Генерал де Голль - Николай Молчанов

14 июня 1940 года де Голль, по примеру других членов правительства, едет, вернее пробирается с трудом, по забитым дорогам в Бордо. Как раз в это время военный губернатор Парижа Денц по приказу правительства сдает столицу немцам. Главное — обеспечить порядок. Жителям с утра 14 июня в течение 48 часов запрещено выходить из своих домов, пока немецкие войска не закончат оккупацию города. Начинается парадное прохождение победителей по центру города. У Триумфальной арки фашистские генералы принимают парад отличившихся частей вермахта. Над палатой депутатов, сенатом, министерствами, Ратушей, над Триумфальной аркой и могилой Неизвестного солдата подняты огромные флаги со свастикой…

На боевом корабле

Вечером 14-го де Голль добирается до Бордо, где Царила чудовищная неразбериха, усиливаемая бомбежками немецкой авиации. Генерал заявляет Полю Рейно: «Если вы останетесь здесь, то вас захлестнет волна поражения. Необходимо как можно скорее эвакуироваться в Алжир. Готовы вы к этому или нет?» «Да!» — говорит Рейно. «В таком случае я лично должен срочно направиться в Лондон, чтобы договориться с англичанами о… транспортировке. Я отправляюсь туда завтра. Где я найду вас по возвращении?» «В Алжире», — отвечает премьер, продолжая шахматную игру на двух досках. А де Голль? Он уже явно не верит ни одному слову Рейне… Решено, что де Голль выедет в Бретань, чтобы выяснить состояние средств переправы, а оттуда в Англию.

Перед отъездом де Голль вместе с адъютантом наспех обедает в ресторане отеля «Сплендид». Здесь он последний раз видит Петэна и молча приветствует его. В ответ маршал, не говоря ни слова, пожимает руку де Голлю. Ночью, по дороге в Бретань, де Голль размышляет о судьбе маршала, которого некогда он так высоко ценил. Ему приходит на ум аналогия: Петэн поступает точно так, как действовал Тьер, который после поражения Франции в 1870 году с помощью пруссаков расправился с Коммуной. Главная причина роковой судьбы 84-летнего маршала, по мнению де Голля, в том, что годы подточили его: «Старость — это крушение. И раз уж нам суждено было испить чашу до дна, старость маршала Петэна должна была символизировать крушение Франции».

В Бретани де Голль встречается с префектами, адмиралами, генералами и выясняет возможности обороны этого района и условия для эвакуации морем. Затем он едет в Карантек, где находилась его семья: жена, сын Филипп, дочери Элизабет и Анна. Он провел с ними лишь несколько минут и сказал мадам де Голль: «Дела очень плохи. Я отправляюсь в Лондон, возможно, мы будем продолжать борьбу в Африке. Однако, я думаю, более вероятно, что все рухнет. Я предупреждаю вас, чтобы вы были готовы уехать по первому сигналу».

Во второй половине дня де Голль уже на борту миноносца «Милан», который должен доставить его в Плимут. В море вышли ночью. Де Голль молча стоял на мостике рядом с командиром и вдруг задал удивленному моряку странный вопрос: «Вы согласились бы сражаться под британским флагом?»

16 июня де Голль прибыл в Лондон и остановился в гостинице «Гайдпарк». Скоро пришли Корбэн, посол Франции в Лондоне, и Жан Моннэ, коньячный фабрикант, миллионер и инициатор всевозможных проектов совместной международной деятельности банков и крупнейших фирм. Утром этого дня де Голль принимает первое самостоятельное решение без ведома правительства. Из Америки в Бордо шел пароход «Пастер» с грузом оружия. Генерал де Голль приказал изменить маршрут судна и направить его в один из британских портов.

Затем Жан Моннэ изложил ему свой проект слияния Англии и Франции в одно государство с общим правительством, парламентом, гражданством, армией, флотом и т. п. Трудно было вообразить что-либо более противоречащее взглядам де Голля на нацию как высшую ценность. Но поразмыслив, де Голль решил предложить фантастический план Черчиллю, чтобы тот официально выдвинул его. Де Голль сделал это во время завтрака с Черчиллем в «Карлтон Клаб». Британский премьер согласился, хотя не верил в эту затею. А вдруг? Англия приобрела бы тогда одним махом огромные французские колонии и флот, поскольку оккупированная немцами Франция их не удержит.

Вечером де Голль, находясь на Даунинг-стрит, в резиденции премьера, по телефону диктует Рейно грандиозное британское предложение, которое тот должен передать на рассмотрение французского совета министров. Де Голль объяснял все это впоследствии как попытку оказать моральную поддержку Рейно, помочь ему продолжать войну. Объяснение, по меньшей мере, странное, ибо правительство Рейно встало перед дилеммой: либо принять английское предложение, то есть отдать все Англии — колонии, флот, даже флаг Франции (территория метрополии при этом, естественно, будет оккупирована немцами), либо принять предложение Петэна и Вейгана о перемирии, в результате которого Франция сохранит формально самостоятельное существование, колонии, даже основную часть территории метрополии. Ясно, что условия второй капитуляции даже легче! «Моральная поддержка» резко усилила шансы Вейгана и Петэна.

Между тем многое по-прежнему оставалось неясным. Конечно, уже существовала принципиальная договоренность с Черчиллем о том, что де Голль в случае капитуляции Франции останется в Англии. Позднее генерал признался в одном интервью, что между ним и британским премьером «согласие было достигнуто сразу, сначала в Лондоне, затем в Бриоре и после в Туре». Но ничего нельзя было предпринять, не зная намерений правительства Рейно. Вдруг он все же надумает уехать в Лондон, как он обещал? Приходилось снова лететь в Бордо.

В половине десятого вечера самолет приземлился на аэродроме «Мариньяк» в Бордо. Де Голля встретили два сотрудника его канцелярии и тут же сообщили ему об отставке Поля Рейно и о поручении маршалу Петэну сформировать правительство. Многое прояснилось, но необходимо еще было встретиться с Рейно и получить документы для выезда семьи.

Поль Рейно, который избавился от ответственности, пустив по ветру независимость, честь, достояние Франции, произвел на де Голля впечатление человека, почувствовавшего облегчение. Тем проще было де Голлю сообщить Рейно о своем решении уехать (вернее, бежать) в Лондон. Бывший премьер, которому уже нечего было терять, пока еще не передал своих полномочий Петэну, и он охотно выдал де Голлю 100 тысяч франков из секретных фондов. В Карантек семье де Голль немедленно выслал документы, необходимые для отъезда в Англию.

После разговора с Рейно де Голль встретился в отеле «Монтре» с английским послом Кэмпбеллом и генералом Спирсом. Де Голль сообщил послу, что он немедленно летит в Лондон. Вмешался Спирс и заявил, что самолет, на котором де Голль прилетел в Бордо, может быть использован только с его ведома. Де Голль вспоминал впоследствии: «Он хотел изобразить дело так, что самолет прибыл к нему… Это была наглая ложь». Пришлось звонить Черчиллю. В конце концов вылет назначили на утро следующего дня.