Руслана. Пересохшие реки, в которых раньше жили русалки - Евгения Клёнова

class="p1">— Я хочу домой, — решила додавить девушка. Не часто он проявляет великодушие, нужно этим пользоваться.

— Не всё сразу, — без тени страха он поднял её руки с оголённым кинжалом и вставил ключ в щель между вспотевшими ладошками, — подожди минуту…

Он зачем-то вернулся к себе. Руслана не собиралась его слушать и юркнула в свои новые покои, быстро захлопнув дверь. Ключ действительно подошёл, но нет никаких гарантий, что парень не воспользуется дубликатом посреди ночи, так что Руслана пододвинула вплотную к двери массивную тумбу. Так она хотя бы успеет проснуться.

Из коридора послышался смешок.

— Перестань себя так вести, а то я чувствую себя каким-то монстром.

Девушка подумала, что так и есть, но вслух ничего не сказала.

— Я оставлю пояс с ножнами на полу, — продолжил он, — заберёшь, когда выйдешь. Смотри не поранься.

Уходящие шаги, а за ними тишина. Наконец-то.

Руслана огляделась, привыкнув к тусклому ночному свету от двух высоких окон. Широкая заправленная кровать, много подушек и два пуховых одеяла. Туалетный столик, полный девичьих штучек. Открытый шкаф с десятком платьев, подходящих ей по размеру, но слишком открытых для зимы. Должно быть, здесь раньше жила какая-то другая девушка, и вещи остались от неё.

Постельное бельё пахло свежестью. Комнату готовили заранее, а Алоис просто измывался, заставляя спать в его покоях на узкой кушетке. Руслана засыпала, перебирая в памяти все знакомые проклятия, когда-либо случайно услышанные, и, если что-то особенно хорошо ложилось на личность Ала, она довольно улыбалась, отмечая, что нужно бы это запомнить и при случае высказать.

Телесная нужда заставила её проснуться ближе к полудню. Спальня была глухой и не имела выхода к собственной умывальной комнатке. До туалета придётся добираться через общий коридор, но оттуда доносятся неразборчивые голоса. Уже день, а значит вернулись слуги. Головой Руслана понимала, что стесняться глупо. Наверняка девушки у Алоиса сменяются со скоростью ветра, её лицо потеряется среди остальных. Но всё же она ждала до последнего. Когда солнце ещё было высоко, но уже собиралось скатываться вниз, лишние звуки стихли, а нужда стала невыносимой. Руслана воспользовалась ключом и вышла из комнаты, заправив кинжал за пояс.

Алоис стоял, подпирая плечом стену прямо у двери. Иней на ресницах выдал его недавнее возвращение. Он старался переделать все дела как можно быстрее. Мало ли что она могла надумать в одиночестве.

Первым делом он неодобрительно взглянул на оголённое лезвие.

— Я же говорил, что он острый.

Прежде, чем Руслана успела что-либо возразить, он вытащил оружие, чуть не разрезав пояс на платье, поднял с пола ножны на кожаном ремне и закрепил всё на талии девушки.

— Я сама…

— У тебя для этого была вся ночь, — его голос звучал иначе. Мягче.

Пока он застёгивал пряжку, Руслана огляделась. Слава богам, никто этого не видит. Откинув его руки, она быстро засеменила по коридору. Алоис усмехнулся, по коротким шагам поняв, что пока лучше её не останавливать. Он дождался девушку в стороне и только потом подошёл ближе.

— Мне не нравится эта одежда. Верни вчерашний костюм, — теперь она собирается быть только такой. Строгой и отстранённой. Он не заслуживает лучшего отношения.

— Предпочитаешь дальше притворяться парнем?

И чего он такой довольный?

— Да. Оставь эти пошлые наряды для своих девок.

Он наклонился к её лицу, оставаясь на расстоянии. Руслана вжалась в стену.

— Ты моя девушка. Единственная и любимая.

Это было более чем неожиданно. На мгновение она почти поверила, но ничего, кроме раздражения, его слова не вызвали. Наверняка, он всем такое заливает. А даже если и так, если у него в данный момент никого другого нет, от этого только хуже.

Но Алоис говорил серьёзно. За ночь он многое обдумал. Других причин своего странного притяжения к Руслане он не видел. Она даже не представляла, насколько была для него особенной.

— Заведи себе новую куклу, а у меня уже есть любимый человек, — гордо заявила девушка.

— Ну тогда он полный болван, раз не удосужился тебя даже поцеловать, — парировал Ал, в то время, как к горлу его подступило новое удушающее чувство. Он ещё не понимал, что это ревность, но вкус уже не понравился, а причину своего раздражения он разглядел в Руслане, — Что? Скажешь, вчера был не первый раз?

Руслана возмутилась. Формально второй. И первый тоже украл Алоис. Он и ведунья. Но это ничего не значит, и ему об этом знать не обязательно.

— Конечно, нет, — бодро соврала девушка, — но вчера был самый отвратительный.

На самом деле в конце было приятнее, чем она ожидала. Неловкое воспоминание случайно вызвало пурпурный румянец на её щеках. Этого оказалось достаточно, чтобы Алоис успокоился и снова смягчился. Он знал, что она только что соврала.

— Наряды подобрала для тебя Влада, я в этом ничего не понимаю. В мужском костюме ты мне нравишься не меньше, — с непривычной теплотой сказал он и вложил в руку Русланы маленькую полевую ромашку.

На немой вопрос в глазах девушки Алоис ответил:

— В храме плодородия есть оранжерея. Там выращивают полевые цветы для ритуалов. Отвести тебя?

Руслана чуть не согласилась, но потом вспомнила, что перед ней сволочь, и отрицательно покачала головой.

— Тогда после завтрака, — он провёл рукой по гладким русым волосам.

Алоис проводил её в трапезную, где уже был накрыт стол. По дороге они не встретили ни души. Хозяин решил, что его девушка будет смущаться, и приказал слугам не появляться в ближайшее время.

Руслана была отрешённой, ела неохотно. Ал понимал, как ей должно быть неловко находиться рядом с ним после произошедшего в темнице.

К городскому храму они поехали на разных лошадях. Алоис, как обычно на Буяне, а для Русланы он выбрал статного белого коня по кличке Снежок. Конюх сказал, что животное отличается дисциплиной и точно не подведëт девушку в будущем.

Она зашла в красочную оранжерею с показным равнодушием. Обывателям вход туда был строго-настрого запрещён, но для царевича сделали исключение. Низенький визгливый жрец храма кружился вокруг молодых людей, причитая и моля ничего не трогать.

Над рукотворным пестрящим полем жужжали насекомые, дополняя картину внезапного лета.

Вокруг Алоиса начала кружиться бабочка-голубянка. Он несколько раз отмахнулся, за что получил нагоняй от бесстрашного жреца. Бабочка, убедившись, что её никто не тронет, села на его плечо и, кажется, не собиралась его оставлять, заинтересовавшись ярким вышитым рисунком.

Руслана невольно улыбнулась, но осекла себя и быстро потопала в противоположный конец зимнего сада.

— Эти цветы трогать нельзя, но, если хочешь, я могу попросить вырастить для тебя что-нибудь особенное, — подойдя, сказал Ал.

Ответа он не дождался.