Как снег на голову - Валерий Афанасьев

И зачем граф затеял всю эту историю? Отступные ему не нужны. При его-то богатстве – это капля в море, он на одних только наемников больше потратил. Хочет нам таким образом отомстить, если не получилось по-другому? Надо признаться, ему это удалось – ситуация хуже не придумаешь. Это разбирательство ударит по репутации графа, но по нашей с бароном репутации ударит еще больше. А репутация при феодализме – это очень существенно.

Мы сидели на набережной и думали, как нам быть дальше. Тусо послезавтра ждала награда, а нас с бароном завтра позорное разбирательство.

– Я откажусь от почетного знака, – сказал сыщик, – ради справедливости. Вы сделали для спасения герцога гораздо больше меня, а в результате наградили меня одного.

– Брось, Тусо, награда твоя вполне заслужена. Так уж получилось, что нам не повезло.

И зачем мы только прихватили это золото, тем самым дав Бухтеру формальный повод для разбирательства? И что теперь, спрашивается, делать?

– Иланда расстроится, – сказал вдруг барон, – она должна сегодня приехать в столицу и будет искать нас в гостинице.

Ну, искать-то она, положим, будет барона. Я не думаю, что она соскучилась по мне и Тусо.

– Барон, не говорите ей ничего. Зачем еще и ее расстраивать раньше времени?

Рамель печально кивнул, соглашаясь. Иланда, конечно, все равно расстроится, когда узнает, но пусть уж лучше позже.

Так ничего и не придумав, мы вернулись в гостиницу.

– Ваша милость, вас спрашивала какая-то женщина, – обратился портье к Рамелю, едва мы переступили порог.

– Вы уверены, что меня? И где эта женщина сейчас?

– Она спросила барона Рамеля. Это ведь вы? А сейчас она в своем номере. Она сняла номер в нашей гостинице, правда, в противоположном от вашего крыле.

Барон печально вздохнул. Ему нечем было порадовать Иланду.

Глава 32

– Здравствуйте, Рамель.

– О, Иланда, вы прекрасны, как всегда. Обворожительны и ослепительны.

– Барон, вы научились делать комплименты? – улыбнулась Иланда.

– Я совершенно этого не умею, дорогая графиня. Никогда не умел. Слова сами ко мне приходят лишь потому, что я вижу вас.

– Приятно, что ваш взгляд имеет столь избирательное свойство. Но давайте поговорим о вас. Как у вас дела? Вы видели герцога?

– Ах, это такие пустяки, дорогая Иланда. Давайте оставим эту тему, она не стоит вашего внимания.

– Как же оставим? Вы говорили, что от этой встречи многое зависит, а теперь говорите – неважно.

– Все это такие мелочи по сравнению с вашей красотой, графиня.

Иланда задумчиво нахмурилась, поведение Рамеля начинало ее тревожить. Комплименты – это приятно, но барон Рамель упорно не хотел отвечать на вопросы. Для этого ли она мчалась в столицу? Совсем не для этого. Графиня хотела узнать новости, какими бы они ни были. И что в результате? Ах этот барон, он просто невозможен! Нельзя же так мучить ее неопределенностью.

Они встретились в отдельной комнате, предназначенной для конфиденциальных обедов, и могли спокойно говорить, не опасаясь, что их побеспокоят. Только разговор совсем не клеился. Барон всевозможным образом уклонялся от разговора о деле, ради которого он сюда приехал. Ну ничего, он еще не знает, с кем связался. Не будь она графиней, если не узнает, в чем причина его странного поведения. Ах Рамель, неужели он попал в беду? Как иначе объяснить его отнекивания? Атмосфера была натянутой, и графиня, и барон чувствовали себя неловко. Рамель – оттого что не знал, как уйти от разговора о делах, Иланда – оттого что чувствовала неловкость своего собеседника. Покончив с едой, они разошлись по своим комнатам.

Барон вздохнул с облегчением, а зря. Нельзя так опрометчиво вздыхать, не ведая, чем собирается заняться твоя спутница. Иланда совершенно не собиралась оставлять происходившее без внимания. Поняв, что от барона ничего не узнает, она устремилась прочь из гостиницы и развила такую бурную деятельность, которой позавидовал бы даже прапорщик Иваненко. А он в этом отношении мог мало кому позавидовать.

Утро встретило нас такой же неопределенностью, как и предыдущий вечер. Мы собрались за завтраком в комнате барона. Нам надо было провести небольшое совещание, и в зал мы решили не спускаться.

– Что будем делать? Быстро седлаем коней и убираемся из города или остаемся и ждем, когда нас арестуют? – спросил я барона.

Рамель вздохнул:

– Оба эти варианта мне очень не нравятся. Бежать, когда за нами нет никакой вины? Этому противится все мое существо. Но и позволить арестовать себя – тоже не вариант.

– Давайте на всякий случай прогуляемся до конюшен. Посмотрим, как там наши кони, а затем найдем Рика. Пусть оседлает их и держит наготове. Кто знает, может, придется пуститься в путь незамедлительно.

– Давайте прогуляемся, – согласился барон, – все равно лучших идей пока нет.

Мы экипировались и спустились вниз. У конюшен, несмотря на ранний час, царило оживление. Работал обслуживающий персонал, кто-то прибывал, кто-то отъезжал. Все как обычно. Несколько экипажей стояли в стороне, кого-то ожидая. Мы спокойно проходили мимо одной из карет, когда оттуда вытянулась огромная волосатая рука, схватила барона за плечо и втянула внутрь. Причем моментально, мы даже не успели отреагировать. Кучер, сидящий на козлах, громко вскрикнул, щелкнул кнутом, и карета сорвалась с места. Все это заняло не более пары секунд, и, когда я опомнился, карета уже выезжала за ворота гостиницы.

Я вскинул привычным движением блюмбер и тут же убрал его обратно. Нельзя стрелять. Если попаду, от кареты мало что останется, а там находится барон. Наверное, я перекрыл все свои нормативы по седланию коня. Эх, не зря я тренировался. Через минуту я вылетел верхом на своем скакуне из ворот гостиницы и поскакал во весь опор по набережной, рискуя свалиться и свернуть себе шею. Наездником я был не слишком опытным. Но об этом ли думать, когда барона похитили?

Кто бы это мог быть? Если гвардейцы короля, то почему они сделали это тайно? Да и схватить в таком случае должны были нас обоих. Или это проделки Бухтера? Это более вероятно, но опять же – почему я остался в стороне? Непонятно. Оставался еще шанс, что это связано с какими-то другими делами, о которых я ничего не знаю. В любом случае, барона надо было спасать.

Тусо выехал за ворота еще раньше меня. И то лишь за счет того, что вообще не стал седлать коня, а лишь взнуздал его. Скакать так весьма неудобно и для всадника, и для лошади. Далеко не уедешь, но далеко сыщику и не требовалось. Зато он смог заметить, куда свернула карета, и теперь галопировал впереди, задавая мне направление и служа ориентиром. Так мы и мчались по утреннему городу, распугивая прохожих и не слишком частых всадников.

Никогда в городе карете не уйти от верхового всадника, – ее движению противодействует гораздо больше помех, чем человеку, едущему верхом. На что рассчитывали похитители? Должно быть, на то, что успеют свернуть, прежде чем мы организуем погоню. Но мы неумолимо приближались, вот она – карета. Попались! Тусо повис на поводьях коней, и экипаж остановился. Я подбежал к дверце, выхватывая на ходу шпагу.

– Тусо, займись кучером!

– Понял, он от меня не уйдет! – отозвался сыщик.

– Эй, в карете, выходите, а не то брошу гранату! – Гранаты у меня не было, но откуда об этом знать похитителям. – И барона освободите!

– Успокойтесь, Андрэ, барону ничего не угрожает, – раздался из кареты мягкий женский голос, и на мостовую ступила, судя по голосу и фигуре, женщина. Одета она была в мужской дорожный костюм, лицо закрывала маска.

– Кто вы, сударыня, и что вам надо от моего друга?

– О, на второй вопрос ответить непросто. А первый несложен… Неужели вы меня не узнали?

Дама сняла маску. Передо мной стояла графиня Иланда. Вот так сюрприз! Ей-то зачем похищать барона? Он сам готов бежать за ней на край света. Чудеса!

Что-то здесь не так: я посмотрел на изящные руки графини и вспомнил ту огромную волосатую руку, что втащила моего друга внутрь кареты. Я удивленно протер глаза, и, к счастью, мои сомнения быстро разрешились.

– Ринзо, отпусти барона Рамеля, – сказала графиня, обернувшись к карете.

Через секунду дверца распахнулась, и на мостовую ступил Рамель, потирая затекшую шею и разминая руки. Что ж там за чудовище прячется, если оно смогло схватить и без труда удерживать барона? Рамель, как я вам уже говорил, довольно силен и крепок, справиться с ним под силу далеко не каждому. Чудовище показалось следом. Причем рессоры заметно качнулись, когда Ринзо вылез из кареты. Вот это да, да он добрых двести килограммов весом и ростом не менее чем два двадцать! Таких людей мне видеть еще не приходилось. Неудивительно, что он смог схватить барона. Впрочем, если бы дело происходило не так неожиданно, кто знает…

– Прошу прощения, мистер, если немного помял вас. Илли попросила схватить вас и немного подержать.