Диссиденты 1956–1990 гг. - Александр Широкорад

100-мегатонная бомба Сахарова была столь же гениальна, как планы Министерства легкой промышленности производить миллионы пар обуви, не задумываясь, кто ее будет носить.

Увы, гениальный Сахаров не видел дальше своего носа. Ну вот уменьшили мощность и, соответственно, габариты водородных бомб и запихнули их в боевые части королевской ракеты Р-7, а затем – янгелевской Р-16. Ну а дальше Сахаров, как и ряд других отечественных и зарубежных физиков, пришел к выводу, что ядерная война – безумие, она приведет к уничтожению жизни на земле и т. д.

Забегая вперед, скажу, что в 1983 году Сахаров написал открытое письмо доктору Сиднею Дрелму, полное идиотских перлов типа «Я употребляю термины „ядерная война“, „термоядерная война“ как практически синонимы».

А вот американские ученые уже в конце 1940-х годов пришли к выводу, что раз стратегическое ядерное оружие может нанести ощутимый вред планете, то следует создавать тактическое ядерное оружие.

25 мая 1953 года на пустынном Французском плато в штате Невада проходила испытания огромная 280-мм полустационарная пушка Т-131, внешне напоминавшая орудия Первой мировой войны. Раздался выстрел, и через 25 секунд пустыня осветилась ярчайшей вспышкой, затмившей солнечный свет, а еще через мгновение к небу стало подниматься грибовидное облако. Впервые в истории человечества был произведен выстрел ядерным боеприпасом.

Зачем же понадобилось создавать ядерную пушку, когда уже был надежный источник доставки ядерных боеприпасов – стратегическая авиация?

Во-первых, высотные стратегические бомбардировщики хороши для поражения стационарных целей, как, например, большие города, заводы, и куда менее эффективны при действиях по мобильным целям.

Ну, предположим, «летающие крепости», бомбившие Хиросиму, при тех же условиях (высота сброса 11 км, время взрыва бомбы – около 50 секунд после сброса) кинули «малыша» мощностью в 20 кт на советский крейсер проекта 68бис, идущий полном ходом в океане. Командир резко изменил курс и за эти 50 секунд прошел около 870 м. Согласно проекту, 152-мм башни МК-5бис должны были сохранить боеспособность при взрыве 1-мегатонной бомбы на дистанции 750 м. Как говорится, комментарии излишни.

Ну а квадратичное вероятное отклонение (КВО), составляющее многие десятки метров при сбросе бомбы с высоты 11 км, делает маловероятным поражение бетонного дота или башенной береговой батареи. Во всех этих случаях нужно прямое попадание ядерного боеприпаса.

Главное же то, что после испытаний в СССР ядерного оружия в августе 1949 года руководство США осознало неминуемость ответного ядерного удара по городам США.

Уже в 1950-х годах наиболее здравомыслящие генералы и политики США и Англии поняли, что тотальная ядерная война бессмысленна.

Вспомним хотя бы знаменитую формулу Клаузевица: «Война есть продолжение политики иными средствами». Формула эта прекрасно работала всю историю человечества, но вот 29 августа 1949 года ее действие кончилось. Одно дело, жуя гамбургер и не рискуя ничем, даже повышением налогов, смотреть по телевизору, как бравые парни из морской пехоты высаживаются в Панаме, Гренаде, Сомали, Ливане, Афганистане, Ираке и т. д., и т. п. И совсем другое дело, когда одновременно с такой высадкой где-то на другой стороне земного шара в бетонной шахте начинается обратный отсчет времени – 30 секунд, 29 секунд, 28 секунд…, а еще через 30–40 минут над родным Далласом или Сан-Франциско поднимется огромное грибовидное облако.

Тотальная ядерная война, как ни парадоксально, стала первой справедливой войной в истории человечества. Кто затевает войны? В «демократических» странах – лавочники, а в тоталитарных – бюрократы. Мотив – деньги, слава, престиж и т. д. Кто меньше всего страдает от войн? Бюрократы и лавочники. Ну, возьмем, например, Россию. С 1794 года, то есть со времени воцарения Павла I, она вела десятки больших и малых войн, в каждой участвовало не менее пяти десятков царей и великих князей. При этом ни один из них не был убит, зато, если сложить вместе все ордена и медали, полученные за войны августейшими персонами, то их наберется несколько пудов.

А вот пример с «демократической» страной. В Англо-бурской войне свыше 90 % погибших пришлось на долю английских бедняков и «цветных» туземцев. И те, и другие, спасаясь от нищеты и голода, вынуждены были вербоваться в британскую армию. А сейчас американские войска, сражающиеся в Ираке и Афганистане, на 100 % состоят из наемников, большинство из которых составляют негры и латиноамериканцы, встречаются среди них и русские, и даже арабы.

А вот в случае тотальной ядерной войны у пехотинцев, летчиков и моряков шансов остаться в живых стало гораздо больше, чем у лавочников, города которых должны будут стать первыми объектами термоядерной войны.

В итоге лавочники и политики призадумались. Характерный проблеск нового мышления содержался в английском ежегоднике по вопросам вооружений за 1952 год: «Наличие атомного оружия у двух группировок государств делает вероятным, что отныне война будет вестись по „холодному“ образцу, и если она станет „горячей“, то это будет в небольших масштабах, как, например, было в Корее, Малайе и Индокитае. Страх перед атомной войной с ее огромными разрушительными последствиями весьма вероятно предотвратит новый конфликт, подобный войнам 1914–1918 и 1939–1945 годов»[65].

В итоге с начала 1950-х годов и до конца 1980-х годов в США были созданы две доктрины «ограниченной ядерной войны». Суть первой – нанесение стратегическими ядерными силами – МБР, крылатыми ракетами, самолетами – точечных ударов по штабам, ракетным пусковым установкам, аэродромам, военно-морским базам, подводным лодкам с баллистическими ракетами, находящимися в море и т. д. То есть нанесение упреждающего удара, способного предотвратить ответный ядерный удар.

На мой взгляд, первая доктрина предназначается больше для законодателей и населения США и стран НАТО, чем для планирования реальной войны. Поэтому мы оставим эту доктрину за рамками статьи.

Куда интереснее и реальнее вспомнить другую доктрину ограниченной войны. Это так называемая локальная ядерная война, в которой применение ядерного оружия ограничено как мощностью боеприпасов, так и географическими рамками.

Правительство США рассматривало два варианта ведения локальной ядерной войны. Это война в какой-либо отдельной стране «третьего мира» и ядерная война на театре военных действий. Под «театром» американские стратеги подразумевали уже большую территорию, как, например, Западную и Центральную Европу, Китай вместе с Индокитаем и Кореей.

Первоначальными носителями тактического ядерного оружия (ТЯО) должны были стать реактивные истребители-бомбардировщики, включая палубные, самолеты-снаряды (так до 1959 года именовали крылатые ракеты), неуправляемые тактические ракеты и, наконец, «атомные пушки».