Золотой череп. Воронка душ (СИ) - Павел Селеверстов

— «Может и к лучшему, что молчат, — подумал Всебор. — Зачем будоражить воображение обывателей».

Он жадно потянул носом и посмотрел вниз. Там у подножия холма возвышалось величественное сооружение, которое напоминала недостроенный каменный амбар небывалых размеров. Вытянутое и широкое, здание было сложено из необработанных блоков, но крыши не имело. Только по углам, виднелись небольшие парусиновые навесы, да зонтики, связанные из сухого тростника.

— Наверное, это и есть пресловутый «Медвежий замок», — проговорил Всебор. — Как бы не намяли бока, уж очень неприветливо всё там выглядит.

Обдумывая, что сказать хозяевам амбара, он ещё несколько минут стоял на пригорке. Но неожиданная робость, так некстати овладевшая мыслями, привела его в смятение. Именно сейчас ему больше всего не хватало дружеского плеча, пусть даже такого хилого и ненадёжного, как плечо Жиля.

— Так можно и до заката, здесь простоять, — послышалось из-за спины. — Чего дорогу закрыл?

Всебор обернулся и как раз вовремя. Прямо на него двигалась повозка, запряжённая огромным пятнистым першероном. На козлах сидел какой-то потёртый старикашка и, судя по зверскому оскалу, останавливать могучего мерина, он не собирался.

— А ну с дор-р-роги, — угрожающе закричал дед. — Не видишь, сено везу?

Всебор отскочил на обочину, а старик, почувствовав неуверенность молодого оболтуса, задорно рассмеялся.

— И нечего тут стоять, — добавил он. — Привыкли всё на дармовщинку. Издалека. А зверь он тоже жрать хочет. И всяк норовит побольше хапнуть. А где жратвы напастись, если вы ничего не даёте?

Всебор криво улыбнулся и, пожав плечами, зашагал за повозкой.

— Не знает ли уважаемый, кто хозяин того амбара? — спросил он, догоняя телегу. — Мне бы с ним поговорить.

— Какого амбара? Раскрой глаза пошире, придурок, — старик повернулся к Всебору лицом и свирепо разинул щербатый рот. — Где ты видел такие амбары? Это блистательная усадьба господина Маскадора.

— Прошу прощения, но я не местный. И о Маскадоре не слышал.

— Эх! Темнота! Откуда такие только берутся?

Старик фыркнул, но, судя по всему, наивность странника смягчила его сердце, и грозный оскал сменился улыбкой.

— Род господина Маскадора владел этими землями на протяжении тысячи лет, — пояснил старик. — А во время «Ротокарского побоища» последний отпрыск славной династии возглавил левое крыло имперской армии. И если бы все воины оказались такими смелыми как он, великое сражение у плато было бы выиграно калибарцами. Так-то мой глупый друг. Так-то.

Старик поправил соломенную шляпу и, подстёгивая мерина, завёл какую-то старинную песню.

— А кто теперь владеет усадьбой? — поинтересовался Всебор.

— Что за глупый вопрос, — дед прекратил завывать и посмотрел на попутчика. — Усадьба по-прежнему принадлежит Маскадорам. Единственному наследнику династии, славной Ританаль.

Возможно, когда-то на этом месте что-то и блистало, но теперь от былого великолепия не осталось и следа. Земля вокруг дома была вытоптана и утрамбована, а деревья обглоданы до листика. В отдалении виднелись огромные кучи навоза, в которых рылись пёстрые куры.

— Как ни крути, всё равно получается амбар, — прошептал Всебор. — Самый безобразный из всех, что мне доводилось видеть.

И будто в подтверждение его слов из-за высоких каменных стен до слуха донёсся рёв голодных животных. Старик спрыгнул с телеги и побежал открывать ворота.

— Мне нужно переговорить с Ританаль, — выкрикнул Всебор. — По очень важному делу.

— С этого бы начинал, — отозвался дед. — Проходи. Сейчас я её позову.

Для привычного к труду человека запах скотного двора — пустяк, для того, кто привык к фимиаму и никогда к фермам не приближался — потрясение. Всебору этот запах был неприятен, но нельзя сказать, что вонь от навозных куч смущала его обоняние. Сразу же вспомнились голодные приютские годы и набеги на окрестные огороды, когда, не разбирая дороги, приходилось улепётывать от разъярённых крестьян с дубьём.

Он медленно вошёл в ворота и от удивления остолбенел. Всё внутреннее пространство было разделено на вольеры или заставлено железными клетками с животными. Такого количества диких зверей, ему не доводилось видеть даже в вирекрейских бродячих зверинцах. Каких только тварей здесь не держали: долговязых рыжих гиен Морадога, огромных гринберийских кабанов и медведей, шерстистых гиперборейских носорогов и даже гигантского потрясающего своими размерами элефанта, пойманного на краю ойкумены.

— Где бы ещё такое увидел? — прошептал Всебор.

Слон, привязанный к стене канатом, стоял под навесом и вяло жевал сено, но заметив чужака, он неторопливо повернулся и протянул к нему огромный хобот, толщиной в человека.

— Эй, ты! — закричал старик. — Сдай назад слегка. Додо посторонних не любит, если дотянется, мигом прихомутает шнобелем.

Всебор отскочил как ошпаренный и сразу же вляпался обеими ногами во что-то вязкое.

— Вот зараза, — прошептал он. — Прямо как в лихой юности, только сейчас куча поменьше.

— Это ты хотел меня видеть? — послышался твёрдый женский голос. — Круэль сказал, что какой-то хлыщ увязался за ним на дороге. Усадьбой интересуется, спрашивает хозяев.

Всебор перебрался на сухое место, смущённо улыбнулся и посмотрел на странную парочку. Старик и молодая женщина стояли у входа в пристройку и с интересом поглядывали на незадачливого гостя.

— Если твоё имя Ританаль, то да, — ответил Всебор. — По правде говоря, я несколько иначе тебя представлял.

Высокая и крепкая, Ританаль из рода Маскадоров обладала всеми задатками высокородной аристократки. Высокомерие, осанка, проницательный взгляд синих глаз — только подчёркивали её исконное превосходство. И в то же время, Всебор не мог отделаться от ощущения, что этот набор черт, был во многом фальшивым и напускным.

— Не-е-ет! Он не хлыщ, — усмехнулась девушка. — Скорее выжатый сморчок, которому не помешало бы помыться в реке.

— Я не обижаюсь, — заверил Всебор. — Что есть, то есть. Недели две как в дороге, потому так и выгляжу.

Тонкие губы, несколько шрамов на лице, упрямый взгляд, коротко остриженные волосы — всё говорило о независимом характере Ританаль, о характере человека, который никого не слушал и всегда поступал по-своему. Судя по всему, она предпочитала только мужскую одежду, но именно этот фасон подходил ей как нельзя кстати.

— На что это ты уставился? Сморчок? — с вызовом поинтересовалась девушка. — Не нравится прикид, так отвернись.

— Странная причёска, — пожимая плечами, ответил Всебор. — Неужели в Калибаре так принято?