Часть 2. Классическая поэзия - Коллектив авторов

котором она плыла, оказался сплетен из листочков ряски и водорослей".

Посветлела луна, звезды стали редеть... — эти строки заимствованы из произведения Цао Цао (второе имя — Мэндэ).

Цао Мэндэ (Цао Цао) — один из трех военных гегемонов, поделивших между собой Китай в III в. ("эпоха Троецарствия"). Цао Мэндэ (впоследствии — основатель династии Вэй) был в числе крупнейших поэтов своего времени. Стихи Цао Мэндэ, о которых идет речь, написаны на мотив народной "Отрывистой песни" ("Дуаньгэ син").

Сякоу — место встречи армий царств Шу и У перед битвой у Красных Скал в 209 г.

Учан — город на р. Янцзы (в современной провинции Хубэй).

Это здесь Чжоу Лан проучил так жестоко Мэндэ! — Речь идет о знаменитой битве на реке Янцзы, в которой достигший к этому времени огромного могущества Цао Мэндэ потерпел поражение. По инициативе полководца Чжоу Лана (Чжоу Юя, 174-218 гг.), здесь огромному флоту Цао Мэндэ противостояли объединенные силы двух других царств — Шу и У. По наущению подосланного лазутчика, предсказавшего бурю, суда Цао Мэндэ были скреплены между собой цепями. Затем к ним пришвартовались прибывшие якобы для капитуляции, груженные сухим тростником корабли Чжоу Лана, флот Цао был подожжен и сгорел дотла, множество воинов погибло, а он сам вынужден был на время отказаться от своих честолюбивых планов.

Чанцзян ("Великая река") — другое на звание р. Янцзы.

Источник: "Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.", 1984

Фу о тайфуне* ("Так случилось, что осенью года жэньсюй...")

В летописи " Наньюэ"* указывается, что в местности Сиань* часто поднимаются тайфуны. Ураганный ветер дует с четырех сторон. Тайфуны чаще всего бушуют в пятом и шестом месяцах. Накануне не лают собаки, не поют петухи. В "Удивительной хронике горных вершин"* говорится также что между летом и осенью на небе появляется ореол вокруг луны, похожий на радугу, называемый "матерью урагана". Он предвещает неизбежный тайфун.

В Середину осеннюю* ночью

Путник в дверь постучался ко мне.

Он промолвил, на тучи рукой указав:

"Как свиреп дух морской!

Это доброе знаменье или худое — неведомо нам,

Только радуга с неба упала, из моря воды напилась

И на север ушла;

Только красные тучи, сжимая осеннее солнце,

Устремились на юг.

Значит — скоро тайфун!

Приготовьтесь к нему, господин!"

Человек досказать не успел этих слов,

Вижу — дом цепенеет,

Слышу — листья зловеще шуршат.

Птицы в небе тревожно галдят,

Как безумные, в разные стороны звери бегут.

И... взметнулся табун лошадей,

И помчался — быстрей и быстрей,

И вдогонку за ним

Шесть могучих орлов понеслись.

Тут ударил по дамбе неистовый шквал,

В каждой щелке и в каждой: норе —

Ветра свист! ..

Вышел из дому, сет

И свой длинный халат подобрал,

Изменившись, наверно, в лице.

Человек же сказал:

"Нет еще...

Настоящий тайфун не пришел, этот ветер — предвестник его".

А потом

Ветер дверь распахнул, ставни с окон сорвал,

Черепицу разбил, все жилище растряс...

Катит множество каменных глыб по земле,

Гнет, затем вырывает с корнями деревьев стволы,

Хочет выплеснуть воду из устья реки

И земную, мне кажется, ось расшатать!

Может быть, повелитель ветров, всемогущий Бин И,

В этот час во владенья Ян Хоу проник, повелителя вод,

Чтоб расправиться с ним?

Высоки — в целых тысячу чи — поднимаются к небу валы, Устремляются воды в просторы бескрайних долин.

Ветер грязь и песок захватил в свой огромный кулак

И бросает, бросает их яростно,

Рушит стены утесов и скал!

Десять тысяч коней ветер вихрем несет,

И не менее тысячи вслед им летит колесниц!

Леопарды и тигры от ужаса смолкли,

Уплыли в глубины киты...

То ль не бой при Цзюйлу,

Что всю землю потряс?

То не сеча ль куньминская,

Обратившая в прах сотни тысяч людей?

... Я от страха дрожал,

Дыбом волосы встали на моей голове,

И дыхание сперло, и ноги свело.

Ночью, сжавшись на ложе в комок,

Девять раз просыпался и менял положенье свое.

Днем три раза молил черепаху предвестие доброе дать...*

Через день и два дня

Утром стих ураган.

... Старики приходили, выражая сочувствие мне.

Приказал я вина принести, чтобы должное слугам воздать.

Страх прошел. И уже лишь о том наша речь,

Как деревьям и травам в беде их помочь,

Как поправить стропила и балки на доме моем,

Как на крышу опять уложить тростниковый настил, чтоб она не текла,

Как отстроить разрушенный ветром участок ограды-стены...

Тихо-тихо кругом.

Не шелохнутся леса,

Ни волны не блеснет на просторе морском.

Буря кончилась.

Гром отшумел.

По небесному своду

Одинокая светлая-светлая проплывает луна...

Тут невольно вздохнул я, как будто очнувшись от сна,

И не понял никто, почему я вздохнул.

О, увы и увы!

Что мало по размеру; а что велико —

Мы привыкли судить из сравнения форм.

Радость что вызывает и что вызывает печаль —

Мы привыкли решать в столкновеньях сторон бытия.

Что ж касается ветра —

Как измерить нам силу его?

Дует тысячу раз

И по-разному мощь проявляет свою!

Ветер для муравья:

Нам достаточно только подуть —

И повергнем его.

Ветер для комаров:

Мы рукою махнем — разлетятся они, кто куда.

Эти ветры не могут природу саму потрясти,

Но таким существам — комарам, муравьям —

Эти ветры страшны.

А с другой стороны:

Птица Пэн* ударяет крылом по воде

И, взлетев на три тысячи ли,

В чистом небе паря, так спокойно глядит на тайфун

Со своей высоты!

И, наверное, смотрит с презреньем, как я, недостойный, дрожу...

И, конечно, она, как и я, понимает,

Что тайфун — это ветра большое дыханье, не вздох,