Вкус свежей малины - Изабелла Сова

— Простите, — чуть слышно обратилась она ко мне. — Я пришла раньше, потому что у меня просьба.

— Да?

— Понимаете, я интересуюсь проблемами наркоманов и… и хотела бы спросить, не могли бы вы назвать мне какие-нибудь фамилии.

— Но у меня нет знакомых наркоманов.

— Нет, вы не поняли меня. — Девочка поправила очки. — Я имею в виду фамилии авторов, занимающихся проблемами лечения наркомании.

— Авторов? Тоже не знаю.

— Позавчера вы упомянули психолога, который пишет на эту тему.

— Воннегута? — на всякий случай удостоверилась я.

— Да, — обрадовалась она.

— Но он вовсе не психолог.

— Нет? — удивилась шатенка.

— Действительно нет? — пошутила Иола.

— Знаете, что меня окончательно добило? Она ведь вправду отличница.

— Они, похоже, ничего не читают.

— Читают, — возразил Лешек. — Краткие пересказы книг, включенных в программу, мемуары Ди Каприо, а также десятки пособий о том, как заработать сто миллионов, использовать энергию космоса, а также очаровывать всех подряд мужчин или женщин.

— Ворчим, как старые тетки.

— Меня прошу вычеркнуть из числа старых теток. Мы вместе с Томеком как раз переживаем первый месяц учебы в институте.

— Он моложе Эвы на семь лет, — объяснил Иоле Лешек.

— Здорово! — воскликнула она. — Значит, ты дольше будешь ходить на всякие увеселения.

А еще два года назад Иола прочла мне такую вот проповедь.

Проповедь Иолы

— Малина, я хотела бы серьезно поговорить с тобой, — начала она, предварительно плотно закрыв дверь своей комнаты. — И знаешь на какую тему?

— Похоже, догадываюсь. — Неделю назад я призналась ей, что кручу с парнем, который на два года младше меня. — Речь пойдет об Игоре?

— Именно о нем. А точней, о разнице в возрасте, которая разделяет вас.

— Разделяет? Между нами всего два года.

— Целых два года! — загремела Иола. — Когда он будет двадцатисемилетним молодым человеком, ты будешь женщиной средних лет, склоняющейся к старости.

— Ты шутишь! Алли Макбил тридцать лет, а она вовсе не выглядит женщиной средних лет.

— Это освещение и калифорнийский воздух. В Кракове он у нас совсем другой.

— Так что мне делать? — поинтересовалась я в полном отчаянии.

— Я ничего не могу тебе диктовать.

— Я прошу всего-навсего совета.

— И советовать тоже. Решение ты должна принять сама. Скажу только одно. Виктор старше меня на год, а я все равно чувствую угрозу. Потому что через некоторое время он будет привлекательным сорокалетним адвокатом, а я…

— …тридцатидевятилетней старушкой, — закончила я за нее.

Потому-то мы редко признавались Иоле, когда крутили с парнями: моложе себя. Эва держала Томека в секрете вплоть до сегодняшнего дня. И вдруг пожалуйста. Единственная реакция — исполненное энтузиазма восклицание.

— Иногда на меня находят тревожные мысли, — продолжала Эва. — Я думаю: а что будет через несколько лет?

— Что будет? Да не бери в голову, — посоветовала Иола. — Может, вообще уже ничего не будет.

27.10. А если Иола права? А если через несколько лет вообще ничего не будет? Так что не стоит тревожиться о будущем, надо жить полной грудью. Здесь и сейчас. Ловить ощущения, как бабочек.

28.10. Легко сказать — ловить! А где взять такой сачок?

11.11. На послезавтра назначено бракосочетание Иолы и Яспера. И оно состоится, только где-то в Греции.

— Так будет гораздо романтичней, — сказал мне по телефону Яспер. — Только мы. Море и ветер. Мы пришлем вам фотографии.

— Что они сказали? — спросил Лешек.

— Что пришлют фотографии.

— Черт, а я пригласил на их свадьбу Мигеля. Надо ему позвонить, предупредить.

— Какой ты стал, однако, заботливый, старина, — отметила Эва.

— Само собой. О половинке надо заботиться. Второй уже не будет.

— А откуда ты знаешь, что это подлинная, а не моделиновая или ситуационная?

— Потому что мне ничего не надо изменять, а кроме того, она совпадает со мной в любых ситуациях, в любое время и при любых условиях.

— У тебя есть его фото? — заинтересовалась я.

— Разумеется, я всегда ношу его в бумажнике. Оно не самое лучшее, но даже на нем видно, какой он, Мигель. Впрочем, сама увидишь.

Я взяла фотоснимок величиной с пачку сигарет. Наверное, пляж. А на нем мускулистый мохнатый брюнет в лазоревых стрингах и с огромным количеством геля на волосах.

13.11. Что приводит к тому, что заурядный парень, каких вокруг тысячи, внезапно превращается в половинку? Быть может, вместо того чтобы искать идеал, стоит как-то отрегулировать зрение?

15.11. Сегодня Томек впервые пришел к Эве. Позвонил и вошел, не дожидаясь приглашения.

— Пани Малинка! — обрадовался он, увидев меня.

— Только без «пани». Достаточно того, что я ежедневно слышу это от студентов. — Я окинула его взглядом от пяток до кончиков волос. — Из тебя получился крепкий мужичина. Такие мускулы сами нарастают?

— Нет, им нужно немножко помогать в тренажерном зале. Особенно если есть склонность к полноте, — вздохнул он, после чего окинул меня взглядом от пяток до кончиков волос. — А ты, Малинка, тоже неплохо выглядишь. Три года назад глаза и губы у тебя были вроде поменьше.

— Просто я крашусь чуть по-другому, — объяснила я. Про нос ему знать незачем. — А как твои зубы?

— По-прежнему борюсь с кариесом, но уже не так яростно, как когда-то. Благодаря Эве.

— Это похвально.

— Эвита говорила мне, что вы вместе живете. Отлично, посидим втроем…

— Увы, не посидим, потому что я ухожу. У меня куча срочных дел, — соврала я.

Куда может отправиться одинокая, никому не нужная преподавательница, к тому же аспирантка? Правильно, в свое родное высшее учебное заведение. Посижу там за компьютером, подготовлюсь к семинару. Может быть, закончу статью. Уж не так ли и начинается научная карьера?

25.11. Ненавижу неразрешенные проблемы, неоконченные дела, неприкрытые двери. Потому я навестила Вальдека. Сегодня утром. Стучалась я не меньше пятнадцати минут, прежде чем за дверью проявились какие-то признаки жизни.

— Кто там? Ты? А ты знаешь, который час?

— Восемь утра. Я просто боялась, что позже тебя не застану. А я хотела поговорить с тобой и закрыть ту проблему с кино.

— Ты что, хочешь сейчас пойти в кино? — не понял Вальдек.

— Нет. Так ты откроешь или мы будем говорить через замочную скважину?

— Погоди, мне нужно что-то надеть. Подождешь минутку?

Я подождала. Наконец он открыл. Из одежды на нем были только брюки да золотая цепочка на шее.

— Прошу прощения за бардак, но сама понимаешь.

— Тренируетесь перед анджейками?

— Ну да.

С минуту мы молчали. Я неприметно огляделась вокруг. Постель была кое-как прикрыта одеялом. Стол завален дисками. На книжной полке несколько «Плейбоев» и компьютерные игры. Возле стула гантели и эспандеры. Со стены пугал огромный плакат Бритни Спирс.

— Тебе нравится Бритни? — С чего-то надо начать.

— Ничего против нее не имею, — ответил он, — но предпочитаю Дженнифер Лопес. Ты знаешь, что ты на нее похожа?

— Я?

Приятно услышать с самого утра что-нибудь лестное о себе. Дженнифер — это латиноамериканская сексбомба. Длинные темные волосы, полные губы и выразительные глаза.

— Ну да. Фигурой.

Черт, опять я растолстела в бедрах, наверно от постоянного сидения за книгами.

И снова молчание. О чем бы еще поговорить, прежде чем я перейду к тому, что меня привело сюда.

— Как вам тут живется? — сменила я тему.

— Вполне.

Молчание.

— А как учеба? — предприняла я последнюю попытку.

— Это что, интервью? — удивился Вальдек. — Ты книгу обо мне пишешь или для газеты?

— Из вежливости интересуюсь.

— А, раз из вежливости, тогда хорошо. До сессии еще далеко.

И мы опять замолчали. Все, больше нет смысла оттягивать. Покончим с этим и поставим точку.

— Послушай, Вальдек, я хотела попросить у тебя прощения за то кино. Ты для меня вовсе не какой-то там Лопухевич.

— Все в порядке.

— Нет, правда, — продолжала я. — Я даже восхищаюсь тобой. Ты знаешь, чего хочешь.

— Заработать на спортивную тачку, — подсказал Вальдек.

— Не впадаешь в отчаяние из-за тысяч пустяков.

— А что это даст? — объяснил Вальдек.

— Ты счастлив.

— Ну, не всегда. Если завалю экзамен, то огорчаюсь.

— Признаюсь тебе, что временами я тоскую по миру с четкими правилами игры. Где зло — это зло, добро — добро…

— …краски яркие, а солнце жаркое, — докончил Вальдек. — Но в кино ты все равно бы со мной не пошла, да?