Гарри Поттер и Принц-полукровка (человечий перевод) - Джоан Роулинг

– Хватит болтать! – строго прикрикнула профессор Спаржелла, которая быстрым шагом ходила между учениками. – Вы отстаете; все уже приступили к работе, а Невилль добыл первый стручок!

Ребята оглянулись. Действительно, Невилль, с окровавленной губой и жуткими царапинами на щеке, сжимал в руках неприятно пульсирующий зеленый плод величиною с грейпфрут.

– Все, все, профессор, приступаем! – сказал Рон, а когда Спаржелла отвернулась, тихо добавил, обращаясь к Гарри: – Надо было наложить Маффлиато.

– Нет, не надо! – тут же возмутилась Гермиона. Она всегда очень бурно реагировала на упоминания о Принце-полукровке и его заклинаниях. – Ладно, все… пора начинать…

Она обреченно посмотрела на мальчиков. Все трое тяжело вздохнули и решительно кинулись на сучковатый пень.

Тот моментально ожил; из верхушки выстрелили длинные колючие плети, похожие на ежевичные, и принялись исступленно хлестать по воздуху. Одна ветвь вцепилась в волосы Гермионы, но Рон геройски отогнал ее секатором. Гарри, изловчившись, захватил пару стеблей и связал их вместе; в сердцевине извивающихся как щупальца веток образовалось отверстие. Гермиона храбро сунула туда руку по самый локоть, но отверстие закрылось, поймав ее в ловушку. Гарри с Роном начали тянуть и ломать ветви, размыкая «челюсти», и Гермиона сумела выдернуть руку. В горсти она сжимала стручок, такой же, как у Невилля. Колючие ветви мгновенно убрались внутрь, и сучковатый пень сразу превратился в мертвый, абсолютно безобидный на вид кусок дерева.

– Когда у меня будет свой сад, я такую гадость заводить не стану, – объявил Рон, резким движением сдвигая очки на лоб и вытирая потное лицо.

– Дайте миску, – попросила Гермиона. Она старалась держать пульсирующий плод как можно дальше от себя и с омерзением бросила его миску, которую протянул Гарри.

– Нечего нос воротить, выжимайте их, выжимайте, они лучше всего, когда свежие! – крикнула профессор Спаржелла.

– В общем, – сказала Гермиона, продолжая прерванный разговор с такой невозмутимостью, словно сражения с пнем не было вовсе, – Дивангард хочет устроить рождественский вечер, и тебе, Гарри, на этот раз не отвертеться: он попросил меня выяснить, какие дни у тебя свободны, чтобы ты точно мог прийти.

Гарри застонал. Рон, который пытался расколоть стручок, сжимая его обеими руками, выпрямился и, надавив изо всех сил, недовольно буркнул:

– Эта вечеринка тоже для любимчиков?

– Для Диван-клуба, да, – подтвердила Гермиона.

Стручок выскользнул из пальцев Рона, отлетел, ударился в окно теплицы, срикошетил, попал в голову профессору Спаржелле и сбил с нее старую залатанную шляпу. Гарри пошел подобрать стручок; когда он вернулся, Гермиона говорила:

– Слушай, это не я придумала название «Диван-клуб»…

– «Диван-клуб», – презрительно повторил Рон с гримасой, достойной Драко Малфоя. –Просто позор какой-то. Ладно, желаю хорошо повеселиться. Может, тебе охмурить Маклаггена, тогда Дивангард назначит вас королем и королевой Диванючек…

– Нам разрешили пригласить гостей, – сказала Гермиона и непонятно почему жгуче покраснела. – Я хотела позвать тебя, но раз, по-твоему, это настолько глупо, то не буду!

Гарри внезапно пожалел, что стручок не улетел намного дальше: тогда сейчас он не оказался бы рядом с Роном и Гермионой. Они оба его не замечали; он схватил миску и принялся воевать со стручком, стараясь создать как можно больше шума, но, к несчастью, все равно слышал каждое слово из разговора своих друзей.

– Ты хотела позвать меня? – спросил Рон совсем другим голосом.

– Да, – гневно бросила Гермиона. – Но если ты больше хочешь, чтобы я охмурила Маклаггена…

Повисла пауза. Гарри энергично долбил совком по тугому стручку. – Совсем не хочу, – очень тихо пробормотал Рон.

Гарри, промахнувшись, попал совком по миске; она разбилась.

– Репаро, – сказал он, беспорядочно тыча волшебной палочкой в осколки. Миска быстро собралась воедино. Происшествие, однако, привело в чувство Рона и Гермиону, напомнив им о присутствии Гарри. Гермиона засуетилась, схватила книгу «Плотоядные растения мира» и стала искать, как правильно выжимать сок из стручков свирепней; Рон притих, но при этом надулся от гордости.

– Дай-ка сюда, Гарри, – деловито велела Гермиона, – оказывается, его надо проткнуть чем-нибудь острым…

Гарри передал ей миску, и она занялась стручком, а они с Роном надели очки и снова набросились на пень.

Сражаясь с веткой, которая твердо вознамерилась его придушить, Гарри думал о том, что не так уж и удивлен; ему всегда казалось, что рано или поздно это случится. Но он не знал, как к этому относиться… Они с Чу стеснялись теперь даже посмотреть друг на друга, не то что заговорить; что, если Рон и Гермиона начнут встречаться, а потом расстанутся? Переживет ли такое их дружба? Помнится, в третьем классе, когда его друзья поссорились и не разговаривали, а ему пришлось наводить между ними мосты, он чувствовал себя очень неуютно… С другой стороны, что делать, если они не расстанутся и будут как Билл и Флер, а он при них – третьим лишним, изнемогающим от неловкости?

– Попался! – заорал Рон, извлекая второй стручок. Гермионе как раз удалось расколоть первый, и в миске кишели бледно-зеленые семена, похожие на червячков.

До конца урока о вечеринке Дивангарда они больше не говорили. Следующие несколько дней Гарри пристально наблюдал за Роном и Гермионой, но они вели себя, как обычно, разве что стали немного вежливей друг с другом. Гарри решил подождать и посмотреть, что произойдет на вечеринке у Дивангарда, под влиянием усладэля и при неярком освещении, а пока посвятил себя более насущным заботам.

Кэтти Белл по-прежнему лежала в больнице и о выписке речи не было, а значит, в многообещающей гриффиндорской команде, которую Гарри пестовал с самого сентября, не хватало одного Охотника. Гарри долго тянул с заменой, надеясь на возвращение Кэтти, но в преддверии открытия сезона был вынужден признать, что в первом матче против «Слизерина» Кэтти участвовать не сможет.

Гарри ужасала мысль о новых отборочных испытаниях, поэтому однажды после превращений он, с неприятным чувством, имевшим мало общего с квидишем, подошел к Дину Томасу. В классе почти никого не осталось, но под потолком все еще носились щебечущие желтые птички – создания Гермионы; остальные не сумели сотворить из воздуха хотя бы перышка.

– Ты еще хочешь быть Охотником?

– Что?... Да, конечно! – восторженно откликнулся Дин. За его спиной Симус Финниган с кислым видом закидывал в рюкзак учебники. Гарри знал, что Симус обидится, и предпочел бы не брать Дина, но, с другой стороны, благо команды прежде всего, а Дин на испытаниях сыграл лучше Симуса.

– Отлично, тогда ты принят, – сказал Гарри. – Тренировка сегодня в семь.

– Понял, – радостно кивнул Дин. – Ура, Гарри! Черт, поскорей бы рассказать Джинни!

Он вылетел из класса. Гарри остался наедине с Симусом, и этот сам по себе неприятный момент еще больше испортила канарейка Гермионы, которая, пролетая над Симусом, нагадила ему на голову.

Выбор замены для Кэтти огорчил не только Симуса. В общей гостиной много ворчали насчет того, что теперь в команде целых два одноклассника Гарри. Конечно, за школьные годы он успел свыкнуться с пересудами и почти не обращал на них внимания, однако понимал, что выиграть в грядущем матче просто необходимо. Если «Гриффиндор» победит, все сразу забудут, что когда-то критиковали его, и начнут уверять, будто всегда считали подобранную им команду великолепной… Ну, а в случае проигрыша, мрачно думал Гарри… он давно уже свыкся с пересудами…

Вечером, наблюдая за тем, как летает Дин, как слаженно он работает вместе с Джинни и Демельзой, Гарри нисколько не жалел о своем выборе. Отбивалы, Пикс и Проустак, тоже играли лучше день ото дня. Один только Рон вызывал беспокойство.

Гарри всегда знал, что Рон – игрок нестабильный, нервный и неуверенный в себе. К несчастью, приближающееся открытие сезона сильно усугубило все его страхи. Он пропустил полдюжины мячей – почти все были посланы Джинни – и играл все хаотичней, пока наконец не ударил по губам подлетевшую Демельзу Робинс. Бедняжка кривыми зигзагами полетела к земле, разбрызгивая во все стороны кровь.

– Я случайно, прости, Демельза, прости! – закричал Рон ей вслед. – Я просто…

– Опупел от страха, – сердито закончила за него Джинни, которая приземлилась рядом с Демельзой и осматривала ее распухшую губу. – Вот болван, Рон, смотри, что наделал!

– Я все исправлю, – сказал Гарри, опускаясь возле девочек, и направил волшебную палочку на губу Демельзы со словами: «Эпискей». – И вообще, Джинни, не называй Рона болваном, ты не капитан команды…

– А я увидела, что тебе некогда назвать его болваном, и подумала, кто-то же должен…