Серебряные коньки - Мэри Мейпс Додж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но законы трения сильнее даже блюстителей порядка на канале.
Немного погодя стал отставать Якоб… потом Людвиг… потом Ламберт… потом Карл.
Вскоре они остановились, чтобы хорошенько передохнуть, и стояли кучкой, глядя вслед Питеру и Бену, которые все еще мчались вдаль, словно спасаясь от смертельной опасности.
– Очевидно, – сказал Ламберт, снова пускаясь в путь вместе с тремя товарищами, – ни один из них не уступит, пока хватит силы.
– Как это глупо – переутомляться в самом начале пути! – проворчал Карл.
– А ведь они всерьез бегут наперегонки… это ясно. Глядите! Питер отстает!
– Ну нет, – вскричал Людвиг, – его не обгонишь!
– Ха-ха! – усмехнулся Карл. – Говорю тебе, малец, Бенджамин впереди.
Надо сказать, что Людвиг не выносил, когда его называли «мальцом» – очевидно, потому, что он никем иным и не был. Он сейчас же возмутился:
– Хм! А ты кто такой, интересно знать?.. Ага, брат! Посмотри и скажи, кто впереди: Питер или нет?
– Кажется, да, – вмешался Ламберт, – но на таком расстоянии трудно сказать наверняка.
– А мне кажется, что нет! – возразил Карл.
Якоб встревожился – он терпеть не мог ссор – и сказал примирительным тоном:
– Не ссорьтесь… не ссорьтесь!
– «Не ссорьтесь»! – передразнил его Карл, оглядываясь на Якоба. – А кто же ссорится? Ты глуп, Поот!
– Ничего не поделаешь, – ответил Якоб кротко. – Смотрите, они уже у поворота.
– Теперь увидим! – крикнул Людвиг, очень волнуясь. – Питер добежит первым, я знаю.
– Не удастся… Бен впереди! – стоял на своем Карл. – Ах, черт! На него сейчас буер налетит… Нет, мимо! Все равно оба они дураки… Ура! Вот они у поворота! Кто впереди?
– Питер! – радостно крикнул Людвиг.
– Слава капитану! – закричали Ламберт и Якоб.
А Карл снисходительно пробормотал:
– Да, все-таки Питер. А мне казалось, что впереди Бен.
Поворот на канале, видимо, служил бегунам финишем: пройдя его, они внезапно остановились.
Карл буркнул что-то вроде: «Хорошо, что у них хватило ума остановиться и отдохнуть», – и все четверо молча покатили догонять товарищей.
Между тем Карл втайне жалел, что не побежал вместе с Питером и Беном: он был уверен, что легко обогнал бы их. На коньках он бегал очень быстро, но не изящно.
Бен смотрел на Питера со смешанным чувством досады, восхищения и удивления, и это заметили остальные, когда мальчики подкатили к ним.
Они слышали, как Бен сказал по-английски:
– Ты на льду, как птица, Питер ван Хольп. Ты первый, кто обогнал меня в честном соревновании, можешь мне поверить!
Питер понимал по-английски лучше, чем говорил на этом языке, и потому ответил на похвалу Бена только шутливым поклоном, но не сказал ничего. Быть может, он еще не отдышался…
– Ах, Бенджамин, что ты с собой делаешь? Раскалился, как кирпич в печке… Это нехорошо, – жалобно проговорил Якоб.
– Пустяки! – отозвался Бен. – На таком морозе я скоро остыну. Я не устал.
– Однако тебя побили, дружище, – сказал Ламберт по-английски, – и жестоко побили! Интересно, что-то будет в день больших состязаний?
Бен вспыхнул и бросил на него гордый, вызывающий взгляд, как бы желая сказать: «Сейчас мы только забавлялись. Будь что будет, а я твердо решил победить…»
Глава XXXI
Мальчики и девочки
Когда мальчики добрались до деревни Воорхоут, расположенной неподалеку от Большого канала, примерно на полпути между Гаагой и Хаарлемом, им пришлось держать совет. Ветер, вначале не сильный, все крепчал и наконец задул так, что бежать против него стало трудно. Казалось, все флюгеры в стране устроили заговор.
– Не стоит бороться с таким ураганом, – сказал Людвиг. – Он врезается тебе в глотку, как нож.
– Ну, так не разевай рта, – проворчал «ласковый» Карл, грудь у которого была крепкая, как у бычка. – Я стою за то, чтобы двигаться дальше.
– В таком случае, – вмешался Питер, – надо спрашивать самого слабого в отряде, а не самого сильного.
Принципы у капитана были правильные, но его слова задели самолюбие Людвига, младшего в отряде. Пожав плечами, он возразил:
– А кто у нас слабый? Уж не я, конечно… Но ветер сильнее любого из нас. Надеюсь, вы снисходительно признаете это!
– Ха-ха-ха! – расхохотался ван Моунен, едва держась на ногах. – Это верно.
Тут флюгеры, судорожно дернувшись, что-то протелеграфировали друг другу… и внезапно налетел вихрь. Он чуть не сшиб крепкогрудого Карла, едва не задушил Якоба, а Людвига сбил с ног.
– Решено! – закричал Питер. – Снимайте коньки! Пойдем в Воорхоут.
В Воорхоуте они отыскали маленькую гостиницу с просторным двором. Двор был хорошо вымощен кирпичом, и, что еще лучше, в нем имелся полный набор кеглей, так что мальчики быстро превратили свое невольное заключение в веселую забаву. Ветер был неприятен даже в этом защищенном месте, но теперь они твердо стояли на ногах и не обращали на него внимания.
Сначала – сытный обед, потом – игра. Обладая кеглями длиной в руку, шарами величиной с голову, силой в избытке и свободным пространством в шестьдесят ярдов длиной для катания этих шаров, неудивительно, что мальчики были довольны.
В эту ночь капитан Питер и его спутники спали крепко. Никакой грабитель не прокрался к ним, чтобы потревожить их сон, и, так как их разместили по разным комнатам, наутро им даже не удалось устроить бой постельными валиками.
Сколько они съели за завтраком! Хозяин прямо-таки испугался. Спросив у них, «откуда они родом», он решил, что жители Брука морят голодом своих детей. Какой позор! Да еще таких приятных молодых людей!
К счастью, ветер наконец выбился из сил и сам улегся спать в огромной морской колыбели за дюнами. Похоже было, что пойдет снег, но, в общем, погода стояла прекрасная.
Для хорошо отдохнувших ребят бег до Лейдена был детской игрой. Здесь они немного задержались, так как Питеру надо было зайти в «Золотой орел». Из города он ушел успокоенный: доктор Букман побывал в гостинице, прочел записку, излагавшую просьбу Ханса, и отправился в Брук.
– Однако я не могу сказать, потому ли он уехал так скоро, что прочел вашу записку, – объяснил
