Пёс, который изменил мой взгляд на мир. Приключения и счастливая судьба пса Наузада - Пен Фартинг

Я посмотрел на север, туда, где виднелись горы, укрытые тяжелыми дождевыми облаками. По прогнозу нам обещали ливень, и такие обещания обычно сбывались.

– И щенки тоже там, похоже, – мрачно проговорил Дэйв. – Ты в курсе, что будет дождь?

– Угу, и тут снова все зальет.

Я уже собирался позвать на помощь парней, кто не на дежурстве, но Рози уже стоял перед нами с лопатой, которой они вскапывали землю в саду.

– Да, – сказал он с широкой улыбкой.

Я посмотрел на Дэйва, который тоже улыбался Рози.

– Да, – повторил я. Пришло время копать.

Мы знали, что можем выманить Тали наружу, достаточно было открыть пакет со свиным рагу, но щенята все равно остались бы внутри. И дотянуться туда было невозможно, даже если лечь на землю и засунуть руку в туннель как можно глубже. Тали их отлично спрятала, чокнутая мамаша.

Выходит, я оказался прав: ей не нравилось слишком назойливое внимание со стороны обитателей базы.

Мы с Рози стали копать по очереди, и, разумеется, это не могло остаться незамеченным. Почти все, кто возвращался с дежурства, подходили и интересовались, что происходит, и предлагали помочь. Проблема в том, что мало было просто выкопать яму: мы не знали в точности, где сидят щенки, и опасались, что земля обрушится им на голову, если рыть неаккуратно. Так что пришлось вести настоящие археологические раскопки, постепенно подбираясь к нужному месту.

Земля была размякшей от постоянных дождей, так что копать оказалось не тяжело, но я все-таки порадовался, когда мой черед подошел к концу, и лопату перехватил юный Абдулатип. Не знаю, сам ли он вызвался помогать, или ему приказал командир, который за это время успел проснуться и теперь степенно наблюдал за нашими раскопками с матраса, уложенного на одну из коек, стоявших снаружи.

Надо было улыбаться.

Тали отказывалась вылезать даже на запах свиного рагу, которое мы выложили у входа в туннель. Парни старались копать как можно осторожнее, но она очевидно была напугана, раз уж не обращала внимания на еду.

– Победа! – внезапно воскликнул Джон.

Он опустился на колени и светил фонариком в дыру в земле размером с кулак, которая вела в туннель. Потом он просунул туда руку и через пару секунд торжествующе закричал:

– Один есть!

Он поднялся, держа в руке серо-белого щенка. Пока Джон укладывал его в коробку, заботливо поднесенную Абдулом, я присел на корточки, чтобы выудить следующего. В темноте мне с трудом удалось разглядеть Тали, сжавшуюся в комочек вместе с оставшимися пятью щенками. Мне тут же вспомнилось, как она забилась в дыру в стене, когда только приволокла их на базу.

Потянувшись, я ухватил самого крупного щенка за загривок. Как ни странно, Тали даже не попыталась меня укусить, и я смог извлечь малыша из туннеля.

Рози тоже хотелось попробовать. Он неловко опустился на колени и полез в дыру. Ему пришлось лечь на землю, чтобы дотянуться, но наконец и он выпрямился с добычей. Я заулыбался, глядя, как заботливо он укладывает в коробку серого сосунка. Остальные спасенные щенки мирно спали среди тряпья.

Оставшихся вытащил Джон, и Тали, как по волшебству, появилась у выхода из туннеля. Она побежала к вольеру за нами следом, прыгая у ног, как сумасшедшая.

– Придется и для нее делать закрытый вольер, – вздохнул Дэйв. – Иначе она их опять перетащит.

– Да, тут ты прав, – вздохнул я. – На ближайший час планы есть?

Первые тяжелые капли дождя упали на почти просохшую землю

21

Приглашение на ужин

Постепенно мы сдружились с афганскими полицейскими. Теперь почти каждый день после обеда, если не было других дел, мы с Дэйвом и Джоном приходили посидеть с ними часок в саду или перед входом в дом, где они жили. Мы пили чай и болтали обо всем на свете, если Гарри был так любезен, чтобы поработать для нас переводчиком (Абдулатип говорил по-английски намного хуже). К счастью, Гарри тоже очень любил чай.

Как-то раз мы сидели все вместе, со смехом наблюдая за тем, как Джон демонстрирует Тинтину правильную технику выполнения отжиманий. НПАшники никак не могли взять в толк, зачем, почему мы уделяем физической подготовке такое внимание, даже в свободное время. И никакие объяснения Джона не могли их переубедить.

– Но какой в этом смысл? – раз за разом переспрашивали они через Гарри.

В это время я заметил, как Джена крадется по тропинке мимо сада, скорее всего, в сторону столовой. С тех пор как у нее появились щенки, она стала настоящим мастером – или правильнее сказать мастерицей – побегов. Ее стоило бы назвать Гудини. Мы до сих пор не понимали, как ей это удалось, но буквально через пару дней после рождения малышей она ухитрилась перетащить их всех в загончик к Пуле и РПГ.

Сперва мы не поняли, куда она подевалась. У всех в памяти еще жива была трагедия со сточным туннелем. Но когда мы заглянули к РПГ, то обнаружили в его коробке счастливую Джену с малышами. Пуля и РПГ были вынуждены ютиться вдвоем во втором ящике.

– Во дает, – изумленно выдохнул Дэйв, глядя на это.

– Не спрашивай, я не знаю, как она сюда пролезла, – ответил я. В конце концов, в мире должно быть место неразгаданным тайнам.

Извинившись перед остальными, я отставил свой чай в сторону и с криком бросился за ней. Мне удалось перехватить ее, чтобы вернуть в вольер.

Завидев меня с ошалевшей Дженой на руках, афганцы разразились хохотом.

– В чем дело, Гарри? – спросил озадаченный Дэйв.

– Они смеются над Пеном и его собакой, – пояснил тот с улыбкой.

– С какой стати? – поинтересовался я. Вернувшись в сад, я опустил Джену на землю, предоставив ей обнюхивать окрестные кусты.

Рози начал отвечать, и Гарри перевел с широкой ухмылкой:

– Ты дал собаке имя и бегаешь за ней, как за человеком.

– Ну да. – Я пожал плечами. – А что такого? Разве афганцы не дают собакам клички?

Гарри повернулся к Рози и командиру, чтобы перевести им мои слова. Те внимательно выслушали, потом вновь захохотали.

– Нет, – сказал Гарри. – Собаку они называют собакой.

Он тоже начал смеяться.

Я посмотрел на Дэйва с Джоном, оба давились от смеха. Тут не выдержал и я. Мы все начали хохотать вместе с афганцами.

Потом я поднялся и вновь взял Джену на руки.

– Ладно, собака. Пойдем.

Было сыро и промозгло, где-то в глубине здания НПА горел тусклый свет. Свет наших налобных фонариков разгонял темноту и упирался в серые стены. Мы старались не наткнуться на железные койки, сваленные одна на другую и сдвинутые в сторону, чтобы освободить проход.

Наконец Абдулатип остановился у простой деревянной двери и вежливо постучал, очевидно ожидая разрешения войти.

С другой стороны послышался грубоватый голос.

Я посмотрел на пол и, заметив аккуратно составленные в ряд четыре пары кожаных шлепанцев, повернулся к Дэйву с Джоном:

– Разуваемся, парни.

Мы нагнулись и принялись расшнуровывать свои высокие ботинки, но Абдулатип ухватил меня за руку:

– Нет, нет, Пенни Дай, не надо.

– Мы разуемся, Абдул, дружище, это же ваш дом, – ответил я.

Абдулатип кивнул и отошел, терпеливо дожидаясь, пока мы скинем ботинки рядом с кожаными шлепанцами.

Дверь открылась, и мы оказались в комнате, залитой ярким светом. После того как мы больше часа провели во дворе в темноте, к этому было сложно привыкнуть, и поначалу я даже зажмурился.

Когда взгляд снова сфокусировался, я посмотрел на остатки козлиной туши, висевшей у дальней стены на железном крюке. Пятна крови образовывали узор, отдаленно напоминавший сердце. Не то чтобы вопросы здоровья и гигиены сильно нас здесь волновали, но этого козла они забили почти неделю назад.

– На заднюю стену лучше не смотрите, парни, – предупредил я, указывая на козла. – Рискуете отбить себе аппетит.

– Тьфу, – только и выдавил Джон в ответ.

Абдулатип придержал для нас дверь, и мы вошли в очень уютно обставленную комнату. Здесь было намного теплее, чем во внешних помещениях, где вовсю гуляли сквозняки. Я сразу заметил в дальнем углу газовый обогреватель, выдувавший горячий воздух.

Начальник и Рози нас уже ждали. Мы пожали друг другу руки с таким пылом, словно не виделись несколько лет, что было довольно странно: в последний раз мы говорили всего пару часов назад.

Гарри тоже был в числе приглашенных, иначе вечер рисковал бы получиться очень молчаливым. Он тоже отлично ладил с полицейскими.

– Командир приветствует вас в своем доме и надеется, что вам понравится скромный ужин, которым он вас угостит, – перевел он нам приветственные слова.

– Спасибо, – ответил я командиру. – Для нас большая честь, что вы нас пригласили.

Все началось с простого вопроса как-то за чаем, пару дней назад. Мы спросили, что они обычно едят на обед. Никто и предположить не мог, что это выльется в церемонное приглашение.

Мы сели на пол, застланный ковром, каждый взял себе большую подушку – их было полно во всех концах комнаты.