Виновато море - Люси Кларк

Кейти подперла коленями подбородок. «Неужели я все упускаю, Миа? Кажется, я уже и себя-то не понимаю. Ты удивлена? Я, та, о которой ты как-то писала: “Кейти знает, кто она такая, и уверенно шагает по жизни”. Так вот тут стоит сделать оговорку: теперь мне кажется, что я крадусь на цыпочках.

Не могу позволить себе здесь долго оставаться, но не знаю, что делать дальше. Мысль о возвращении в Англию меня пугает. Думаю, у меня нет на это сил. Твой дневник был единственным путеводителем этих дней моей жизни, и теперь без него я чувствую себя потерянной. Бесконечно тянутся часы, и, Господи, Миа, мне так одиноко. Мне жутко одиноко.

Хуже всего ночью. Я постоянно вижу тебя во сне. Ты – на вершине скалы, а я – рядом. Мы ссоримся. Ты только что узнала, что я, оказывается, читаю твой дневник, и пришла в негодование. Ветер треплет твои волосы, и я вижу, что твои глаза горят гневом. Ты требуешь вернуть твой дневник, но я молчу в ответ, и мы обе слышим, как откуда-то снизу доносится грохот волн. Когда ты повторяешь свою просьбу, я говорю тебе, что потеряла его: беспечно оставила его в гостинице и отправилась куда-то поужинать. Ты представляешь себе, что красивые кремовые страницы с выстраданными словами утеряны навсегда, и тебя охватывает такое возмущение, что ты идешь, даже не замечая, куда ставишь ноги. Ты оказываешься близко к краю обрыва, и я, в ужасе от того, что ты можешь упасть, пытаюсь до тебя дотянуться, но вместо того, чтобы оттащить тебя в безопасное место, толкаю тебя. Вот такой мне снится сон, Миа. Каждую ночь».

Щеки Кейти стали мокрыми от слез. Слезы падали ей на колени и впитывались в широкий подол сарафана.

– Кейти?

Его голос показался ей ударом тока, и она резко подняла голову. Он стоял напротив нее, прикрывая рукой глаза от солнца. Его кожа была бледной, а волосы коротко пострижены.

– Финн?

Он старался не показать своего удивления, вызванного ее видом. Переживаемое ею горе было налицо: темные синяки под глазами и исхудалые руки, которыми она обхватила прижатые к груди колени. Ее волосы потемнели, и в какое-то мгновение ему показалось, будто он смотрит на Миа.

– Финн? – Кейти поднялась на ноги. – Боже! Неужели это ты? – Она порывисто подалась вперед и обвила его руками.

Вдохнув запах ее волос, он закрыл глаза и унесся в воспоминания. Наконец Кейти, отпрянув, вытерла лицо и заправила волосы за уши. Она казалась маленькой и хрупкой, точно подвядший без воды цветок, и, не отрываясь, смотрела на него, покачивая головой.

– Как ты здесь оказался?

– Решил вот составить тебе компанию, – непринужденно ответил он. Финн не стал говорить ей, что ее голос по телефону звучал настолько безучастно и безжизненно, что это испугало его. Он уже отпустил сюда одну из сестер Грин и не собирался повторять ту же ошибку.

– Откуда же ты узнал, где я остановилась?

– Поговорил с Джесс.

– Она не говорила, что ты собираешься приехать.

– Ты в эти дни, видимо, не слишком интересовалась своей электронной почтой. А мы с ней сговорились. Нам обоим не понравилось, что ты здесь одна.

Глаза Кейти заблестели, и она замолчала.

– Когда ты прилетел? – наконец спросила она.

– Пару часов назад. Взял такси, и прямо сюда. Дежурный на стойке в гостинице сказал мне, что ты на пляже.

Она впервые улыбнулась, глядя на него.

– Не могу поверить, что ты здесь.

– Пройдемся?

Они пошли по берегу. Легкий ветерок разбивал морскую гладь, и на берег накатывали мелкие волны. Финн ощущал во влажном воздухе запах моря и еще каких-то цитрусовых – каких именно, он не мог определить.

– Джесс рассказала мне про твой рюкзак, – сказал он наконец.

– Там был дневник Миа.

– Знаю. – Взглянув на Кейти, он увидел, что она покусывает нижнюю губу.

– Я словно вновь ее потеряла.

– Послушай, – Финн слегка толкнул ее плечом, – что тебе эти несколько страниц по сравнению с тем, что я здесь и сам могу рассказать тебе обо всех этих путешествиях?

Кейти улыбнулась.

– Да ты и сама теперь завзятая путешественница.

– Ладно тебе.

– В поход ходила?

– Нет. Но в хостелах несколько раз останавливалась.

– Кейти Грин – и в хостеле?! Вот уж никогда бы не поверил.

– Да я еще и с парашютом прыгала.

– Не может быть! В Австралии? В Слейд-Плейнз?

– Да.

– И я слышу это от девушки, которая и по луже не пройдет, не просчитав сначала все возможные риски! Я впечатлен.

– Не стоит. Я была в ужасе.

Он расхохотался.

– А Миа ведь понравилось, да?

– Клянусь, был свидетелем того, как она в тысяче футов над землей улыбалась. – Финн вспомнил, как Миа бежала к нему в своем парашютном костюме, с поднятыми на лоб очками и широкой улыбкой на лице.

– Вам обоим было весело.

– Да, – согласился он.

– А что ты делал, когда Миа улетела на Бали?

– Я опоздал на рейс на Новую Зеландию и остался в Австралии. Взяв напрокат машину, отправился к восточному побережью.

– Путь неблизкий.

– Да, – отозвался Финн, вспоминая долгие жаркие отрезки дорог и холодные ночи, проведенные на заднем сиденье автомобиля. – Но я так никуда и не доехал.

– Где ты был, когда я узнала про Миа? – серьезно спросила Кейти.

– На заправочной станции. Затерянной посреди неизвестности. У них оказался подключенный к Интернету старенький компьютер, и я зашел к себе на почту. Там было семь сообщений от брата, в которых он просил срочно позвонить домой. За несколько недель до этого я потерял свой сотовый, и никто не мог со мной связаться. Я заплатил кассирше двадцать долларов, чтобы она позволила мне воспользоваться их служебным телефоном. – Он вспомнил, как кассирша не разрешила ему пройти за стойку и ему пришлось звонить, перегнувшись через прилавок и придавив бедром мятные карамельки.

Подошел отец. Я понял, что что-то случилось, по тому, как он, не желая говорить сам, все повторял, чтобы я подождал, пока он отыщет мать. А она принимала ванну. Я уже вспотел, пока она наконец взяла трубку. И она мне прямо заявила: «Умерла Миа Грин. Ее тело обнаружили на Бали у подножия скалы тринадцать дней назад». Она уже тринадцать дней была мертва, а я ничего не знал, – говорил он, качая головой.

Повесив трубку, я сел в машину и уехал. Не знаю, о чем я тогда думал. Похоже, я вообще ни о чем не думал – мозг просто отключился. Возможно, логика была такова, что, если уехать подальше от того телефона, все случившееся окажется неправдой.

– Боже, Финн!

Он посмотрел на море – туда, где по воде, подпрыгивая на волнах, неслась моторная лодка.

– Потом я остановился где-то на побережье и просто просидел там до темноты, глядя на волны.

Он рыдал и негодовал, он с такой силой бил кулаком по дереву, что выбил сустав на пальце.

Потом я всю ночь напролет ехал до аэропорта Аделаиды и первым же рейсом вылетел из Австралии.

– Боже, Финн, – вновь повторила она.

– Ладно, хватит на сегодня «веселых» разговоров, – сказал он, останавливаясь и поворачиваясь к морю. – После восемнадцати часов в самолете я готов к приему соленой ванны. – Он стащил с себя футболку и подтянул шнурок на шортах.

«Неужели любой океан будет теперь неизменно напоминать мне о Миа», – думал он, вбегая в прозрачную воду.

Кейти смотрела, как он нырнул, затем вынырнул, тряхнул головой и в воздухе разлетелись серебристые брызги. Потом он перевернулся на спину и остался лежать, покачиваясь, под синим безоблачным небом.

«Финн здесь. Он на самом деле здесь».

Море искрилось, и бриз, словно накатывая с его поверхности, скользил по ее коже. Две девчушки с косичками топали по мелководью с болтавшимися на руке масками. Кейти улыбнулась, подумав о Миа. Потом сняла сандалии и направилась к морю, погружая босые ноги во влажный песок у самой кромки воды. Она сосредоточилась на ощущении соленой воды под пальцами ног, затем, сделав еще шаг, зашла глубже, и море плескалось уже вокруг ее лодыжек. Оно было теплым и прозрачным, манящим – не таким, как холодное море в Корнуолле.

Подобрав рукой подол сарафана, Кейти сделала еще пару шагов, и вода добралась ей до коленей. Она подняла глаза, убеждаясь, что Финн был неподалеку. Он помахал ей рукой, и Кейти тоже удалось, подняв руку, помахать ему в ответ.

Финн как-то спросил у нее:

– Почему ты не купаешься в море? – Они лежали в ванне у него в квартире в Северном Лондоне. Вода уже остыла, и мыльные пузырьки стали превращаться в молокообразную пену. Она облокотилась ему на грудь, а ее колени торчали из воды, точно две белые горки.

– Когда мне было четырнадцать, я чуть не утонула в Порткрэе, – ответила она. – Пока я плавала, начался отлив. – Она провела пальцами по металлической ручке ванны, стирая с нее капельки воды. – С тех пор я перестала доверять морю.

Чуть подавшись вперед, он поцеловал ее в мокрое плечо. Другой ответ ей был и не нужен.