Лучезарный - Елена Бычкова

Я знал только одно. Время — это нечто необъяснимое и безумное. Понять его невозможно, так что лучше и не пытаться. Поэтому я кивнул на своего темного двойника, по-прежнему неподвижно стоящего в зарослях, и спросил:

— А кто это?

— Джива. — После секундной паузы ответил хранитель. — Твоя вечная душа.

Если так, прямо скажем — душа у меня не слишком презентабельная. Тощая, черная.

— И зачем она тащится следом?

— В месте, где времена сливаются, все видят свою внутреннюю суть. — Лицо поднялось выше по столбу, и мне пришлось задрать голову, чтобы видеть его. — Если бы ты прошел дальше, то встретил бы целый рой своих призраков. Некоторые путники, одержимые любопытством, теряют среди них подлинную душу, подменив ее иллюзорной.

— Поверю на слово. — Наверное, я произнес это чрезмерно скептически, потому что по серебряному лику прошла густая тень. Впрочем, мне было плевать, что там почувствовал столб. — Но пока все мое при мне, было бы неплохо выбраться отсюда!

— Ты хочешь уйти? Сотни существ отдали бы жизнь, чтобы заглянуть в глубины прошлого, которое я храню. Тебе посчастливилось попасть в сердце времени, а ты хочешь уйти?! — Голос физиономии загрохотал, словно град по листу железа.

От этих оглушительных звуков шерсть у меня на загривке встала дыбом, земля под ногами дрогнула, а с кристаллических деревьев посыпались мелкие веточки.

Да уж. Энджи, наверняка, не ушел бы. Ангела одолевали сотни вопросов, которыми он уже несколько тысячелетий донимал меня и всячески пытался заставить решать мировые проблемы вместе. Но мне, чаще всего, они были совершенно безразличны.

Так какого Дьяво ла сюда попал я, а не он?! Или не тот же самый Эмил, представляющий себя мировым злом? Ему, уверен, тоже есть о чем спросить.

Я с неприязнью посмотрел на лицо, искажаемое серебряными волнами. И призадумался. А ведь, действительно, пожалуй глупо тащиться в Хаос, подвергать себя опасности, едва не погибнуть… Но так ничего и не узнать.

— Атэр… движется… в прошлое… — слова Энджи всплывали у меня в памяти с трудом, но я честно пытался как можно точнее воспроизвести их. — И мы вместе с ним. Зачем?

Лик хранителя окаменел. Да и весь столб застыл, а потом вдруг пошел трещинами. Я едва успел отскочить, когда он лопнул и посыпался вниз сотней тонких обломков. Зависнув в воздухе, они окружили меня плотным кольцом, и в каждом появилась картина.

— Выбирай. Ответ здесь, — прозвучал над ухом металлический голос.

Я наугад ткнул в одно из зеркалец, мельком подумав о том, в какую ярость пришел бы Эмил, узнав, что презираемый им оборотень обошел его. Добрался до такого места, куда полукровка попасть не сумел.

Гладкая поверхность серебра подернулась рябью, превращаясь в глубокий узкий провал. Заглянув в него, я увидел кусочек невиданного прежде мира и почувствовал отголосок чужих чувств…

Одинокий платан цеплялся корнями за край обрыва. Его ветви висели в пустоте, за которой ревел водопад. Гигантская черная скала разрезала реку на два рукава. Один из них был мутным, почти черным. Другой — белым от пены бушующего потока кристально чистой воды.

На вершине скалы, посреди бешеной реки, сидел рыжеволосый ангел. Его гладкие крылья были опущены, по ним непрерывно текли капли воды. Мелкая водяная пыль висела в воздухе, стремительное течение неслось под подошвами плетеных сандалий, но светлый не двигался с места, даже не шевелился.

Картину, которую он созерцал, невозможно было назвать красивой. Но она завораживала и отзывалась в душе тревожным волнением. Желанием создать нечто подобное, наполненное такой же мощью и волей к жизни.

Достав из пустоты жезл, увенчанный огромным красным рубином, ангел задумчиво провел в воздухе несколько линий, словно делая набросок рисунка водопада, бурлящего рядом. Пространство, на которое наложилась картина, грозно загудело, вода взъярилась еще сильнее, а скала вздрогнула. Светлого едва не смыло поднявшейся волной, но он лишь рассмеялся, продолжая копировать кусок реальности, который так заинтересовал его…

Картинка смазалась. Я вынырнул из нее в некотором обалдении — открывшийся чужой мир был мне абсолютно непонятен.

Что это? Ответ на мой вопрос? Так ведь это чушь полная!

Пожав плечами, я сделал шаг назад, но над ухом тут же прозвучал хриплый, до отвращения знакомый голос:

— Не двигайся!! Смотри дальше!

Я резко развернулся. Однако свихнувшегося полукровки — обладателя сиплого тенора — рядом не было.

— Не отходи!!! Ты должен смотреть!

Вот разорался.

— Я что тебе, бесплатная театральная труппа? — огрызнулся я, озираясь, неприятно пораженный появлением вукодлака. — Шпионишь за мной?

— Наблюдаю. Иногда. Издали. Ты оказался на редкость полезным компаньоном…

Эмил отвечал на удивление любезно — верный признак того, что меня используют.

— Я предполагал, что только тебе удастся пробиться к Стержню времени.

Те годы, когда меня можно было подкупить грубой лестью, прошли давным-давно. Я даже перестал получать от нее удовольствие.

— Энергия, которой ты пользуешься, черпается отсюда, — задумчиво продолжил колдун. — Поэтому многие пути откроются лишь тебе. Ты смог проникнуть в самый центр, в ядро Хаоса. Это хорошо, потому что…

— Чего тебе надо? — грубо оборвал я его разглагольствования.

— Замолчи и слушай. Без меня ты не справишься. — Из голоса Эмила исчезла любезность, и он заговорил в своей обычной слегка пренебрежительной манере. — Пока не сложишь все обломки зеркала — не сможешь выйти отсюда.

— Что за бред…? — Я посмотрел на осколки, хотел отодвинуть их с дороги, но они как будто прилипли к воздуху, окружая меня монолитным щитом. — Я, что, должен торчать здесь до тех пор, пока не увижу все, что в них скрыто?!

— Некоторые оставались здесь на века… — злорадно усмехнулся полукровка. — Видишь, черные пятна на земле? Это останки несчастных, что задавали слишком сложные вопросы и не могли понять ответ. Время поглотило их.

— Ты… гад! — от ярости я забыл все ругательства и не смог подобрать эпитет, подходящий к уроду, заманившему нас с Энджи в Хаос. — Ты знал, что рано или поздно я провалюсь сюда. Сидел и выжидал, а теперь…

— А теперь, мой недалекий демонический друг, ты должен слушаться меня. Иначе сдохнешь здесь, решая головоломку, которая слишком трудна для твоих мозгов.

Мучительным усилием воли я загнал бешенство внутрь. Оно, подобно водопаду, понравившемуся тому неизвестному ангелу, готово было выплеснуться наружу. Ничего! Мне бы выбраться отсюда, а отомстить я сумею.