Отпускник (СИ) - Ледов Вадим

Феерическая дура! — сперва подумал я, и уж потом до меня дошло, — А, собственно, чем я от неё, так уж отличаюсь? Только что не беременный… Машинально потер зажившие шрамы на лице и в глубокой задумчивости захлопнул за собой дверь.

***

Вышли на улицу. Проверились, каждый по-своему. Ничего подозрительного поблизости не наблюдалось. Дождь закончился, однако, все небо было в свинцовых тучах, так что мог начаться заново в любой момент. Выглянувшая в окошко Рика, помахала рукой и мы, перешагивая и перепрыгивая через свежие лужи, направились к припаркованному неподалеку автомобилю. На сей раз, это был праворульный трехдверный кроссовер RAV4.

— Где ты их, каждый день, новые берешь? — поинтересовался я.

— Ты что? — удивилась Истинная, — мы ж позавчера тебя на нем везли! Не помнишь, что ли? Хотя да… что я…

Сели в машину — Мира за руль, я в пассажирское кресло рядом с ней.

— Пристегнись! — сказала она, включая зажигание, и тут же, не прогревая двигатель, рванула с места. Я, в этот момент возящийся со своим креслом, настроенным под миниатюрную Рику, откинулся вместе с ним в крайнее положение. Мира покосилась и хихикнула — похоже, злость её прошла.

Водила она лихо, словно заправская гонщица.

RAV, проскочив на желтый сигнал светофора, вылетел с Золотодолинской на Морской проспект и бодро понесся, игнорируя торчащие на каждом перекрестке, знаки ограничения скорости.

Я, сверяясь с открытым в ноутбуке файлом, принялся обзванивать, телефоны всех уцелевших подростков из списка группы. Один раз даже дозвонился, однако выяснить местонахождение отрока не удалось. Родители, следуя советам оперативного штаба, вывезли сына из города в безопасное, по их мнению, место, которое категорически отказывались называть. Их недоверие, впрочем, имело все основания — мало ли какой маньяк, представляясь сотрудником прокуратуры, начнет выяснять местоположение любимого чада. Телефон Чирук по-прежнему не отвечал.

— Слушай, Мир, — спохватился я, когда в конце Морского встали на светофоре, — мне надо на работу заехать.

— Зачем это? — с подозрением поинтересовалась девушка, — Ты же в отпуске.

— Да так… кое-что сделать нужно. Это ненадолго… минут на двадцать. Вон там, не доезжая светофора сверни направо.

RAV, почти не снижая скорости, взвизгнув покрышками, круто свернул с проспекта Науки, и через несколько секунд затормозил на площадке перед институтом.

— В машине подождешь? — спросил я, открывая дверцу.

— Нет уж! — Мира включила стеклоподъемники. — Вместе, так вместе.

Она заперла машину, и мы поднялись по затертым ступенькам широкого крыльца.

В вестибюле института, доставая магнитную карточку-удостоверение я обернулся к ней.

— Записать тебя придется в журнал посетителей.

— Нафиг… журнал твой! Так пройду, — она слегка приподняла руки и легко проскользнула тонкой талией в зазор турникета. Вахтерша в кабинке не обратила на нее никакого внимания. Я только головой покачал на эти штучки, затем приложил карточку к окошечку детектора и прошел следом.

Первым делом мы отправились в механические мастерские. Пройдя между рядами станков, зашли в заготовительное отделение. Там я, походив вдоль стеллажей с металлом, подобрал себе стальной пруток, миллиметров десять диаметром и длиной примерно со свой локоть. Покачал пруток в руке пробуя на вес и удовлетворенно хмыкнув, отправился в обратный путь. Мира, не задавая вопросов, следовала за мной, как хвостик. Ее загорелая фигурка в коротком красном топике и драных шортах, особенно нелепо смотрелась в этом царстве металла, гор масляно-блестящей стружки и надсадно ревущих грязно-зеленых станков. Словно экзотический цветок на арбузной бахче. Рабочие в замусоленных черных халатах, недоуменно таращились нам вслед.

Мы поднялись на третий этаж и, длинным коридором, прошли в другой конец главного корпуса. Я в тайне хотел, по дороге встретить кто-нибудь из коллег, пусть потом рассказывают друг другу, с какой красивой спутницей разгуливал Северов. Но, как назло, никто из своих комнат так и не выглянул. Мы подошли к триста третьей. Я набрал знакомую комбинацию цифр. Щелкнул кодовый замок. Открыв дверь, я посторонился, сделав театральный жест, показавшийся мне изящным.

— Прошу вас, мадемуазель, в мою скромную трудовую обитель!

С независимым видом, держа руки в карманах шорт, Мира прошла мимо и, остановившись, посреди комнаты окинула взглядом ее захламленное, заставленное старыми приборами и установками пространство.

— Значиться тут и работаешь?

— Угу… тут и работаю.

— Н-да… убогонько, — она поковыряла носком кроссовки задравшийся край линолеума.

— А чего ты хочешь… — я развел руками, — пятнадцать лет ремонта не было! Обещали этим летом, да опять отложили. Может, осенью теперь начнут.

Включил комп, отодвинул стул от стола, приглашающе показал на него рукой.

— Садись… новости пока почитай. Я сейчас дела быстренько сделаю и поедем дальше.

Обустроив таким образом гостью, сам занялся делом. Зажал пруток в тиски и, подобрав нужное сверло, дрелью просверлил дырку у одного из его концов. Вставил в дырку кольцо от ключей, а к кольцу приладил кожаный ремешок от сумочки. Затем, порывшись в большом железном ящике, извлек оттуда кусок толстого, вакуумного шланга и перевернув в тисках пруток, натянул на него шланг. Обрезал как надо, обровнял концы. В результате получилась внушительная резиновая дубина со стальным сердечником внутри. Девушка, взяв ее в руки, уважительно произнесла:

— Внушает! Вот бы у тебя такой был! — и прыснула.

— Тьфу, на тебя! — сказал я, в душе, однако, радуясь, что наши отношения восстанавливаются.

Мира задумчиво водила пальчиком по неровно обрезанным краям шланга.

— Это мы сейчас оформим! — я забрал у нее палку. — На минутку выйду… Ты сиди, сиди! — поспешно добавил, увидев, что Мира поднимается со стула. — Я в соседнюю комнату, буквально. Что ж, ты теперь и в туалет со мной будешь ходить?

Вернулся, держа в руках дымящийся сосуд Дьюара.

— Что это? — спросила Мира, заглядывая внутрь сосуда, где слабо кипела прозрачная жидкость.

— Это коллега, жидкий азот… почти минус двести градусов! Так что, носик свой распрекрасный, туда не суй… и пальчики тоже.

— Ты хочешь сказать, что у меня длинный нос? — не замедлила поинтересоваться девушка. — Ну и, что ты собрался с этим жидким азотом делать?

— Нос у тебя в самый раз… Короче, смотри и внимай!

Поставив Дьюар в железный подстаканник, сунул в него конец резиновой палки. Дождался пока прекратилось бурное кипение и, извлекши палку, быстро обточил, замерзшую до твердости эбонита резину, на наждачном круге. Ту же самую операцию, проделал и с другим концом.

— Ну вот, совсем другое дело!

Палка действительно приобрела более цивильный вид и перестала походить на оружие неандертальца. Я покрутил ее в вытянутых руках, любуясь своей работой.

— Конечно, не молот Тора, но, за неимением лучшего… Вот чем приходиться заниматься сотруднику элитной спецслужбы…

— Эй, дружок… — вдруг окликнула Мира, — а ты уверен, что ситуация, в которую ты влез, я имею в виду идиотскую драку возле "Поганки"… что она возникла спонтанно? Иди-ка, глянь сюда!

На экране была развернута страница новостей Новосибирского городского сайта.

— "…Изъято более трех тон мяса, без необходимой маркировки и документов…" Чего дерешься? — я повернулся к Мире, раздраженно ткнувшей меня кулачком в бок.

— Не там смотришь! Вот! — она щелкнула ногтем в строчку ниже.

"Разгул насилия в Советском районе

Вчера вечером, на рынке нижней зоны Академгородка произошла массовая драка. Между 22 и 23 часами группа молодых людей, предположительно, скинхедов, напала на торговцев — мигрантов, убирающих с лотков свой товар. По словам торговцев, нападающие были вооружены цепями, металлической арматурой, кастетами. На подмогу подвергшимся нападению торговцам прибежали их земляки и стычка переросла в настоящее сражение. К рынку прибыли несколько экипажей ППСМ, которым удалось прекратить драку. Задержаны 6 человек. С травмами различной степени тяжести в ЦКБ поступили четверо граждан Узбекистана.