Гири - Марк Олден

Полицейским здорово урезали бюджет и теперь каждый звонок был на вес золота. Все проявления недовольства и жалобы лейтенант предлагал направлять непосредственно в офис мэра, откуда и исходила идея о введении новых ограничений.

Отныне звонить в другие города разрешалось исключительно по официальному делу. Личное разбирательство в отношении Робби, которое проводил Дориан, — на свой страх и риск, — никак не подпадало под эту категорию. Во всяком случае пока. Дориан должен был сначала изобрести способ, как из всего этого извлечь личную выгоду, а потом уж официально проводить своего бывшего однополчанина под статью.

Дома звонить тоже не рекомендовалось. Дориан хотел приблизиться к Робби до свершения им очередного убийства, а звонок из дома мог все испортить. Интересно, что бы он сказал полицейским Лас-Вегаса?

— Сержант, я звоню об одном помешанном, который собирается отодрать и кончить какую-нибудь бабешку в вашем городе. Да, разумеется, я знаю, как его зовут, но до поры до времени хочу подержать это в секрете. Сейчас могу сказать только одно: наш общий друг неплохой каратист. Он убьет шлюху и через час почти то же самое сделает на ринге со своим противником. Я полагаю, тут есть определенная связь. Короче, как только произойдет убийство, звякни мне об этом. Только не в участок, а домой. И не надо задавать вопросов, типа: «Откуда тебе все это дерьмо известно?» Это мой небольшой секрет. И начальству особо не свисти обо всем этом, хорошо? Пусть это пока останется между нами. Ну, бывай.

Это все равно, что плевать против ветра. Обязательно бумерангом вернется к тебе же в рожу.

Нет, Дориану, — хочешь не хочешь, — надо было все провернуть самому. Узнать, в каком городе будет следующий турнир с участием Робби. Поехать туда и пробыть там все время, пока Эмброуз будет выполнять свой обычный график: изнасилование, убийство, победа на турнире. После этого Дориан будет уже знать наверняка, что убивает и насилует женщин именно Робби, что тут нет никакого совпадения, что тут есть только одуревший от безнаказанности маньяк и проницательный детектив Дориан Реймонд.

Лас-Вегас был любимым городом Дориана. Город жил двадцать четыре часа в сутки с неослабевающей активностью, вот что больше всего к нему притягивало. Игра, женщины, хорошая кухня, теннис в три часа утра и, главное, блистательный стиль жизни, с которым не сравнится ни Атлантик-Сити, ни казино на Карибском побережье.

Здесь был цирк-казино. Игроку достаточно было отвлечься на секунду от рулетки, чтобы поднять глаза к потолку и там разыгрывалось настоящее цирковое представление. А справа играл духовой оркестр. А слева игрались интермедии. Здесь круглогодично можно было встретить «хили», самый динамичный в мире вид спорта: типа ручного мяча, но с ракетками в виде баскетбольных сеток. Соревнования проводились в «Эм-Джи-Эм Гранд». Во Дворце Цезаря, в вестибюле, было устроено восхитительное озерцо, по которому постоянно курсировала баржа, на которой играл вокально-инструментальный ансамбль. А игровые автоматы в «Юнион Плаза»? Здесь можно было выиграть самолет!

Словом, люди, останавливавшиеся в Лас-Вегасе не могли сказать заранее, что их ждет здесь. То ли фортуна упадет к ним с небес в виде какого-нибудь гран-при, то ли она даст им пинком по заднице, когда они будут меньше всего этого ожидать.

Выйдя из отеля, Дориан остановился на стоянке такси и в ожидании машины, блаженно закрыл глаза и подставил лицо солнцу и мягкому пустынному воздуху, который приятно касался его щек. Здешний климат был в тысячу раз лучше нью-йоркского, где ты погружался в снег по самые яйца или, поскользнувшись на льду, падал рожей прямо об асфальт.

Из аэропорта «МакКаррен» Дориан прямиком отправился в отель, чтобы чуток соснуть. Но у него из этой затеи ничего не вышло. Он был слишком напряжен. Слишком взволнован мыслями о Робби.

Он сказал шефу отвезти его в местный департамент полиции, а когда тот поинтересовался о том, что случилось, Дориан сунул ему под нос свою бляху полицейского. Сказал, что он детектив из Нью-Йорка и хочет нанести местным фараонам визит вежливости. Бляха тут же заткнула шефу рот и это Дориана вполне устроило.

Время на то, чтобы совершить эту поездку в Лас-Вегас, пошло из «личных дней» Дориана. Каждому нью-йоркскому полицейскому по его просьбе предоставлялось трое суток в год помимо отпуска на то, чтобы уладить личные проблемы. Никаких вопросов начальство не задавало. Таковы были правила.

Ехал сюда Дориан с относительно легким сердцем, но когда он сошел с трапа самолета, ему почему-то показалось, что его член свесился из расстегнутой ширинки и сзади с ножом в руке подкрадывается зловещий Робби. Это чувство не оставляло его в отеле и со временем только усиливалось.

Однако, когда он вошел в двери департамента полиции, настроение у него повысилось. Полицейские есть полицейские. Они во всем мире одинаковые. Это своего рода клан, в который не допускают чужих, но со своими обращаются, как с родными братьями. Полицейские Лас-Вегаса встретили Дориана как нельзя лучше. Нью-йоркский детектив был здесь что-то вроде столичной знаменитости. Коджак, Колумб и Грязный Гарри в одном человеке! Чувство одиночества и сосущая тоска тут же испарились. Кто-то откопал из своего стола бутылочку «Дикой Турции» и несколько бумажных стаканчиков. После второй Дориан окончательно расслабился, расстегнул пиджак, отпустил чуть-чуть галстук и весело смеялся вместе со всеми.

Однако, он не забыл, зачем сюда пришел. Он хотел, чтобы полицейские этого города уже знали его, когда он войдет с ними в контакт в следующий раз. Он братался со всеми без исключения. На будущее.

— Сейчас туристов стало поменьше, — доверительно сообщил ему дежурный сержант. — Отели теряют доходы почти так же быстро, как в Атлантик-Сити. К тому же цены на бензин кусачие. Мне они уже вон где! — Он рубанул ребром ладони по горлу. — Ездить на машине стало большой роскошью. Это раньше мы готовы были мчать хоть в Калифорнию, хоть в Аризону, хоть в Юту, хоть в Нью-Мексике. Но хуже всего то, что теперь у нас стало очень мало, — это мне поведал босс одного казино, — крупных игроков. Тех ребят, которые могли выложить за ночь до трех миллионов долларов, а на следующий день уже забыть об этом. Кстати, если у тебя вдруг завалялся в кармане «голубиный список», я знаю два отеля, где тебе дадут за него по меньшей мере два с половиной миллиона.

Дориан сказал на это:

— Я возьму это на заметку. Говорят, у вас здесь лучшие в мире шлюхи?

Лейтенант, на которого в тот момент смотрел Дориан, засмеялся.

— Это ты меня, женатого человека, спрашиваешь?

Все расхохотались.

— Шлюхи никогда не переведутся, — сказал лейтенант. — Я знаю девчат, которые работали здесь еще при царе Горохе! С самой Корейской войны почти! Представь! Кроме профи у нас тут до черта шоу-герлз и официанток, которые за несколько баксов готовы продать свою дырку кому угодно. Я уж не говорю о девочках из лос-анджелесского колледжа, которые прилетают сюда на выходные, чтобы пососать несколько десятков членов, а потом отвалить домой, имея в кармане достаточно денег на покупку новой машины. Текучка кадров у шлюх здесь высокая, впрочем, такая же, как у вас в Нью-Йорке. И так же как в Нью-Йорке здесь до черта сутенеров.

Дориан закурил сигарету.

— Когда много шлюх, тогда много преступлений на сексуальной почве.

— Это ты мне будешь рассказывать? У туристов бывают разные капризы, за которые приходится расплачиваться проституткам. В данном случае я говорю, понятно, не о деньгах. Работа опасная, что и говорить. Почти как у нас. — Он рассмеялся. — Не так давно один парень из Хьюстона привязал проститутку к кровати и хорошо поработал над ней вот такой вот бритвой! Поначалу все было культурно. Он заплатил ей пятьсот баксов за то, чтобы она разрешила ему побрить ей ее пушок. Но парень не на шутку завелся. Заткнул ей рот полотенцем и так ее искромсал, что не приведи Господи! И ушел, как ни в чем не бывало. А она осталась. Когда мы туда нагрянули, девчонка была похожа на отбивную.

Еще через несколько стаканов Дориан узнал, что изнасилования и убийства в Лас-Вегасе не было уже полтора месяца. Значит, у Робби чистая дорога... Самым последним «женским» случаем был вчерашний, как ему рассказали, когда был произведен арест бабы возле церкви. На ней не было ничего, кроме туфель. Все тело она измазала горчицей. Заговаривала о Иисусе со всяким, кто не убегал от нее сразу же.

Дориан долго смеялся.

Вскоре он понял, что пора идти. Он прилично набрался, но координации не потерял. И мозги не замутило. Ему просто было жаль расставаться с новыми друзьями. Вот он сейчас уйдет от них и вновь останется один. Вернее, один на один с Робби. И не имеет права на ошибку.

Двое полицейских отвезли его обратно в отель, попросив его поддерживать с ними контакт, пока он будет в городе.