Суд королевской скамьи, зал № 7 - Леон Юрис

— Кому приходится вытаскивать их из всех этих историй с передозировкой ЛСД, кустарными абортами и венерическими болезнями? — спросил он. — Мне. У меня в поликлинике таких полно. Никаких моральных устоев.

— Мне пора домой.

— И Стефана я тоже не понимаю. Никого из вас я не понимаю.

14

Одна из важнейших фигур в британской судебной системе — судебные распорядители, нечто вроде помощников судей, до своего назначения десять лет или больше проработавшие барристерами. Судебные распорядители определяют ход и порядок судебного процесса и ведут всю подготовительную работу, избавляя суд от немалой части юридического крючкотворства, которым донимают его адвокаты в прочих частях света. Судебный распорядитель решает, сколько свидетелей можно будет пригласить, проводит их предварительный опрос, уточняет формулировки ходатайств и запрашивает необходимые документы. Его определения выносятся быстро, точно соответствуют закону и редко отменяются судом.

Обычно судебные распорядители заседают в специальной камере, куда каждые несколько минут приглашают адвокатов тяжущихся сторон по очередному делу. Распорядитель просматривает их резюме.

— Ну и чего вы добиваетесь?

Адвокаты излагают свои требования. Нередко опытный распорядитель говорит:

— Есть вещи настолько очевидные, что никакого спора быть не может.

В таких случаях адвокаты тут же удаляются на совещание: они получили намек, что понапрасну тратят деньги клиента и время суда. Обычно все кончается мировым соглашением, и дело прекращается.

В таком важном деле, как процесс Кельно против Кейди, судебный распорядитель Бартоломью, из уважения к высокочтимым барристерам Томасу Баннистеру и сэру Роберту Хайсмиту, рассматривал дело в своем личном кабинете. Там и прошли первые предварительные слушания, где решался вопрос о вызове тех или иных свидетелей и представлении различных документов.

Зимой 1966/67 года многие формальности были отброшены. Кабинет и квартиру Томаса Баннистера постоянно осаждали посетители, связанные с его политической деятельностью, а контора Александера в Линкольнз-Инн представляла собой лабиринт каморок и закоулков, неспособный вместить огромный объем бумаг по делу Кельно, поступавших со всех концов света. Было решено, что их штабом, вопреки обычаям, станет знаменитая библиотека Шоукросса. Там они каждые несколько дней собирались, чтобы просматривать почту, обсуждать стратегию и принимать решения.

Первым таким решением должен был стать выбор младшего барристера. По традиции его выбирал адвокат, однако из уважения к Баннистеру все ждали, кого назовет он. Было названо имя Брендона О’Коннера — блестящего пламенного идеалиста. О’Коннер и Баннистер были представителями разных адвокатских стилей, однако младший барристер был невероятно трудоспособен, и правильность этого выбора уже очень скоро стала очевидной.

Клевета — одна из шести категорий гражданских дел, по которым каждая из сторон имеет право требовать рассмотрения его судом присяжных, хотя в гражданском судопроизводстве это крайне редкий случай. Быть или не быть суду присяжных — вокруг этого юристы ломали копья еще на заре правосудия: присяжные могут оказаться чересчур умными или слишком тупыми, они способны в ходе судебных прений подпасть под влияние какой-нибудь одной из сторон. В данном случае было решено снова прислушаться к совету Баннистера, который заявил, что обвести вокруг пальца двенадцать англичан не удастся никому. Младший барристер ходатайствовал перед судебным распорядителем о рассмотрении дела судом присяжных, и ходатайство было автоматически удовлетворено.

Список потенциальных свидетелей продолжал расти. В руках Баннистера и О’Коннера даже слабости защиты могли стать ее сильными сторонами. Оставалось только одно уязвимое место — единственный очевидец, доктор Марк Тесслар, положиться на которого было рискованно. Большой вес могли иметь показания Питера Ван-Дамма, но запрет Кейди вызывать его в качестве свидетеля по-прежнему оставался в силе.

Обеспечить им победу мог бы Эгон Соботник, медрегистратор концлагеря «Ядвига», — если он еще жив, если его удастся найти, если его можно будет уговорить дать показания. Если, если, если… Все попытки разыскать Соботника окончились неудачей. Даже неутомимый охотник Арони, который теперь ничем, кроме этого дела, не занимался, не смог отыскать никаких его следов.

Резюме, подготовленное Джейкобом Александером для барристера, представляло собой обширный документ, содержавший показания свидетелей и все остальные материалы, относящиеся к делу.

Резюме начиналось с 1939 года, когда Польша подверглась нападению Германии, после чего возвращалось к скудным фактам предвоенной биографии Кельно, заканчивающейся его появлением в концлагере «Ядвига» в качестве заключенного-врача.

Дальше в резюме говорилось, что в разгар войны два нациста, штандартенфюрер СС доктор Адольф Фосс и штандартенфюрер СС доктор Отто Фленсберг, получили от Гиммлера разрешение организовать в лагере «Ядвига» экспериментальный центр, где в качестве подопытных животных использовались бы люди. Главным направлением экспериментов Фосса были поиски способа массовой стерилизации евреев и тех, кого немцы считали «недостойными вести нормальную жизнь». Таких стерилизованных лиц предполагалось затем использовать в интересах Третьего рейха как рабочую силу, пополняя численность рабов путем контролируемого размножения. Все остальные подлежали уничтожению.

В резюме были приведены цитаты из примерно пятидесяти книг, а также материалы процессов над военными преступниками. Фосс еще до суда покончил с собой, а Фленсберг сбежал в одну из африканских стран, где занялся медицинской практикой. Суду были преданы несколько врачей и санитаров, в том числе ассистент Фленсберга. Половину из них повесили, остальных приговорили к тюремному заключению.

В резюме были названы три заключенных-врача, принимавших участие в экспериментах Фосса: Адам Кельно, Константы Лотаки и один еврей — Борис Дымшиц. Содержалось там и подробное описание экспериментов и всей медчасти лагеря, а также сведения о врачах, отказавшихся сотрудничать с немцами.

Когда все материалы были еще раз проверены, все аргументы взвешены и различные стратегии защиты обсуждены, в суд было подано ходатайство об оправдании ответчиков на том основании, что все написанное в «Холокосте», по существу, верно. В ходатайстве говорилось, что ответчики — автор и издатель — не настаивают на точности приведенной в книге цифры — пятнадцать тысяч экспериментальных операций без обезболивания. Они утверждают, что точное их число не имеет значения, поскольку во всяком случае экспериментов было проведено много и они проводились с большой жестокостью. Поэтому существенной клеветы по адресу истца в книге не содержится.

В начале апреля 1967 года Абрахам Кейди приехал в Лондон. Здесь его встретила Ванесса. Ее жених Йосси и Бен должны были тоже вскоре приехать из Израиля.

Саманта вышла замуж за землевладельца Реджи Брука, который хорошо разбирался в лошадях, сене и бухгалтерии. С годами ее неприязнь к Эйбу смягчилась. Узнав о его приезде, она предложила ему остановиться в ее квартире в Колчестер-Мьюз.

Канцелярия Высшего суда предписала шерифу Лондона вызвать семьдесят пять присяжных. Помощник шерифа отобрал случайным образом семьдесят пять человек из общего реестра присяжных, они были об этом извещены, и их список опубликован.

Отвод присяжного в Англии случается крайне редко, потому что для этого необходимо привести против него очевидные улики. Это экономит множество времени и избавляет от ненужных препирательств во время судебного заседания. Обычно состав присяжных одобряется списком.

В Израиле четверо напуганных на всю жизнь мужчин, две женщины и их врач все еще убеждали друг друга, что правильно сделали, согласившись ехать в Лондон.

В Варшаве доктор Мария Вискова получила выездную визу.

В Рамбуйе, в Брюсселе, в Триесте, в Созалито, в Амстердаме — везде бушевали сомнения, возвращались ночные кошмары. Скоро это начнется. Скоро придется снова все это пережить.

Хотя начало процесса приближалось, говорить о мировом соглашении никто не собирался. Дело, которое «никогда не дойдет до суда», было уже на его пороге, и ни одна из сторон не знала, что известно другой.

Сторонники Кейди по-прежнему были заняты широкомасштабными и лихорадочными поисками бесследно исчезнувшего Эгона Соботника, медрегистратора концлагеря «Ядвига».

В Оксфорде доктор Марк Тесслар оторвался от микроскопа и поправил очки. Рука его даже не дрогнула — на такое самообладание способен не всякий, кто только что увидел неопровержимое доказательство, что у него рак.