Паршивый отряд. Хроники Новгородского бунта - Иван Фаворов

представляющие из себя никакого конкретного типа одежды. На некоторых такая туника свисала с одной стороны чуть ниже колена, с другой открывая пол бедра. Некоторые были препоясаны и подколоты брошью собирая ткань в красивые складки, а некоторым и подкалывать было нечего настолько мало на них было ткани. Все гурии отличались изумительно белым цветом кожи, причем эта характеристика, в первую очередь, относилась не к цвету, а к свету, который, казалось, исходит от каждой из них не образуя ареола. Они ходили босыми и чуть позже Васка заметил, что они не оставляют следов даже на мягком грунте. Возможно поэтому поступь их казалась настолько веселой и лёгкой. Волосы на голове каждой были, видимо, реализацией безмерной фантазии создателя этого места. Не одной повторяющейся прически эти прекрасные существа не носили. И цвет волос, и его оттенки были созданы исключительно для каждой индивидуально. Гид продолжал вещать и несколько раз Васка сквозь туман своего отвлечённого внимания слышал короткие смешки Годфри, что означало разговор идет оживленный. Но внимание ученика полностью приковал небольшой грот. Мимо которого они проходили, направляясь к следующему фонтану. В тени каменного свода на резной скамейке из белого мрамора сидели две Гурии обворожительно щебетавшие, что-то на непонятном женском языке. Они смотрели друг-другу в глаза и одна гладила другой предплечье, а вторая поправляла первой волосы пытаясь их как-то пристроить вокруг ушей, а может просто играла, но они непослушными длинными прядями снова падали вниз. Та, что гладила предплечье была с длинными вьющимися каштановыми волосами и сидела закинув ногу на ногу медленно рисуя ступнёй в воздухе ей одной известные символы. Вторая была светловолосая со сложной прической из аккуратно уложенных пучков и косичек, она одну ногу поставила на скамью перед собой и облокотившись подбородком на колено вторую ногу вытянула в сторону, время от времени то распрямляя, то снова сгибая её в колене, словно этими движениями приводила дополнительные аргументы в своем разговоре.

Васка зачарованно смотрел на эту идиллию. Восхищался красотой собеседниц, они одновременно влекли его к себе и пугали. Причем влекли настолько сильно, что в пылу юношеских желаний, не выветренных до конца из него строгой дисциплиной школы, он был почти готов пренебречь всеми своими обязанностями и бросится в объятия этих красоток. Но другая гамма чувств, возникавшая в ином отделе его естества, заставляла неметь кончики пальцев и закручивала шуруп под ложечкой. Когда он, глядя на всю преподнесённую в этом саду прелесть ощущал скрытый страх. Опасность, которую опытный воин интуитивно чувствует всегда до того, как увидит.

Но однозначно утверждать, что именно приводило ко второму эффекту сложно, то ли просто присущая молодому возрасту робость с представительницами противоположного пола, то ли очевидно потусторонний антураж этого места и самих Гурий. Глядя на них сразу становилось ясно, что это неземные женщины из плоти и крови. Помимо всего прочего где-то в глубине этого места и в глубине каждой из них чувствовалась печаль зревшая в вечности. Как подгнившая заноза, спрятанная в самых недрах этого рая. Но на тот момент Васка не осознавал своих чувств настолько тонко, чтобы провести подобный анализ во всем объёме, но чувство отрезвляющей настороженности не давало ему расслабится и окончательно отпустить вожжи своего разума.

Второй фонтан из молока был гораздо более обитаемым. С двух сторон он имел подобие бассейнов в которых плескались вестницы Святослава с небольшим количеством мужчин. Некоторые из воинов сидели у края фонтана и пили молоко красиво украшенными ковшами. Проводник объяснил, что это фонтан вечной молодости и многие особенно вновь прибывшие могут сбросить груз долгих лет жизни выпив из него пару ковшей.

— Но тебе это не нужно по-видимому, как и мне. — Проводник лукаво улыбнулся, обращаясь к Васке. Тот почему-то смутился. — А Годфри всё время отказывается сколько я его не уговаривал. Но у нас есть еще один такой, это тот китаец, которого вы видели у первого фонтана. Вообще непонятно как он к нам попал. Молодеть не хочет, в боях и турнирах наших не участвует, сидит в тишине у фонтана с водой, когда там никого нет.

— Этот китаец единственный разумный человек из всей вашей сумасшедшей братии. — С улыбкой вмешался Годфри.

— А я этого и не отрицаю, просто непонятно, как он к нам попал… — Парировал проводник.

— А ты тоже был воином? — Вдруг поинтересовался Васка у проводника.

— Нет, нет, что ты. Я вообще человеком никогда не был. И почему здесь нахожусь тоже до конца не понимаю. Меня сюда отправили приглядывать за этим местечком что бы здесь все не вышло из-под контроля, а оказалось здесь даже коренным обитателям скучновато, и они не знают чем бы новым себя занять, а обо мне и говорить нечего.

— Кто тебя отправил?

— Ну как кто, начальство мое. — Уклончиво ответил юноша.

Смех и крики раздавались со стороны бассейна. Один здоровый молодец нырнул в непосредственной близости от мирно плавающих гурий чем вызвал их бурное возмущение и желание утопить его. Понарошку, само собой. У Васки опять глядя на все это веселье язык прилип к нёбу. Подспудно лукавые мысли стали пробираться в голову вместе с намерениями попробовать прогуляться по саду пока учитель будет занят каким ни будь делом не требующем его присутствия.

Этот фонтан они прошли достаточно быстро. Он по-видимому был женским, потому что представительниц прекрасного пола здесь было гораздо больше. Глядя на всё происходящее вокруг Васка подумал: «Надо отдать должное мужчинам. За исключением некоторых, подавляющее большинство из них имеет очень сдержанный и степенный вид. Наверное они уже ко всему привыкли».

Годфри не хотел задерживаться у этого фонтана и жестом поторопил проводника. Они ускорили шаг.

Васка спросил проводника о примеченной им сдержанности воинов. Тот ответил:

— Они все здесь степенные пока пир не начался. Видели бы вы их после пира, у вас бы сложилось другое впечатление. — Проводник улыбнулся и опять лукаво посмотрел на Васку.

— А как часто здесь пируют? — Спросил Васка.

— Каждый вечер. Жизнь здесь достаточно однообразна, и если бы не вылазки на войну и охоту, то желающих сбежать отсюда было бы больше чем попасть сюда. Видимо кто-то из древних воинов создав это место не подумал о том, что цикличное повторение удовольствий, растянутых в вечность может стать еще более унылым, чем сражение и преодоление трудностей. Поэтому выбраться отсюда на охоту или битву для большинства является самым желанным делом. Только новички в этом месте с головой пускаются во все тяжкие и их сразу можно отличить по количеству сидящих вокруг них женщин и