Третья жена хозяина песков (СИ) - Наварр Анна

— Актаура, — продолжила я, не приняв поправки от служанки, — и посмела снова коснуться его. Но наказывать он доверил мне. Хотя должен бы сам!

Я вздохнула.

— Госпожа, — неожиданно мягко обратилась ко мне старая служанка. — Если бы ее взялся наказывать сам господин, то ему полагалось привязать ее тут в оазисе на потеху всем желающим. Или пороть ее, пока рука не устанет — а с его силой это всяко случится уже после того, как с рабыни слезет вся кожа… Но наш господин добр, он знает, что ты накажешь по справедливости.

Ага. Конечно. Я им тут что, мировой судья? У меня даже и близко не такое образование!

— И что же делать?

Глава 56

— Вынь у нее кляп, — приказала я Кане.

Та умело потянула завязи и вскоре Мегриб уже могла отвечать на вопросы. Собственно, их было немного.

— Зачем ты это сделала?

— Госпожа может наказать рабыню. Какая разница, за что?

— Я хочу знать, — настояла на своем я.

Мегриб подсобралась, села на колени, вздохнула и начала отвечать:

— Господин такой красивый, такой сильный. Влюблен в госпожу. Госпожа красивая, может родить. За такую будут сражаться, даже если с господином не останется. А кто я? Никто. И я не хочу быть никем. Хотела хоть раз узнать, каково это, когда любит такой сильный господин. И если повезет, остаться при нем. Стать кем-то. Хоть наложницей, а если повезет — то и женой.

Я уж думала, она будет отпираться до последнего. Говорить, что ошиблась, что ее не так поняли и вообще она просто мимо проходила, а он сам напал… Но Мегриб смотрела в одну точку, чуть ниже моего солнечного сплетения, и отвечала. Похоже, даже правду.

Проследив за ее взглядом, я увидела, что Файсар принимает посильное участие — над его ладошкой светится белый шарик.

— Ты ж мой хороший! — восхитилась я. — Как только смог?

— Так он при господине постоянно. Тот ему все эти дни что-то показывал, разные шарики по ладоням катал, — на два голоса ответили обе служанки.

Лгать в присутствии мага, устанавливающего истину, и вправду небезопасно. Эти шарики весьма болезненно бьются, и они это видели еще несколько дней назад.

Мегриб совсем повесила голову.

— Ребенок госпожи — такой сильный маг. Невероятно. Теперь понятно, почему господин над вами обоими так трясется, как будто вы — бесценные алмазы, — она провела пальцами по земле, загребла немного, пропустила сквозь пальцы. — Если бы мне досталась хоть капля такого внимания, я бы уже была счастлива. А родить ребенка хоть с малой долей таких способностей — и будущее обеспечено. Уже не никто, уже уважаемая госпожа.

Так, разговор выруливает совсем куда-то не туда. Где сопли, слезы, валяния в ногах и все такое? Где обвинения меня в чем угодно? Или признания в подосланности от кого-то? Это просто нечестно! Ей как будто все равно, что я сделаю. Неужели и вправду они тут так себя не ценят? Лишь как приложение к кому-то?

Ну что ж, кажется выход уже просматривается. Тем более, что все происходящее — не между мной и этой девчонкой, а между мной и Актауром. Между нами все еще идет диалог, пусть молчаливый и состоящий из действий.

— Кана, найди Лейли, приведи сюда, — распорядилась я.

Как только служанка вышла, я села так, чтобы наши взгляды с Мегриб оказались на одном уровне.

— А кроме как уважаемой госпожой, матерью ребенка и женой еще кем-то можно стать? — задала я еще один вопрос.

— Госпожа, не знаю, из каких чудных краев вас добыл господин, но зачем хотеть стать кем-то еще? Служанка, шлюха или рабыня — разве это хорошая жизнь?

Вот как. Никаких других вариантов она просто не видит, а может их действительно нет. Ладно, это я уже поняла. Дикий, варварский мирок.

Как же я хочу домой. Даже перспектива стать женой такого красавчика как Актаур не слишком радует, учитывая, что придется очередь к нему занимать, едва мы достигнем города. Думаю, там будут пышные церемонии приветствия наконец-то вернувшегося господина.

Тьфу.

Еще бы в его гареме кто-то рожал, его же дома не бывает, а если и бывает, что там расписание посещений его постели на годы вперед расписано. И влюблен он там или нет — кого волнует? Попытавшуюся пролезть вне очереди затопчут стаей пернатых.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кана привела Лейли, явно потрепанную — похоже, вытащила из под кого-то. Надеюсь, все же не Актаура.

— Пошли, — скомандовала я служанкам.

Снаружи уже заметно похолодало. От ночной свежести у меня мурашки на коже выступили. Неприятно. А ведь я все еще одета в тот же порезанный покров и защиту. И теперь она вовсе не грела, как не защищала и от солнца днем.

Около палатки терся какой-то полураздетый парень. Судя по крепким мускулам — из охраны каравана. Видимо из-под него и достали Лейлу, и теперь он ожидал продолжения банкета.

Ну что, сейчас все будет. Буду карать и миловать, второй раз не захотите. Актаура поблизости видно не было, но не сомневаюсь, мимо него это не пройдет.

— Кана, с кем еще, кроме господина, ночевала эта служанка? — я указала на Мегриб. — Веди их сюда.

Из понемногу собиравшегося кольца охранников и других караванщиков выступили трое. Переглянулись между собой без всякой симпатии. Отлично, далеко ходить не надо.

— Кто может заключать законный брак? — чуть возвысив голос, поинтересовалась я.

Кана поклонилась.

— Господин и вы, госпожа.

Отлично.

— Тогда господина беспокоить не будем, ему нужно отдыхать, — решила я. — Вы, все трое, подойдите.

Троица полюбовников Мегриб подошла. Что тут у нас? Один обвешан оружием — явно воин. Пальцы второго, самого старшего, в чернилах — будем считать, что он писец или местный бухгалтер каравана. Третий просто с личика симпатичный и моложе всех, даже бриться едва начал.

Я вызвала свечение своей защиты и призвала копье-шпильку. Оно стало еще длиннее и массивнее, хотя все равно не имело веса.

— В моей стране есть выражение: “нет ничего страшнее, чем исполнение самого заветного желания”. Это и будет наказанием для провинившейся служанки. Она станет женой, матерью детей и уважаемой госпожой. Для всех троих этих мужчин.

— Но госпожа, так нельзя! — первой отреагировала Кана.

Мегриб просто повалилась на колени, а троица ее внезапных мужей замерла — с ошеломленными лицами.

— И они, все трое, обязаны заботиться о ней, как о своей главной супруге, оказывая ей все положенные почести. У кого-то есть возражения?

Я подняла копье так, что его острие указало на троицу мужчин.

— Нет, госпожа, — тут же откликнулись они.

— Тогда я объявляю вас законными супругами. И буду проверять, хорошо ли вы обращаетесь с вашей женой. Встань, Мегриб. Ты мне больше не служанка, иди к своим мужьям.

Караванный народ смотрел в полной прострации на мое судопроизводство.

И я еще не закончила.

— Лейли! Подойди! — позвала я. Вторая служанка тут же опустилась передо мной, а я повторила вопрос: — Кто был с этой служанкой?

К тому полураздетому парню присоединились еще двое. Да уж, девочки, пока нас с Актауром не было, похоже, каждую ночь с новым мужиком спали. Красавицы, что тут сказать.

Процедура объявления мужьями повторилась, и возражать опять никто не рискнул. То ли мое обаяние так действовало, то ли острое копье, являющееся магическим оружием.

Отослав и этих четверых, я вернулась в палатку. Кана устроилась у входа и начала бухтеть.

— Госпожа, нельзя же так! Один муж, несколько жен — это хорошо, правильно. Одна жена — несколько мужей, ну куда это годится?

— Тоже замуж хочешь? — окоротила ее я. — Сейчас быстро найду желающих. Или не очень желающих, но все равно согласных.

— Нет, нет, госпожа. Не надо!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Тогда не мешай спать.

— Да, госпожа.

Устроив Файсара в гнездышке из покрывал, я прилегла рядом.

Если бы мои проблемы можно было решить так просто. Слезы сами собой потекли, и я уткнулась в свою постель носом, стараясь рыдать как можно тише. Не хватало еще, чтобы кто-то услышал.