Орден госпитальеров - Владимир Захаров

Арабские авторы, приводя тексты его воззваний к правоверным, и восторженно описывают его тщательные приготовления к священной войне, которая не заставила себя ждать.

Вскоре в Палестине произошла настоящая катастрофа для всех христианских властителей и находившихся под их управлением территорий. Этой катастрофой стала битва при Хаттине в 1187 г., во время которой крестоносцам был, как писали последующие историки, «перебит хребет» их власти на Ближнем и Среднем Востоке. Все последующие события подробно описаны как в латинских, так и в арабских хрониках. Об этих событиях будет рассказано в 9 главе.

Глава 7

Орден госпитальеров и «разделение» церквей

Несколько лет назад в Петербурге вышла книга американского автора Юрия Милославского «Странноприимцы»[319]. В ней была сделана попытка, проверить справедливость утверждений историков современного Суверенного Мальтийского Ордена (S. М. О. М.), что только он является законным правопреемником Ордена госпитальеров. Того самого Ордена, который возник в Иерусалиме еще до так называемого разделения церквей в 1054 г. на Западную (католическую) и Восточную (православную).

В рецензии на эту книгу В. В. Акунов отметил многие неточности и противоречия ее автора[320]. В этой связи анализ и наблюдения рецензента заставляют не только вернуться к вопросу о так называемом «разделении церквей», но и увидеть, что данная проблема, ангажированная современными богословами, и доведенная до состояния непререкаемого мнения, нуждается еще в серьезном научном анализе и обосновании.

Мы не будем разбирать данную проблему, укажем лишь, что литература по этому вопросу огромна. Среди ее авторов немало дореволюционных российских историков церкви, советских и западноевропейских историков[321]. Обзор зарубежной литературы был сделан в статье А. Бармина, к которой мы и отсылаем читателя[322]. В данной главе мы хотели бы обратить внимание лишь на новые документы Ордена госпитальеров, недавно введенные в научный оборот[323], которые заставляют иначе расставить акценты, и взглянуть на проблему «разделения» церквей. Мы уже касались этой проблемы[324], тем не менее, вновь возвращаясь к этому вопросу, все же необходимо кратко остановиться на взаимоотношениях между западной и восточной церквами на протяжении VI–XI вв. Тем более, что официальное превращение братства госпитальеров в духовно-рыцарский орден, оказалось в полной зависимости от главы западной церкви — римского первосвященника.

Общеизвестно, что Римская империя в дохристианский и христианский периоды резко разделялась на две части — восточную и западную. Это разделение было, по мнению известного церковного историка зарубежья профессора Н. Д. Тальберга, обусловлено разнородностью населения в той и другой части. В первой преобладало греческое население, во второй — латинское или олатинившееся[325]. Но кроме этого каждой этнической группе был присущ свой менталитет, свое мировосприятие, состоявшее из особенностей развития, характера и направления жизни и деятельности. Но даже среди них были свои особенности и различия, каждый этнический компонент воспринимал мир по-своему. Отсюда и разнообразие религиозных представлений.

Христианская церковь, распространившаяся во всей империи, в силу различия населения, а отсюда и различий народных характеров, нравов, наклонностей, воззрений и т. п., также заметно распадалась на две части — восточную и западную. С самых ранних христианских времен в восточных и западных церквах существовали некоторые отличительные особенности, из которых наиболее видимой является различие направлений церковного просвещения.

С точки зрения профессора Н. Д. Тальберга, восточные церкви, допуская участие разума в деле веры, раскрывали и объясняли основы христианского вероучения научным путем. Западные, напротив, отрицая участие разума в деле веры, по большей части, избегали научных исследований о догматах веры и вообще не интересовались отвлеченными богословскими вопросами; но зато обращали большое внимание на внешнюю сторону христианства — на обряды, дисциплину, управление, отношение Церкви к государству и обществу и т. п. В восточных церквах, при разрешении догматических вопросов, появились ереси; на западе, поскольку там богословскими вопросами не интересовались, ересей практически не было; при отсутствии разумного понимания христианства возникали только расколы. Восточная иерархия стремилась опровергнуть все ереси и установить православное вероучение на прочных началах; западная — старалась всевозможными средствами сохранить церковные порядки, поставить себя в независимое положение от светской власти и усилить свое влияние на общество и государство. Одним словом, в восточной церкви существовали свои интересы и стремления, в западной — свои. Само это различие интересов и стремлений церквей восточной и западной части империи разделяло их между собой, хотя и не настолько, чтобы они могли считать себя чуждыми друг другу. Единство веры, церковных таинств, да и всего церковного устройства долгое время связывало их в одно целое1.

Среди западных и восточных христиан не было и до сих пор нет единого объяснения процесса разделения церквей. Так, еще в 1982 г. венгерский историк папства Е. Гергей, книга которого стала необыкновенно популярной в России после ее издания в 1996 г., высказал следующее мнение по этому вопросу:

Во время понтификата Льва IX произошел окончательный разрыв Рима с восточногреческой церковью. Предшествующие события, непосредственно связанные с расколом, развивались следующим образом: с целью изучения причин некоторых взаимных обид по поручению папы в Византию направился Гумбертде Сильва Кандида для ведения переговоров с патриархом Кируларием. Однако они не смогли достичь соглашения по формальным спорным вопросам, поэтому 16 июля 1054 года папский легат кардинал Гумберт положил на главный алтарь Айя Софии[326] декрет, содержащий анафему византийцам. Патриарх в ответ на это на соборе отлучил папу от церкви. Церковно-политической причиной окончательного разрыва являлось то, что патриарх считал себя вселенским патриархом и не признавал верховенства папы над греческой церковью. За окончательным отделением кроются более глубокие исторические причины: различие путей феодального развития Византии и Западной Европы, их отдаление друг от друга[327].

Высказанная точка зрения, на наш взгляд, не только слишком упрощает чрезвычайно сложную религиозно-политическую проблему, но автор оказался под влиянием не совсем достоверных фактов, перенеся, например, точку зрения, высказываемую папами, по отношению к Константинопольскому патриарху.

Для начала следует отметить, что взаимный антагонизм между духовными главами Рима и Константинополя существовал издавна. В VI и VII вв. были составлены подложные «Декреталии» пап и «Соборные деяния». Автором первого был Дионисий Малый, второго Исидир, епископ Севильский. Фальсификаторы в своих выдуманных декретах, написанных якобы во временном промежутке между апостолом Петром до св. Мильтиада (Мельхиада), т. е. до 314 г., составили большое количество папских декретов, в которых постоянно подчеркивалось вселенское главенство римского первосвященника. Кроме верховной власти папы над Вселенской Церковью и Соборами, «Декреталии» определяли, что только папы должны также заботиться и о соблюдении законов, и о справедливости в разных государствах, наблюдать за нравственностью государей и т. д. В «Декреталиях» все было представлено так, что все указанные прерогативы принадлежат папам еще с первых веков и были якобы признаны всей церковью[328].

В то же время ситуация в западной и восточной церкви и в течение последующих веков была далеко не простой. Чтобы не быть голословным приведем мнение католического историка середины XX в. отца Мерсенье:

Между Фотием и Керулларием (886-1043) в Константинополе сменилось 16 патриархов, из которых многие были поистине выдающимися, в то время, как в Риме чередовались 44 папы и антипапы, из которых 22 царствовали меньше года, 8 умерли насильственной смертью и 6 — были низложены. Многие из них своими бесчинствами поражали мир, хотя и привыкший к насилию и безнравственности. Ничего нет удивительного в том, что Восток, блиставший утонченной цивилизацией, презирал таких первосвященников, так мало уважавших свой собственный сан и свой город, ставший театром подобных безобразий. Папство стало добычей императоров, преемников Карла Великого, римских баронов семей Феофи-лактов, Феодоры и Мароции и отпрысков Альбериха Тускулумского.[329]

Иными словами папами стали становиться только представители этих семей, нередко покупая себе место на папском престоле. Симония стала настолько процветающим явлением Западной Церкви, что уже не удивляла никого. Сложившаяся ситуация не была тайной в Константинополе и вызывала возмущение среди всех восточных патриархов.