Территория моей любви - Никита Михалков

Никита Михалков в фильме «Тучи над Борском». 1959 г.

Первая большая роль была у режиссера Генриха Оганесяна, который прославился потом фильмом по сценарию моего отца «Три плюс два» с Мироновым и Фатеевой. Это была картина «Приключения Кроша» по повести Рыбакова, где главную роль играл мой приятель, пасынок Оганесяна, Коля Томашевский. Он и привел меня в группу. Даже не помню, были ли пробы, но я был утвержден на роль Вадима.

На этих съемках я впервые столкнулся с тем явлением, которое вскоре стало мной очень любимо. Это импровизация.

В одной из сцен Генрих Оганесян посадил меня за стол «принимать запчасти» и подсылал ко мне из-за кадра то одних, то других персонажей, которые приносили самые неожиданные предметы, а я должен был реагировать согласно характеру своего героя. В итоге в картину даже вошли два фрагмента, где я теряюсь всерьез, потому что «принесенное» было совершенно неожиданным… Вообще, все это было похоже на игру, я быстро втянулся в нее, успокоился и реагировал уже как бог на душу положит, что в результате и оказалось вошедшим в картину, потому что понравилось Оганесяну.

Кинопробы на роль Пети Ростова в фильме С. Бондарчука «Война и мир». 1960 г.

Дальше были пробы на Петю Ростова в «Войне и мире» у Сергея Федоровича Бондарчука. Мало того, что там были серьезные пробы, так я был еще и утвержден. Но слишком быстро рос, а эта историческая эпохальная картина снималась долго. И в фильме остались только мои проскоки на лошадях во время съемок охоты, которая снималась под Каширой. Саму роль играл уже другой мальчик. Так что я, по сути, оказался его дублером в сценах с верховой ездой.

«Я шагаю по Москве»

(режиссер Г. Данелия, 1963)

Первая большая роль была в картине Данелия «Я шагаю по Москве». На пробы я попал по приглашению автора сценария – Гены Шпаликова, который дружил с моим братом и очень часто у нас бывал.

Именно эта роль оказалась для меня чрезвычайно счастливой. Величайшим счастьем было познакомиться тогда с Георгием Данелия, легким, веселым, талантливым, чудесным человеком, который обращался с нами как со взрослыми актерами и в то же время был и покровителем, и другом, и учителем.

Я до сих пор считаю Данелия одним из своих учителей во всех отношениях. Главная роль в его фильме принесла мне довольно крупный успех. И с этого момента судьба моя была решена, выбор профессии сделан. Я и раньше подумывал стать актером, но только теперь утвердился в этой мысли окончательно и, закончив съемки, подал документы в Щукинское училище.

Наверное, «Я шагаю по Москве» была моей самой… летящей работой с точки зрения энергозатрат. Данелия умел организовать такую обстановку, соткать такую атмосферу на площадке, что там даже и не пахло трудом, хотя все добросовестно работали!.. Словно длился такой нескончаемый праздник! Мы как бы спели эту картину… Вот все приходят на площадку, что-то репетируют, о чем-то разговаривают… «Давайте попробуем?..» И вдруг – а уже сняли?! И так первый, второй день… Какой-то долгой, изнурительной работы, рождаемого в муках «произведения искусства» я там абсолютно не чувствовал. Думаю, не чувствовал этого и никто. Счастливое времяпрепровождение, да и только!..

Интересно решение Данелия во время съемки сцены в ГУМе. Помню, толпы любопытных начали тесниться вокруг нас, как только стали устанавливать свет. Тогда – по указанию Данелия – принесли запасную камеру и в дальнем углу магазина инсценировали съемку. Это «обманный маневр» сделал свое дело: нужная нам площадка мгновенно опустела, и мы смогли спокойно работать перед камерой, скрытой от посторонних глаз на втором этаже. Люди не замечали, что идет съемка, не замечали, что были ее участниками, и вели себя как обычно: подходили к прилавкам, разговаривали, рассматривали товары и так далее. Это позволило и нам чувствовать себя перед камерой легко и свободно.

Алексей Локтев, Галина Польских и Никита Михалков в фильме Георгия Данелия «Я шагаю по Москве». 1963 г.

Фильм как-то сразу завоевал успех, и не последнюю роль здесь сыграла прекрасная песня на стихи Гены Шпаликова, заслуженно ставшая популярной. Мне кажется, вся картина была под стать этой песне: изящная, легкая, вальсообразная.

Множество забавных подробностей помнится мне до сих пор. Как ночью я с сердцем, замирающим от ужаса, таскал из маминой тумбочки «кончаловку», а в это время за углом нашего дома меня ждали Данелия, Шпаликов и оператор Вадим Юсов. (Тогда все мы еще там за углом приняли по хорошему стаканчику «кончаловки» за мой героизм!..)

А Вадима Ивановича Юсова я однажды просто спас. Во время съемки одной сцены он сидел на двухметровом практикабле, приникнув к глазку камеры. Он выбирал крупность, и в определенный момент ему казалось, что есть смысл чуть отъехать камерой. И он, глядя в визир, отодвигал ее вместе со стулом. Вот еще попятился на двадцать сантиметров, потом еще… Пока наконец не оказался на самом краю возвышения, чего сам не видел. И когда он снова взялся за штатив – для того чтобы еще передвинуть назад камеру (следовательно, и стул, на котором сидел), то я с криком успел подскочить и, подпрыгнув, дернуть его за штанину, иначе он бы просто упал на спину с двухметровой высоты на бетонный пол павильона. Вадим Иванович был так впечатлен моим поступком, что мы и по этому поводу выпили.

Финальные кадры фильма «Я шагаю по Москве». 1963 г.

Тогда я впервые начал понимать, что хочу заниматься кино в принципе, не только актерским ремеслом. Однажды сам придумал, что мой герой войдет в кадр к герою Стеблова с лисьей маской на лице. Это было неожиданно и в то же время привносило в предстоящее событие новую, удачно подходящую по смыслу краску.

Данелия в ответ на мое предложение тогда сразу сказал: «Можешь попробовать», а потом, оценив результат, через паузу: «Э-э, брат, да я дам тебе рекомендацию во ВГИК, на режиссерский». И дал, но не сразу. Я тогда подавал документы в «Щуку», во ВГИК пошел позже – и Данелия действительно написал рекомендательное письмо, очень трогательное, которое до сих пор хранят во ВГИКе.

«Перекличка»

(режиссер Д. Храбровицкий, 1965)

После «Я шагаю по Москве» была картина Даниила Храбровицкого «Перекличка». Моими партнерами были Марианна Вертинская и Олег Стриженов. Это была история духовной переклички двух советских поколений: военного и современного тогда нам – поколения мирного времени периода запуска первых космических кораблей.