Остров Немо - Георгий и Геннадий Живовы
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Орландо расслабленно откинулся на спинку кресла, зная, что это либо первый этап его новой битвы, либо последний. Все должно было решиться сейчас же. В течение десяти минут, получаса или около того.
– Кофе хочешь? – спросил Чепмен.
* * *
Буря назревала не час и не неделю. Крюгер тоже это чувствовал, но токсин позволял ему отвлечься от мыслей о том, сколько еще ударов стихии обрушится, прежде чем сорвет крышу и с его хижины. Он строил свой план по распространению наркотиков, по будущему захвату власти, и был бодр – тоже, вероятно, благодаря ежедневному употреблению яда. За два дня до того, как Орландо забрался в рубку Франклина, Крюгер, как мы знаем, встал с хорошим предчувствием.
В тот день его мало волновало происходящее на острове. Даже исчезновение Розы, с которой Крюгер перемигивался и шутил, не вызвало в его душе никакого потрясения. Ночные обыски, прошедшие у всех глав кланов, привлекли ноль его внимания: к нему приходили, нашли в отключке, только и всего. Эмма представила это так, будто визит военных и Чепмена отнял пару минут, и они просто убедились, что Крюгер спит. Ну, теперь Зилу знает, что Крюгер употребляет наркотик, и что с того? Пастору было интересно только одно: позволит ли Бенни продавать наркотики мусорщикам? Тот позволил – и куда ему было деваться: подопечные Крюгера и так покупали из-под полы, и продолжили бы это делать. К тому же клану надо было отвлечься от похищения Розы.
А вот у Судьи активизация маньяка вызвала не в пример большую озабоченность, глава острова даже решил провести футбольный матч вне графика. Ближайшая игра должна была состояться через пару недель. Но ее перенесли – как раз, чтобы устроить жителям праздник. Тупая, неизобретательная, но излюбленная Судьей политика: всякий раз, когда остров трясло, когда старик чувствовал, что события могут сказаться на крепости его полновластия, он устраивал праздники, матчи и тому подобное. Жители всякий раз забывали о горестях на день, а потом расплачивались за лишний выходной дополнительными часами в рабочих сменах: водоросли сами себя не вырастят, мусор сам себя не рассортирует.
Вечером Крюгер по привычке пришел к Сандрику. Но, уже взявшись за ручку двери, вспомнил, что у того – горе, и расслабил пятерню. Отчего-то тихо и аккуратно стал отступать.
– Крюгер! Друг! Ты здесь! – голос Сандрика раздался сзади.
Крюгер был вынужден не просто отыграть партию «утешителя». Сандрик почти сутки провел в бессмысленных и беспорядочных скитаниях по улицам в попытках найти Розу, и вдруг, наконец, обрел себе помощника. Еще с пару часов Крюгер и Сандрик топтали остров вдвоем. Сандрик не умолкал, и своим монологом вогнал попутчика в смертную скуку – торговец на разные лады повторял одни и те же вещи: либо рассуждал о том, где же может быть Роза, либо ныл о том, как же она была хороша и как же ужасно все произошедшее.
Эмма в тот день разделалась с обычными домашними обязанностями, приготовила ужин и скучала. Крюгер задерживался. Она все смотрела на трубочки токсина, которые Крюгер припас для себя, и, конечно, не сумела сдержаться. Эмма отправилась в страну грез, за что поплатилась еще ночью, но осознала лишь утром: Крюгер избил ее, беспамятную, и избил сильно: на руках не осталось живого места. Она ничего не помнила, но по синякам, которые покрывали голову и руки, но почти отсутствовали на теле, сообразила, что, скорее всего, пыталась защищаться. Утром Крюгер ушел, разумеется, не повторив своей оплошности и не оставив дома ни капли токсина, а Эмма даже не притронулась к хозяйству. В ней горело лишь одно желание – снова принять дозу и отправиться в Австралию. Она уже надеялась, что навсегда.
Эмма накрасилась, замазала и закрыла, как могла, все гематомы, и вышла из дома. Ей предстояло найти контейнер Паскаля. Часа полтора она блуждала по узким проулкам клана мусорщиков, пока, совсем рядом с домом, внутри замысловатого лабиринта контейнеров, не увидела двойные двери – и угадала. Эмма постучалась.
– Кто?
– Эмма… Крюгер.
– Что?
– Жена Крюгера.
Паскаль открыл дверь, придерживая рукой так, чтобы посмотреть на гостью в открывшийся пятисантиметровый просвет.
– Что вам нужно?
– Я от Крюгера. Пустите.
– Он недавно был…
– Отлично. Мне нужен токсин. Пожалуйста.
– Э-э-э, нет, Эмма.
– Я могу устроить вам неприятности, Паскаль.
– Я обо всем договорился с Крюгером. Что не так?
– Пустите, мне НУЖЕН ТОКСИН.
– Возьмите у Крюгера, я отчитываюсь перед ним.
– Паскаль. Он не должен знать об этом.
– Я в эти игры играть не буду.
– Пустите.
Паскаль будто ненароком открыл дверь пошире, и Эмма тотчас же просочилась в помещение. Впервые на острове она видела какое-то производство. До того она знала только берег мусорщиков. Аквариумы, электричество, столик с колбами – все это поразило Эмму, но не настолько, чтоб она позабыла о токсине.
– Паскаль. Мне нужна доза.
– Ничего нового вам уже не скажу.
– Крюгер запрещает мне принимать наркотики.
– С чего вы решили, что я тут же с вами поделюсь?
– Давайте так. Что вам нужно? – Эмма взяла Паскаля за руку, придвинулась к нему и обдала своим сладким дыханием. Она уже поняла, что ему нужно, зачем он ее пустил, и как она все разыграет.
Паскаль не мог устоять: у него очень давно не было женщины. Он и раньше отправлялся к проституткам только в случае крайней нужды, а с тех пор, как начал работать над токсином, и вовсе позабыл о плотских удовольствиях. Оказавшись у Крюгера, он мгновенно потерял возможность свободно передвигаться по острову – без охраны это было опасно, Зилу мог устроить нападение или иную подлость.
Эмма достала себе токсин дорогой ценой. Но забрала сразу три дозы – Паскаль,
