Старушка-молодушка и новогоднее чудо(вище) - Анна Жнец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во взгляде Его Сиятельства горел ненасытный, животный голод, однако даже сильные эмоции не заставили его потерять бдительность. Разорвав поцелуй, граф сразу вернул платок на место.
— Простите, Мэри, — прошептал Реймон Марцелл, наклоняясь за свитером. В порыве страсти он, забывшись, уронил его к нашим ногам. — Я не должен был. — Граф глубоко вздохнул. — Но я должен был. Понимаете?
Я кивнула, едва слыша его голос за шумом крови. Бумажный пакет, в который я положила свой подарок, унесло ветром. Краем глаза я заметила, как что-то коричневое мелькнуло на краю террасы между столбиками ограждения и сорвалось в пропасть. Наверное, это был он.
— Мне надо уйти.
— Вы всегда уходите.
— И всегда это невыносимо тяжело.
Губы Его Сиятельства тронула извиняющаяся улыбка. С превеликой осторожностью он прижал связанный мною свитер к груди, словно это было что-то очень для него ценное, затем порывисто распахнул дверь и вернулся в гостиную. А я осталась на террасе, в темноте и одиночестве.
* * *
Утром следующего дня я ушла в лес, искать снежного дракона. Помня о голодных волках, снующих вокруг Блэквуда, я не собиралась сильно удаляться от замка. И все равно рисковала. Но у меня остался последний неврученный подарок.
За ночь морозы спали. Снег был влажный и рыхлый, не скрипел под ногами, а чавкал. Ноги быстро промокли, и я решила, что, если в ближайшие полчаса не найду своего крылатого друга, то вернусь назад — греться и пить горячий чай с медом. Не хватало еще простудиться и остальных заразить соплями и кашлем.
— Дракон? — позвала я, сунув пакет с подарком под мышку и сложив ладони рупором. — Дракон, ты где?
Только сейчас я поняла, что так и не узнала имени своего удивительного знакомого. Как-то даже некрасиво вышло.
— Дракон? Снеговик?
Небо над мрачными верхушками сосен было грязно-серым и неприветливым. В лесу царила мертвая, зловещая тишина.
«Надо идти обратно», — мелькнула мысль, но впереди, за деревьями, я заметила просвет, поляну. Учитывая габариты зверя, именно в такой местности — открытой, там, где можно развернуться, — а не в глухой чаще, он нашел убежище.
«Проверю, — шепнула я себе. — Если его там нет, вернусь домой».
Снежная жижа захлюпала под ногами. Я обогнула небольшой овражек с черными ветками на дне, раздвинула кусты рябины с гроздьями маленьких алых ягодок — ну точно мармеладки под сахарной пудрой. Лес расступился, выпустив меня на небольшой участок свободного пространства.
Но это была не поляна. Вернее, не совсем она. Или не только она.
Под серым небом в окружении суровых сосен торчали из снега гранитные памятники. Старые, потерявшие форму, поставленные явно не в этом веке. Бесчисленные дожди и ветры скруглили их углы, беспощадное время сделало надписи на них нечитаемыми.
Семейное кладбище?
Надгробий было немного. Штук десять. Я подошла к тому, что казалось самым свежим. По крайней мере, я могла различить погребальные слова, выбитые на могильном камне.
— Арлетт Лагранж, — тихо прочитала я.
Бумажный пакет с подарком выпал из моих рук.
Арлетт.
Этим именем Его Сиятельство на празднике называл Лунет.
Совпадение? Или…
Влажный, промозглый ветер голодным хищником метался между надгробиями. Трепал мою юбку. Раскачивал ветки сосен, и те поскрипывали сухими суставами.
— Нашла все-таки, — раздался за спиной мелодичный голосок.
Прежде чем я успела обернуться, на краю зрения мелькнула тень, и остренькие птичьи когти сжали мое плечо. Я вздрогнула.
Лунет будто услышала мои мысли, а может, прочитала на лице немой вопрос.
— Да, это я. Арлетт Лагранж. Это мое человеческое тело вот уже три десятка лет лежит в этой земле.
По рукам прокатилась зябкая дрожь, будто где-то рядом приоткрылись врата в загробный мир и оттуда повеяло могильным холодом.
Это что же получается? Все это время я жила и общалась с неупокоенной душой? Лунет — призрак погибшей тридцать лет назад Арлетт Лагранж? Она не всегда была птицей. Поэтому так любила украшения, поэтому называла ленты в старой шкатулке своими. Она их когда-то носила.
Мне вспомнился портрет красивой молодой девушки с рыжими волосами и огромными глазами, похожими на сапфиры. Круглая миниатюра, что лежала в пыли рядом с той самой шкатулкой, полной лент.
Стало жутко. Я говорила с мертвецом. Стояла посреди лесного кладбища перед утопшей в снегу, заброшенной могилой, и дух мертвой девушки в виде птицы сидел у меня на плече.
Бр-р-р.
— Ну что же ты так громко думаешь? — фыркнула Лунет и, к моему великому облегчению, перелетела с моего плеча на гранитный памятник. Ее золотистые коготки заскребли по камню, изъеденному временем. — И вовсе я не покойница. Никакая не бесплотная душа. И уж тем более не призрак. Фу. Погибла только человеческая сущность Арлетт, но ее вторая ипостась хотела жить и выжила.
— Какая вторая ипостась? — нахмурилась я, озадаченная словами птицы. — Что ты имеешь в виду? Я не понимаю.
— У таких, как Арлетт Лагранж, два лика — человеческий и звериный. Когда моя хозяйка решила зачахнуть от горя, я была не согласна. Я воспротивилась такому исходу и отделилась от нее. Человеческая душа Арлетт ушла в небытие, а я осталась здесь, в этом мире. Я не хотела умирать.
— Подожди, — покачала я головой. — Что значит два лика? Что значит звериный? Ты говоришь про…
Невероятно!
А впрочем, разве впервой мне сталкиваться с невероятными, фантастическими вещами в этом мире? Взять хотя бы мое появление в Ниене.
— …про оборотней? Арлетт Лагранж умела превращаться в животное? В… птицу? В
