Лотосовый Терем - Тэн Пин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выбежав из главного входа первого амбара и переступая порог задней двери второго, Ли Ляньхуа запутался в подоле юбки и повалился вперёд, выставив перед собой руки — но тропинка между постройками шла под резким уклоном, и хотя левой рукой он коснулся земли, правая не нашла опоры — утратив равновесие, он ударился шеей о порог второго амбара, упал, скатился по склону в лотосовое озеро и больше не шевелился. У Го Хо по всему телу пробежал озноб — казалось, он увидел, как погибли женщины, включая его жену, Пу Сусу… Одна за другой они спотыкались между двумя порогами, ударялись, падали и тонули в озере — а убийцей был тот сумасшедший с черепом, который загонял их в ловушку! Внезапно к нему вернулся дар речи, и он громогласно закричал:
— Эй, сюда! Скорей! Спасите его!
Вместе с воплями к нему вернулись и силы: он одним рывком схватил всё ещё размахивавшего черепом человека, в его железной хватке тот затрепыхался как цыплёнок. Го Хо не веря своим глазам уставился на него: этот человек… как он мог додуматься до такого? Как мог так поступить?
Потому что схваченным им человеком оказался его внучатый дядя Го Кунь!
Неужели скрывавшийся в его семье более пятидесяти лет демон-убийца — внучатый дядя Го Кунь, родившийся слабоумным? Храпевшие в кустах приказные проснулись, в панике засуетились и забегали, повязали Го Куня и пошли вылавливать из озера Ли Ляньхуа, но свадебный наряд весил не меньше тридцати цзиней, да ещё прибавить вес самого Ли Ляньхуа — двое человек не справились, и пусть глубина была небольшая, он легко мог утонуть.
Услышав новости, поспешно прибежали Ван Хэйгоу и Го Дафу: первый вне себя от радости, второй — полный сомнений. Повязав Го Куня, Го Хо с приказными совместными усилиями вытащили Ли Ляньхуа из воды — он был цел, но не открывал глаза и не приходил в сознание.
— Выходит, в убийстве четырёх женщин виновен Го Кунь! — Вопреки ожиданиям, Ван Хэйгоу светился от радости. — Я раскрыл дело пятидесятилетней давности и поймал преступника, вернул справедливость как честный чиновник!
Го Дафу оцепенело смотрел на Го Куня, не в силах поверить, что этот семидесятилетний слабоумный старик и есть убийца — однако же его поймали с поличным. Приказные сковали худого и немощного старика восемью железными цепями, так что он согнулся под тяжестью. Вдруг он зарыдал и вцепился в штанину Го Дафу, как будто его несправедливо обидели. Ван Хэйгоу пришёл в ярость, приподнял подол своего чиновничьего платья и пнул его.
— Убивал не моргнув глазом, а теперь в слёзы? По морде ему, чтоб заткнулся!
— Есть! — Один из приказных тут же шагнул вперёд и отвесил Го Куню затрещину.
— Послушайте… Начальник Ван, незаконно назначать наказание и избивать задержанного, не закончив расследование… — обеспокоенно заговорил кто-то. — К тому же… Го Кунь — не главный виновник.
Ван Хэйгоу подскочил от испуга, покрутил головой.
— Кто? — Потом вдруг понял, кто это сказал, и заорал: — Ли Ляньхуа! Бедный чиновник о тебе тревожится, а ты вздумал напугать его, притворившись мёртвым? Эй, сюда…
Ли Ляньхуа медленно принял сидячее положение и весело улыбнулся, хоть с его одежды стекала вода.
— Начальник Ван, неужели вы не хотите узнать про этот череп в руках Го Куня… кому он принадлежит?
— Это… это… — Ван Хэйгоу запнулся и уставился на него. — Ты знаешь? Посмел насмехаться над чиновником! А ну…
— Как можно, как можно… — Ли Ляньхуа вжал шею в плечи.
Теперь-то Ван Хэйгоу поумнел, холодно усмехнулся.
— Что-то по тебе не видно.
— Что вы, что вы, — снова улыбнулся Ли Ляньхуа, отчего у Ван Хэйгоу со злости дым из ушей пошёл, а Го Дафу вытаращил глаза и раскрыл рот.
Ли Ляньхуа сел прямо, с некоторым сожалением оглядел промокшее и испачкавшееся в иле платье и чрезвычайно ласково улыбнулся ошарашенной толпе, словно был образцом порядочности и высоких моральных качеств.
— Вообще-то, когда матушка Цзян рассказала мне о том, как погибли три хозяйки, я подозревал, что убийцей может быть Го Кунь. — Он указал на старика. — В озере Цайлян есть и глубокие места, но рядом с гостевыми покоями — мелководье, странно, что они утонули там, тем более, среди погибших была дочь рыбака. Есть два возможных объяснения этому: одно из них — перед тем, как утонуть, она была ранена и не могла сопротивляться, другое — её сначала убили, а потом замаскировали убийство под несчастный случай. Несколько человек подряд умерло таким образом, и я, как и все, подумал: неужели это чей-то злой умысел? — Он тонко улыбнулся. — Просто всех смущает продолжительность более пятидесяти лет и двадцатилетние промежутки между убийствами — кажется невозможным, чтобы кто-то скрывался в семье Го так долго, только ради того чтобы убить нескольких незначительных женщин, поэтому проще считать это несчастными случаями. Однако я подумал… — медленно проговорил он. — Я подумал: если это чей-то злой умысел, то всё предельно просто, убийца — тот, кто живёт в усадьбе Цайлян более пятидесяти лет, но кто это? Матушка Цзян? Нет, пятьдесят три года назад, когда она стала служанкой деда Го Дафу, ей было всего тринадцать — совсем ребёнок, а когда вышла замуж за дядюшку Цзяна, то пожелай она выйти из дома посреди ночи, разве об этом не узнала бы вся её семья? Кто тогда остаётся? Помимо матушки Цзян, есть ещё один человек, который прожил здесь достаточно долго и может ходить где вздумается, на кого никто не обратит внимания — это Го Кунь.
— Но дядя Кунь же с рождения слаб разумом, как он мог совершить такое… — потерянно пробормотал Го Дафу.
Ли Ляньхуа слегка улыбнулся.
— Он сам не понимает, что делает. Потому я и сказал, что он не главный виновник, и не он совершил первое преступление. Возможно, он случайно увидел, а потом подражал — только и всего.
— Подражал? — Ван Хэйгоу вздрогнул всем телом.
— Подражал? Что это значит? — Го Хо с отцом обменялись
