Чёрные ангелы в белых одеждах - Вильям Козлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сегодня… — растерянно повторил Вадим. — Хорошо, в восемь.
— Лучше в девять. И захвати… сам знаешь чего, — чуть помягче сказала Рая и повесила трубку.
— Что-то ты не прыгаешь до потолка от радости, — улыбнулась Вилена. — Девушка ему свидание назначила…
Неровные, мелкие зубы налезают у Вилены друг на дружку, светлые кудряшки подрагивают у висков, когда она смеется. Что-то пробормотав невнятное — сегодня у него не было настроения точить лясы с Виленой — Вадим вышел из приемной. Не лень же было секретарше спуститься вниз и вытащить его из библиотеки, где он просматривал последние журналы.
— А голосок у нее приятный… — бросила ему вслед Вилена.
«Зато у тебя писклявый!» — усмехнулся про себя Вадим.
Впрочем, с Раей нужно было встретиться… Сколько они не виделись? Наверное, дней двадцать. Аэлита совсем вытеснила из его головы подружку. Обычно он звонил Рае и подъезжал к гостинице, где они обычно встречались. Новое пятиэтажное здание гостиницы сдали в эксплуатацию весной этого года. И назвали ее «Великополь». Днем там можно было пообедать в ресторане — комплексные обеды стоили недорого, не то, что вечером. В холле работал буфет, там всегда было пиво и шампанское. После зарплаты сюда нередко заглядывали и журналисты. Гостиница была напротив Дома Советов, и Вадим, дожидаясь редактора, иногда здесь обедал. Он даже не ожидал, что сегодня ему с Раей будет так хорошо: по-видимому, сказалась продолжительная разлука. Как бы там ни было, Рая ему показалась нынче соблазнительной и страстной. А ведь он шел на свидание с мыслью порвать с ней. Та история с ее шефом оставила в душе неприятный осадок. И Рая повела себя как крикливая, базарная баба. Он с юмором представил себе, как, выяснив отношения, они дружно улеглись на черный продавленный диван. Наверное, Рая ложится сверху, немыслимо такую тушу держать на себе… А вообще, после встречи с Линой он почти и не вспоминал Раю. Глазастая, тоненькая, как молодая осенняя березка, девчонка не вызывала у него физического влечения, наверное, сдерживал возраст — ей всего пятнадцать лет, подросток, а не женщина. Вадим скорее испытывал к ней братские чувства, хотя иногда и любовался ее походкой, грациозными движениями, когда она надевала входившие тогда в моду водолазки, ее маленькая острая грудь вызывающе оттопыривала тонкую материю, даже крошечные соски обозначились, так и хотелось ее потрогать или погладить ее золотистые с блеском волосы. А Рая — это другое дело. Рая — зрелая женщина, способная доставлять наслаждение и получать его. И ведь она — первая в его жизни женщина. Она сделала его мужчиной. Теперь все у них получалось здорово, опытная в любовных утехах молодая женщина быстро нащупала чувствительные эротические струнки у своего молодого партнера и умело ими пользовалась. Открывала ему и себя, как бы доказывая, что женское тело — это сложный музыкальный инструмент, который может звучать восхитительно, а при неумелой игре — фальшиво. Кое-чему она его ненавязчиво, тактично научила, например, он понял, что если хочешь по-настоящему испытать удовольствие от близости с женщиной, то в первую очередь думай о том, чтобы ей было с тобой хорошо, тогда и сам испытаешь наивысшее наслаждение. Рае доставляло удовольствие наставлять его, исподволь готовить к обладанию друг другом. Она это называла «делать их». Кстати, никогда не заставляла Вадима предохраняться, у нее был свой месячный цикл, она знала свои опасные дни и никогда не «залетала». Это слово он тоже впервые услышал от нее. Бывали моменты, когда он звонил ей и просил встретиться с ним, летом они часто выезжали за город, где облюбовали укромное местечко неподалеку от шоссе. В десяти километрах от города находился небольшой поселок Мартьяново, еще через два километра был незаметный поворот к лесному озеру, окруженному березовой рощей. Там никогда не рыбачили и они могли себя даже днем чувствовать себя свободно. Не до такой, конечно, степени, как в кабинете председателя райпотребсоюза Петухова…
Он, расслабленный, лежал на диване, а Рая в накинутой на плечи его черной рубашке сидела рядом и тянула из высокого стакана шампанское, которое предпочитала всем остальным винам. На журнальном столике в кульке — шоколадные конфеты. Вадим не пил не потому, что машина еще не была поставлена в гараж, просто не хотелось. Сладкое шипящее шампанское оставляло во рту неприятный самогонный вкус. Если уж в редакционных компаниях никак было не отвертеться от застолья, он предпочитал пиво, особенно, если еще была вяленая вобла, но и пива не выпивал больше двух бутылок. Он открыл в себе одну интересную особенность: даже после самой малой дозы алкоголя у него через несколько часов наступала легкая депрессия. Все становилось серым, неинтересным, будто окутанным туманом, даже утрачивался сам смысл жизни… И это состояние было страшнее горького похмелья. Смолоду не раз испытав это, Вадим стал относиться к любому спиртному как к самой настоящей отраве, а тех людей, которые по российской привычке уговаривали его выпить, мол, «живем однова», начинал ненавидеть… Размышляя на этот предмет, он все больше приходил к мысли, что человек — гость на земле, он занесен на планету из других миров, где иные законы природы и условия жизни. Разве можно себе представить истинных жителей земли — птиц, зверей, рептилий, насекомых, которые бы нуждались в одежде, вещах, которые бы настроили города и поселки, распахивали земли, придумали мелиорацию, вырубали леса, отравляли ядовитым дымом и бензином воздух, реки, моря, уничтожали без нужды все живое на земле? Любое мелкое или крупное существо на планете Земля приносит ей только пользу: кроты рыхлят землю, звери сохраняют леса, рыбы — реки, озера, птицы, уничтожая вредителей, — фауну. Нет такого существа на Земле, которое бы наносило ей явный вред. Даже своей смертью они приносят пользу земле, удобряя ее, давая ей питательные вещества, которые она потом щедро отдает живым организмам. И таков был извечный кругооборот жизни на земле, но появился человек и нарушил его. А человек? Для того, чтобы быть сытым, обутым, довольным, понастроил гигантские фабрики, заводы, перегородил железобетонными плотинами реки, вызвав грубые нарушения в экологии и гибель десятков пород ценных рыб, стал отравлять трубами атмосферу, озоновую защиту, планомерно вырубать леса, уничтожать всех поголовно животных, птиц, рептилий на земле. А теперь еще научился делать атомные и водородные бомбы, электростанции… Разве может это двуногое существо, называемое Гомо Сапиенс, быть порождением матери-Земли? Таких уродов убивают в утробе. Эволюция ни за что не допустила бы развития на планете существ, способных ее погубить… А такой факт: ни одно живое создание сознательно не наносит себе вред, не стремится к собственной гибели, а человек? Человек придумал курение, чтобы отравлять себя никотином, спиртное, чтобы сжигать свои внутренности и деградировать, наркотики, чтобы нарушать нормальную деятельность мозга и уйти от действительности, может, как раз в те миры, с которых прибыли на Землю его предки? Ни одно животное не кончает жизнь самоубийством, а человек? Он может, будучи в здравии, сам убить себя. Матери — алкоголики и наркоманки — рождают ненормальных детей, отравляя их в утробе ядами. И живут на земле дебилы, уроды, сумасшедшие. Ни у одного земного существа ничего подобного не бывает. Пишут, что иногда высокоорганизованные млекопитающие — морские дельфины и киты группами выбрасываются из морских пучин на берег, но ученые считают, что в этом опять же повинен человек, который загадил нефтью и радиацией даже безбрежные моря-океаны…
Может, все эти мысли Вадиму по ночам навевает космическая Аэлита с золотого корабля?..
И все-таки женская интуиция подсказала Рае, что Вадим в чем-то изменился, даже сегодняшний всплеск страсти не обманул ее. Трогая его темно-русые волосы, она произнесла:
— У тебя еще кто-то появился?
Она знала, что врать он не станет даже чтобы развеять ее подозрения, не такой он человек. Его честность и прямота нравились ей, хотя иногда и было больно. Молодая женщина привязалась к этому рослому сильному парню с высоким лбом, худощавым продолговатым лицом, умным взглядом серых глаз, в которых часто плескалась болотная зелень, красиво очерченные полные губы свидетельствовали о незлобивом характере, а твердый круглый подбородок — о, сильной воле. Хотя он и зачесывал волосы назад, они двумя крыльями спускались на уши, одно крыло побольше, другое — поменьше. Он часто встряхивал головой, отбрасывая крылья назад. Как-то Рая посоветовала ему отказаться от «полубокса», когда начисто выстригали виски и шею почти до затылка, а стричься под «канадскую польку». Красиво и модно. И еще сказала, что лучше ему коротко стричь волосы и не зачесывать их назад. Прошло несколько недель и он заявился к ней подстриженным по-новому. Теперь он не встряхивал, как норовистый конь головой, а ладонью отводил челку с бровей чуть в сторону. Рае понравилась его новая прическа.