Шах-наме - Хаким Фирдоуси

Кавус отправляет Рустама в Систан

Кавусом гнев и ярость овладели,Когда услышал он об этом деле.

Он крикнул: «Всем открою речь мою!Тебя в поступках сына узнаю!

Ему внушил ты: мир — нужнее чести,Из сердца сына вырвал корень мести.

Покоя жаждешь ты и тишины,А не величья трона и страны.

Я верхового ныне в Балх отправлю,Из горьких, едких слов письмо составлю.

Когда забыл царевич о войне,Когда не хочет подчиниться мне,

Назначу я другого полководца,Войска возглавит Тус, а сын вернется.

Что следует, получит он от насЗа то, что нарушает наш приказ.

А ты отныне нам не будешь другом,Мы не прибегнем впредь к твоим услугам».

Воскликнул, омрачась душой, Рустам:«Я повинуюсь вечным небесам.

Когда Рустам труслив, а Тус — отважен,То я на этом свете маловажен».

Сказал и вышел, тяжело дыша.Чело — в морщинах, в ярости — душа.

С дружиною помчался мощнотелый,Отправился в систанские пределы.

Тотчас же Туса шах велел позватьИ приказал ему идти на рать.

Ответ Кавуса на послание Сиявуша

Позвал писца владыка разъяренный.Сиденье предложил ему у трона,

Письмо составил: весть его былаОстра, как тополевая стрела.

Сначала богу он воздал хваленья,Властителю покоя и сраженья;

«О юный сын, будь счастлив, невредимС твоим венцом, с престолом золотым!

Заложников пришли в мои чертоги,Сперва им руки заковав и ноги.

Со мной о мире говорить не смей,От воли отвернулся ты моей.

С красавицами, видно, ты связался,Из-за любви от битвы отказался,

Венец врага на голову наделИ головою к битве охладел.

Узнали мы, внимая небосводу,Что этот мир тебе несет невзгоду.

Когда ты ценишь общество вельможИ на разрыв со мною не идешь —

Вернись назад, отдай дружины Тусу,—Сражаться не дано такому трусу!»

Когда письмо к царевичу пришло,От горьких слов нахмурил он чело.

Стал думать он о тюрках, о сраженье,И об отце, и о его решенье,

Так о туранцах знатных говоря:«Сто родичей могучего царя

Безгрешны, благородны, светлолики,Но если я отправлю их владыке —

Не станет слушать их, ожесточась,На виселице вздернет их тотчас,—

Какую милость выпрошу у бога?За грех отца меня накажет строго!

А если я без повода начнуС туранцами неправую войну,

Ко мне всевышний милостив не будет,Тогда народный глас меня осудит.

А если к шахским я вернусь вратам,Военачальство Тусу передам,

Мне злом отец воздаст, исполнен гнева:Дурное — справа, спереди и слева!»

Сиявуш совещается с Бахрамом и Зангой

О помощи воззвал он к двум мужам,Один из них Занга, другой Бахрам.

Без посторонних пожелал он встречиИ тайные повел с мужами речи;

«Такое злое счастье у меня:Со всех сторон — напасти на меня!

Мы ныне сердцем ненависти чужды,К чему же кровь нам проливать без нужды?

Мои дела у шаха не в чести,Он мне обиду хочет нанести:

Мне воевать велит он без причины,Нарушить клятву, бросить в бой дружины.

О, если б не родился я на свет,Родившись, умер бы во цвете лет!

Затем, что столько претерпеть мне надо,Изведать в этом мире столько яда!

Пойду я, заберусь в такую глушь,Чтоб царь не знал, где ныне Сиявуш.

Прими, Занга, непобедимый в сече,Тяжелую обязанность на плечи:

К Афрасиабу ты отправься в путь,О сне забудь, медлительным не будь.

Заложников, динары и каменья,Венец, престол и прочие даренья

Верни ему обратно в добрый часИ все скажи, что знаешь ты о нас».

Затем сказал Бахраму юнолицый:«О славный воин, славный страж границы!

Тебе я свой шатер передаю,Слона, и барабан, и власть мою.{29}

До появленья Туса-полководцаТебе возглавить воинов придется.

Ты войско передашь ему с казнойИ все исполнишь, сказанное мной».

У славного Бахрама сердце сжалось,К царевичу почувствовал он жалость.

Занга заплакал кровью горьких слез,Он Судабе проклятье произнес.

Сидели оба, полные печали,Несчастью Сиявуша сострадали.

При расставанье плакали о нем,Как будто жгли их медленным огнем.

Сказал Занга: «Верны мы Сиявушу,Тебе приносим в жертву плоть и душу,

Вовеки не нарушим наш обет!»Услышав от Занги такой ответ,

Царевич молвил, полный благодати!«Ступай, скажи вождю туранской рати:

Такая доля мне предрешена,—Хотел я мира, но пришла война.

Напиток мира дал ты мне в отраду,—Судьба дала мне вдоволь выпить яду.

Но клятве буду верен до конца,Хотя лишусь престола и венца.

Теперь у бога мой приют безвестный,Мой трон — земля, корона — свод небесный.

К пристанищу открой мне верный путь,Чтоб угол я нашел какой-нибудь.

Хочу найти приют сокрытый некий,Чтоб скрылся от Кавуса я навеки».

Занга отправляется к Афрасиабу

Занга пустился в путь степной тропой,И взял он сто заложников с собой,

И все дары Турана взял он разом,Доставленные прежде Гарсивазом.

Когда достиг он городских ворот,Пришли в волненье стража и народ.

С престола встал туранский предводитель,Когда вступил Занга в его обитель.

Афрасиаб прижал его к груди,Велел, чтоб сел знатнейших впереди,

Занга вручил письмо царю Турана,О том, что было, рассказал пространно.

И царь пришел в смятенье от письма,—Поспешность —в мыслях, в сердце — боль и тьма.

Писцу к себе явиться приказал он,Раскрыл уста и речи разбросал он:

«Мне весть принес твой бдительный слуга,Мне передал твое письмо Занга.

Скорблю о том, что государь вселеннойК тебе пылает злобой сокровенной.

Тебе Туран сердечный шлет поклон,И я к тебе любовью вдохновлен.

Мне сыном будь, отцом тебе я буду,Готов тебе служить везде и всюду.

Такой любви — всем сердцем я клянусь! —Ни разу не явил тебе Кавус.

И сердце и престол тебе отдам я,И все, что приобрел, тебе отдам я.

Ты сыном будешь мне: в моей странеОстанешься как память обо мне».

Туранский шах письмо скрепил печатью,Велел Занге, что прибыл с благодатью,

В обратный путь отправиться с утра,Дал золота ему и серебра,

Почетную одежду дорогую,И скакуна, и золотую сбрую.

Занга вернулся, молвил без прикрасО том, что слышал слух и видел глаз.

Два чувства Сиявуша взволновали,Он полон был и счастья и печали:

Как можно в дружбу с недругом вступить?Холодный ветер из огня добыть?

С какой бы ни пришел ты добротою,Вовеки будет враг дышать враждою

Миниатюра из рукописи «Шах-наме» XVI века.