!

— У меня в дружине три сотни лучников, и каждый лучше меня стреляет, — скромно отозвался Бельский, — ну, Видимунд, твой черёд.

Видимунд Хрущ натянул лук и всадил стрелу рядом с первой! Посыпались поздравления, даже дамы наверху аплодировали. После этих мастерских выстрелов долго никто не решался стрелять, как ни упрашивали гостей хозяева. Один Туган-мирза, казалось, не трусил, он соображал что-то.

— Кынязь Ян, — обратился он к хозяину, — мой не умей на кругла цель стреляй, давай мне железна шапка с решетка!

— Какую шапку? — переспросил пан Ян.

— А вот что немца-рыцарь на голова надевай.

— А, шлем?

— Да, да, шёлом, железна шёлом! Мой на шёлом стреляй будет.

Все заинтересовались тем, как будет стрелять татарчонок по шлему. По приказанию хозяев слуга тотчас принёс рыцарский шлем, на котором ещё виднелись павлиньи перья — знак благородства его обладателя.

Тутан-мирза сошёл с веранды и, опустив забрало у шлема, надел его на один из кольев, которых много было расставлено по цветнику. С веранды до шлема было не больше тридцати шагов.

— Это близко, это близко, тут и слепой попадет! — закричали несколько голосов, когда Туган-мирза, возвратясь на веранду, натянул свой лук и стал целить в шлем. Но, очевидно, татарин весь был занят своим делом, он не обратил никакого внимания на эти возгласы.

Стрела взвизгнула, попала в одно из узких отверстий оставленных в забрале для глаз, и глубоко впилась в дерево кола.

— Кто говори близко — попробуй! — только тогда проговорил Туган-мирза и отошёл в сторону.

— Мастерский выстрел! — первый заметил Ян Бельский.

— На таком расстоянии немудрено попасть! — воскликнул Седлецкий.

— Пану честь и место, — не без улыбки проговорил Видимунд Хрущ. — Благо у пана и сагайдак в руках.

Пан Седлецкий стал в позу, отставил левую ногу вперёд, натянул лук и спустил стрелу. Он попал в шлем, да стрела встретила железо, скользнула и полетела дальше!

— Попал! — воскликнул он радостно. Многие засмеялись.

— Надо попасть в щель забрала, — заметил Видимунд, — а это не всё равно.

— Попасть в щель случай! — решил раздосадованный пан.

— Я уверен, что не случай, — заметил молодой хозяин, — у меня в дружине есть человек десять, которые попадут в щель забрала из десяти раз — пять.

— Мирза Туган, — обратился он к татарину, — можешь повторить выстрел?

— Бог даст можно, — отвечал тот и взялся за сагайдак.

— Заклад хочешь? — крикнул ему Седлецкий.

— Первый заклад кончай, тогда второй начинай! — отвечал с усмешкой татарин и спустил стрелу, но второй выстрел вышел не так удачным, стрела ударилась около самой глазной щели и отскочила.

— Я говорил — случай! — с торжествующим видом твердил Седлецкий. Но татарчонок не слушал его, стиснув зубы, он поспешно выхватил из колчана стрелу и выстрелил. С треском вонзилась стрела сквозь второе отверстие в кол. Все — и мужчины, и дамы — зааплодировали.

— Браво! Браво! — кричали молодые паны.

— Что теперь, что скажешь, пан Иосиф? — шутливо спросил Видимунд у Седлецкого.

— Что всё я да я, ты лучше сам попробуй! — резко отозвался шляхтич.

— Что ж, и то можно, — флегматично проговорил тот, — задача в том, чтобы поразить того, кто носит этот шлем — попытаюсь.

— Смотри, не промахнись. Наш первый стрелок, и вдруг, промах! — шутил Седлецкий, хорошо сознававший, что повторить выстрел татарина невозможно!

Видимунд взял большой лук своего друга Яна Бельского, потрогал тетиву и отдал его служителю.

— Ступай, принеси мне из оружейной большой литовский лук, подарок мне князя Вингалы, да стрелы к нему. Слуга бросился исполнять приказание.

— А этот что же? — удивленно спросил молодой хозяин.

— Слаб! — шутя отвечал Видимунд, — коли не удастся попасть в щёлку, попробую сквозь шкурку!

Лук был тотчас принесён. Это быль громадный лук из турьего рога, сделанный каким-то искусником из Жмуди. Натянуть его требовалась гигантская сила, спустить стрелу — необыкновенная ловкость, при неосторожном движении тетива могла раздробить руку от кисти до локтя.

— Ого-го! Вот так лук! — слышались голоса среди собрания панов. — Да разве из него можно стрелять?

— Не только можно, но и должно, если хочешь биться с этими треклятыми немецкими раками! — с усмешкой отвечал Видимунд и поднял лук. Громадная стрела с наконечником из кованой стали была оперена тремя орлиными перьями.

Видимунд Хрущ

Собрав все силы, Видимунд натянул лук, но стрела не скрылась и на половину за дугой лука, очевидно, надо было тянуть сильнее. Жилы на лбу у стрелка напряглись, он сделал последнее отчаянное усилие, и головка стрелы подошла к древку лука.

Раздался резкий визг, затем громкий удар стрелы по шлему, стрела пробила его насквозь и остановилась у самых перьев.

— Браво! Браво! Досконально! Досконально! Вот так выстрел! Вот так выстрел! — кричали паны, окружая Видимунда.