Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Современная проза » Чернобыльская молитва. Хроника будущего - Светлана Алексиевич

Чернобыльская молитва. Хроника будущего - Светлана Алексиевич

Читать онлайн Чернобыльская молитва. Хроника будущего - Светлана Алексиевич

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 58
Перейти на страницу:

Я — солдат, я закрывал чужой дом, входил в чужое жильё. Это такое чувство… Ты словно подглядываешь за кем-то… Или земля, на которой нельзя сеять… Корова тычется в калитку, а она закрыта и на доме замок. Молоко капает на землю… Это такое чувство! В деревнях, которые ещё не выселили, крестьяне занимались самогоноварением, их заработок. Продавали нам. А у нас денег завались: тройные оклады на работе и суточные выдавали тройные. Потом вышел приказ: того, кто будет пить, оставят на второй срок. Так водка помогает или нет? Ну, хотя бы психологически… Там в этот рецепт свято верили… Ясное дело… Крестьянская жизнь текла просто: что-то посадил, вырастил, убрал, а все остальное идёт без них. Им дела нет до царя, до власти… Первый секретарь цека или президент… До космических кораблей и атомных станций, митингов в столице. И они не могли поверить, что мир в один день перевернулся, и они живут уже в другом мире… Чернобыльском… Они же никуда не уезжали. Люди заболевали от потрясения… Они не смирялись, они хотели жить, как всегда. Дрова с собой забирали тайком, зеленые помидоры срывали, закручивали. Банки взрывались, ещё раз кипятили. Как это уничтожить, закопать, превратить в мусор? А мы именно этим и занимались. Аннулировали их труд, извечный смысл их жизни. Мы для них были враги… А я рвался на сам реактор. «Не торопись, — предупреждали меня, — в последний месяц, перед дембелем всех на крышу гонят». Служили мы шесть месяцев. И точно, через пять месяцев передислокация, теперь уже под реактор. Шуточки разные и серьёзные разговоры, что вот через крышу пройдём… Ну, пусть пять лет после этого протянем… Семь… Десять… Ясное дело…Чаще называлась цифра «пять» почему-то. Откуда она взялась? Без шума, без паники. «Добровольцы, шаг вперёд!» Вся рота — шаг вперёд. Перед командиром — монитор, включает — на экране крыша реактора: куски графита, расплавленный битум. «Вон, ребята, видите, обломки лежат. Почистите. А вот тут, в этом квадрате, тут пробьёте отверстие». Время — сорок-пятьдесят секунд. По инструкции. Но это невозможно — требовалось хотя бы несколько минут. Туда — назад, забег — бросок. Кто-то нагрузил носилки, другие сбросили. Туда, в развалины, в дыру. Сбросил, но вниз не смотри, нельзя. Все равно заглядывали. Газеты писали: «Воздух над реактором чистый». Читали и смеялись. Матюгались. Воздух чистый, а мы дозы вон какие хватаем. Выдали дозиметры. Один — на пять рентген, его с первой минуты зашкаливало, второй, как авторучка, на сотню рентген, тоже в некоторых местах зашкаливало. Пять лет, сказали, детей нельзя будет иметь… Если за пять лет не умрём… Ха-ха!.. (Смеётся.) Шуточки разные… Но без шума, без паники. Пять лет… Я уже десять прожил… Ха-ха!.. (Смеётся.) Вручали нам грамоты. Их у меня две… Со всеми этими картинками: Маркс, Энгельс, Ленин… Красные флаги… Один парень исчез, думали, что сбежал. Через два дня нашли в кустах. Повесился. Чувство у всех такое, сами понимаете… Тогда выступил замполит, что, мол, он письмо из дому получил — жена ему изменила. Кто его знает? Через неделю у нас дембель. А его нашли в кустах… Был у нас повар, он так боялся, что жил не в палатке, а на складе, где вырыл себе нишу под ящиками с маслом и тушёнкой. Перенёс туда матрац, подушку… Жил под землёй… Присылают разнарядку: набрать новую команду и всех на крышу. А все уже там были. Найти людей! Ну, и его зачистили. Один только раз залез… Вторая группа инвалидности… Звонит часто мне. Связи не теряем, держимся друг за друга… За свою память, она будет жить столько, сколько мы проживём. Так и напишите…

В газетах враньё… Сплошное враньё… Нигде не читал, как шили мы себе кольчуги. Рубашки свинцовые. Трусики. Нам выдавали резиновые халаты, напылённые свинцом. Но плавочки варганили себе свинцовые… За этим делом следили… Ясное дело… В одной деревне нам показали два тайных дома свидания… Мужчины, оторванные от дома, шесть месяцев без женщин, экстремальная ситуация. Все наезжали. А девчонки местные гуляли, все равно, плакали, скоро умрём. Плавочки свинцовые… Одевались поверх штанов… Напишите… Анекдоты травили. Вот, пожалуйста. Американский робот отправили на крышу, пять минут поработал — стоп. Японский робот девять минут поработал — стоп. Русский робот два часа работает. Команда по рации: «Рядовой Иванов, можете спуститься вниз на перекур». Ха-ха!.. (Смеётся.)

Перед тем, как нам выходить на реактор, командир инструктирует… Строй стоит… Несколько ребят взбунтовались: «Мы уже там были, нас домой должны отправить». Моё, например, дело — топливо, бензин, а меня тоже на крышу посылали. Но я молчал. Я сам хотел, мне было интересно. А эти взбунтовались. Командир: «У нас на крышу пойдут добровольцы, остальные шаг из строя, с вами проведёт беседу прокурор». Ну, эти ребята постояли, посоветовались и согласились. Присягу принимал, значит, должен, знамя целовал… На колено перед знаменем становился… Мне, кажется, никто из нас не сомневался, что могут посадить и дать срок. Слух пустили, что два-три года дают. Если солдат получал больше двадцати пяти рентген, то командира могли посадить за то, что облучил личный состав. Ни у кого больше двадцати пяти рентген… У всех меньше… Понимаете? Но люди мне нравились. Двое заболели, нашёлся один, сам сказал: «Давайте я». А он уже один раз на крыше был в этот день. Зауважали. Премия — пятьсот рублей. Другой яму наверху долбил, пора уходить — долбит. Мы ему машем: «Вниз!» А он на колени упал и добивает. Крышу надо было пробить в этом месте, чтобы жёлоб вставить, мусор спускать. Пока не пробил — не встал. Премия — тысяча рублей. За эти деньги тогда можно было купить два мотоцикла. У него сейчас первая группа инвалидности… Ясное дело… Но за страх платили сразу… И вот он умирает… Сейчас умирает… Страшно мучается… В эти выходные ездил к нему… «Спроси, о чем я мечтаю?» — «О чем?» — «Об обыкновенной смерти.». Ему сорок лет. Женщин любил… Жена красивая…

Дембель. Погрузились в машины. Сколько ехали по зоне, столько сигналили. Я оглядываюсь на те дни… Я был рядом с чем-то… С чем-то фантастическим. А вот эти слова: «гигантский», «фантастический», — они всего не передают. Было такое чувство… Какое? (Задумался).

Такое чувство я не испытывал даже в любви…"

Александр Кудрягин, ликвидатор

Монолог об уродце, которого все равно будут любить

"Не стесняйтесь… Спрашивайте… О нас уже столько написали, мы привыкли. В другой раз и газету с автографом пришлют. Но я не читаю. Кто нас поймёт. Тут надо жить…

Моя дочка недавно сказала: «Мама, если я рожу уродца, я все равно буду его любить». Вообразите себе?! Она учится в десятом классе, у неё уже такие мысли. Её подружки… Они все об этом думают… У наших знакомых родился мальчик… Ждали его, первый ребёнок. Красивая молодая пара. А у мальчика рот до ушей, а ушка одного нет… Я не хожу к ним, как раньше. Не в силах… А дочка нет-нет, да и забежит. Её тянет туда, она то ли приглядывается, то ли примеряется… А я не способна…

Могли бы уехать отсюда, но поразмыслили с мужем и отказались. Боимся других людей. А тут мы все — чернобыльцы. Не пугаемся друг друга, если кто-то угощает яблоками или огурцами со своего сада и огорода, берём их и едим, а не прячем стыдливо в карман, сумочку, чтобы потом выбросить. Мы — с одной памятью… С одинаковой судьбой… А везде, в любом другом месте мы — чужие. Косятся на нас… с опаскою… Все привыкли к словам: «чернобыльцы», «чернобыльские дети», «чернобыльские переселенцы»… Чернобыль… Теперь приставка ко всей нашей жизни. Но вы ничего о нас не знаете. Вы боитесь нас… Убегаете… Наверное, если бы нас не выпускали отсюда, поставили милицейские кордоны, многие бы из вас успокоились. (Останавливается.) Не доказывайте мне ничего…. Не убеждайте! Я это узнала и пережила в первые дни… Схватила дочку и ринулась в Минск, к сестре… Моя родная сестра нас не пустила в дом, потому что у неё был маленький ребёнок, кормила грудью. В страшном сне я такого бы себе не представила! Не сочинила. И мы ночевали на вокзале. Сумасшедшие мысли приходили в голову… Куда нам бежать? Может, лучше покончить с собой, чтобы не мучиться… Это же первые дни… Все представляли себе какие-то страшные болезни. Невообразимые. А я ведь врач. Можно только догадываться, что творилось с другими… Слухи всегда ужаснее любой правдивой информации. Любой! Я смотрю на наших детей: куда бы они не поехали, они чувствуют себя отверженными. Живыми страшилками… Мишенями для насмешек… В пионерском лагере, где моя дочь один год отдыхала, к ней боялись прикоснуться: «Чернобыльский светлячок. Она в темноте светится» Звали вечером во двор, чтобы проверить, — светится или не светится? Нет ли у неё нимба над головой…

Вот говорят — война… Военное поколение… Сравнивают… Военное поколение? Да оно же счастливое! У них была Победа. Они победили! Это дало им мощную энергию жизни, если пользоваться сегодняшними словами, сильнейшую установку на выживание. Они ничего не боялись. Хотели жить, учиться, рожать детей. А мы? Мы всего боимся… Боимся за детей… За внуков, которых ещё нет… Их нет, а нам уже страшно… Люди меньше улыбаются, не поют, как раньше пели на праздники. Не только ландшафт меняется, когда вместо полей опять поднимаются леса, кустарники, но и национальный характер. У всех депрессия… Чувство обречённости… Для кого-то Чернобыль — метафора. Лозунг. А здесь — наша жизнь. Просто жизнь.

1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 58
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Чернобыльская молитва. Хроника будущего - Светлана Алексиевич торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться