Пёс, который изменил мой взгляд на мир. Приключения и счастливая судьба пса Наузада - Пен Фартинг

– Но у нас нет денег, – признался Дэйв, растерянно глядя на нас.

– Нет, нет, Дэйв, мы играем не на деньги, а для удовольствия от выигрыша.

Мы снова переглянулись.

– Я вас научу, – предложил Гарри.

Эти два часа у нас должны были уйти на сон, но вместо того мы играли в карты с афганцами. Правила были просты: перебить карту противника своей, но поскольку Гарри приходилось играть не только за себя, а еще и помогать нам троим, неудивительно, что выигрывал в основном Рози.

Наконец мы доели апельсины, появившиеся в ходе четвертой или пятой партии, и настало время прощаться.

Мы обменялись рукопожатиями с полицейскими. Во дворе было холодно и царила глубокая ночь, но внезапно меня посетило странное теплое чувство, какого я не испытывал со времен прибытия в Гильменд. Мы прибыли в Афганистан, чтобы помогать людям, и сейчас стали к ним чуть ближе.

А еще, возможно, я наконец нашел способ спасти наузадских собак.

22

Леванай

Я покормил собак, а вот завтрак пришлось пропустить: поутру мы с Джоном отправились на посадочную площадку в пустыню встречать вертолет снабжения.

Обычно в таких поездках мы вели себя очень осторожно, всегда начеку в ожидании неприятных сюрпризов. Но это путешествие выдалось самым забавным из всех.

Под бдительным присмотром Холма нас сопровождали Душман с Лоскутком. Парни, которые за нами наблюдали, веселились, как дети.

– 2 °C, Холм вызывает. У вас сегодня что, собачий фитнес? Прием.

– 2 °C – Холму, вы там лучше за талибами следите, конец связи.

Поскольку в наших рядах по-прежнему был некомплект, да еще и заместитель командира подразделения уехал домой на побывку, я теперь исполнял его обязанности. Само по себе это не было проблемой, но сейчас лишняя ответственность меня напрягала, особенно когда в отпуск свалил и Датчи, и мне пришлось присматривать за обоими нашими взводами. Жонглировать таким количеством полномочий порой бывало обременительно, и к тому же оставляло куда меньше времени, чтобы заниматься собаками. Но я не собирался опускать руки. Весь вопрос был в том, чтобы научиться расходовать время более эффективно.

Мы добрались до посадочной площадки и заняли оборонительную позицию в ожидании вертолета. После пробежки собаки тяжело дышали, но выглядели довольными донельзя. Душман горделиво выпрямился, грудь колесом, когда кто-то из морпехов потрепал его по голове.

– Что будем делать, когда вертушка прилетит? – спросил Джон, покосившись на псов.

– Они сбегут, я думаю, – ответил я. С юга в небе показались две стремительно растущие черные точки.

– Всем приготовиться! – закричал я, бросая дымовую шашку, которая должна была обозначить место посадки.

Приземлиться должна была только одна машина, оставить припасы и улететь; вторая прикрывала ее с воздуха.

Душман с Лоскутком прекратили ластиться и насторожились, глядя в ту сторону, где поднимался дым. По-прежнему наблюдая за ними, я отошел под прикрытие внедорожника. Гул нарастал, и вскоре для псов это сделалось нестерпимым. Они метнулись прочь, как две вспугнутые газели.

Мы с Джоном залегли, прижимаясь друг к другу, пока пилот заходил на посадку – носом к нам, напрочь игнорируя мою дымовую шашку. Я выругался вполголоса, когда нас окатило волной грязи, песка и мелких камней, и в очередной раз порадовался, что это не мой джип. Мы сами с одной стороны и пилоты вертушек с другой делали все возможное, чтобы жизнь бедняги оказалась недолгой.

Наконец пыль осела, вертушки унеслись обратно в Бастион. Я стоял и в немом изумлении созерцал поддон, оставшийся лежать посреди пустыни.

– Джон! – крикнул я, отрывая его от погрузки почты. На поддон он взглянуть еще не успел.

– Что такое? – проорал он в ответ, продолжая закидывать мешки в багажник.

– У тебя с электрикой как?

– Ты о чем? – Джон прекратил грузить почту и повернулся ко мне в полном недоумении.

– Неоновое освещение, – пояснил я, указывая на упаковку. – на черта они прислали нам неоновое освещение? Тут даже электричества нет.

Мы оба повернулись и посмотрели вслед улетевшим вертолетам. Судя по всему, кто-то перепутал грузы. Свежая еда и боеприпасы, в которых мы так отчаянно нуждались, скорее всего по-прежнему валялись где-то в лагере на складе или, хуже того, угодили на другой пост.

По пути на базу мы ругали интендантов на чем свет стоит, а заодно озирались в поисках Душмана с Лоскутком. Но они пропали бесследно, в точности как наши пайки и патроны.

– Мне жаль тебя огорчать, но правильно писать не «рожения», а «рождения», – с самым невинным видом сообщил я Стиву, попивая горячий чай.

– Дьявол, я ошибся, да? – в ужасе вскинулся он, бросая на плиту ложку.

Стив каким-то чудом ухитрился найти все необходимое и испечь торт на день рождения одного из наших парней. Получилось замечательно, он даже украсил верхний корж глазурью, которую выдавил через свернутую в трубочку газету. Надпись была сделана красными буквами, и над ней он пыхтел особенно долго.

Стив перечитал ее два раза кряду, когда наконец сообразил, что я его разыграл.

– Блин, ты бы чем полезным занялся! Иди лучше, дерьмо пожги!

– Поздно. С утра все сжег уже, пока ты храпел.

Я допил чай и пошел восвояси, прижимая к груди полученную почту. На удивление, помимо весточек от мамы и Лизы, там было несколько писем от людей, чей почерк показался мне не знаком. Я вскрыл один из таких конвертов. Внутри оказалась рождественская открытка с изображением лабрадора и двух щенков перед заснеженной церковью. Еще на картинке было три котенка.

Послание на открытке гласило:

«Всем привет!

Спасибо вам, парни, за все, что вы делаете. Вы молодцы! И отдельное спасибо за то, что не забываете помогать брошенным собакам. Чек прилагается.

С наилучшими пожеланиями

из Колчестера».

Когда я перевернул конверт, мне на колени выпал чек на двадцать фунтов, на мое имя. Я торопливо вскрыл другие письма. Там было примерно то же самое. Я пересчитал деньги. В общей сложности пожертвования составили сто фунтов. Кто бы мог подумать, мамина статья в газете принесла ощутимый результат.

Кухня была самым теплым местом на базе; неудивительно, что здесь любили собираться все кому не лень, включая афганцев.

Чаще других появлялся Рози, торчавший в дверях и делавший вид, будто пытается что-то стянуть, стоило лишь Стиву отвернуться. Пойманный с поличным, он с невинным видом демонстрировал пустые ладони, вызывая взрывы хохота у парней.

Я пытался добиться от Рози каких-то новостей насчет машины для собак, но он всякий раз лишь указывал на небеса и качал головой. Не знаю, что он пытался сказать дословно, но общий смысл был ясен: пока что удача нам не улыбнулась. Все зависело только от командира. Я очень надеялся, что он все-таки сдержит свое слово, ничего другого мне не оставалось.

Щенки Джены к этому времени уже вовсю ползали по вольеру и ужасно раздражали РПГ тем, что грызли его длинные уши, стоило ему разнежиться на солнышке. Зато Наузад и Пуля против щенячьего внимания ничуть не возражали: Наузад позволял им совать носы и лапы сквозь сетку, чтобы его задирать, а по Пуле они и вовсе бегали и прыгали как хотели. Такое впечатление, что она тренировала выдержку и терпение, потому что, вероятно, сама собиралась стать матерью в ближайшее время. Я очень надеялся, что у них с РПГ ничего такого нет в ближайших планах. Щенков и без того на базе был перебор.

У Тали они были постарше и куда больше интересовались внешним миром. Этому семейству мы отвели заброшенный дом, в котором дверь можно было забаррикадировать наглухо. Самой Тали это ничуть не мешало: она с легкостью выпрыгивала из окна и так же возвращалась обратно, но, по крайней мере, от щенячьего нашествия во дворе мы были избавлены.

По утрам я заходил их покормить и не мог удержаться от смеха, глядя, как любопытная малышня, переваливаясь, спешит к дверям, откуда доносилось столько новых, интересных запахов.

Порожек в комнату был высотой дюймов шесть. Все шестеро неуверенно балансировали на нем, выстроившись в ряд, как будто дожидались от кого-то помощи. А потом все дружно бросались врассыпную, когда их предводитель, пушистая белая толстушка, не удержавшись, скатывалась кубарем на пол. Это ее ничуть не смущало. Оглядевшись, она созывала остальных и отважно вела их исследовать новые места.

Если случалось так, что они все же вываливались за порог наружу, у меня начиналась безумная гонка «излови щенков, пока не разбежались», а Тали наблюдала за нами из угла с задумчивым видом. Все это неизменно улучшало мне настроение.

Я сообщил Лизе хорошие новости.

– Слава богу, – вырвалось у нее, когда она поняла, что местные полицейские пообещали свою помощь. – Грузовик из приюта стоит в Кандагаре, они готовы забирать собак в любой момент.

– Как только мы что-то найдем, я сразу перезвоню, – пообещал я.