Принадлежащая грешнику (ЛП) - Херд Мишель

— Вот как надо менять обойму. — Я проделываю всю процедуру, затем передаю ей пистолет. — Теперь сделай сама.

Она пододвигается ближе и забирает оружие. Я смотрю, как она с трудом справляется с первым разом, затем приказываю:

— Еще раз.

Я заставляю ее вынуть обойму и засунуть ее обратно, пока не буду уверен, что у нее все получилось.Обхватывая ее руки своими, я продолжаю урок:

— Это предохранитель. Если он включен, ты не сможешь выстрелить. Выключи его, и все готово.

— Хорошо. — Ее глаза встречаются с моими. — Ты возьмешь меня на уроки стрельбы?

Я киваю.

— Мы начнем в эту субботу.

— У меня свидание за обедом с моей мамой.

— Во сколько?

— Мы встречаемся в одиннадцать утра.

— Мы пойдем в тир в восемь.

На ее лице появляется улыбка, но затем она спрашивает:

— Ты сердишься на меня?

Пряча Glock под подушку, я качаю головой.

— Нет, это была просто огромная потеря. — Я поднимаю руку к ее щеке, проводя пальцами по ее нежной коже. — То, что ты оказалась на линии огня, отняло у меня десять лет жизни.

Киара придвигается ближе и обнимает меня за шею. Она целует меня в висок.

— Я тебя держу.

Уголок моего рта приподнимается.

— Спасибо, детка.

Лежа с Киарой в своих объятиях, я зарываюсь лицом в ее волосы и провожу рукой вверх-вниз по ее спине.

Медленно ее запах проникает сквозь порох, все еще застрявший в моих легких. Ее прикосновение успокаивает печаль.

Повернув лицо к ней, я впиваюсь губами в ее губы, проводя рукой вниз между нами. Я просовываю руку под ткань ее леггинсов и накрываю ее киску.

Издав удовлетворенный стон, я переворачиваю ее на спину и начинаю массировать ее клитор, мой язык проникает в ее рот.

Сегодня она нужна мне больше, чем когда-либо.

Я раздвигаю ее и провожу пальцем по ее клитору, затем толкаюсь внутрь ее жара.

— Всегда такая влажная для меня, — рычу я, прежде чем прикусываю зубами ее нижнюю губу.

— Только для тебя, — бормочет она, желание окутывает ее слова.

Киара кладет руки по бокам от моей шеи, и когда я позволяю поцелую выйти из-под контроля, ее ладони блуждают по моей груди и прессу.

Освобождая ее рот, я просовываю палец глубже, оставляя след из кусающих поцелуев вдоль ее шеи, прежде чем вытащить руку из ее леггинсов и сказать:

— Снимай одежду.

Я хватаю ее леггинсы и стаскиваю их с ее ног, пока она снимает футболку. В ту секунду, когда Киара обнажается, мои зубы впиваются в ее соски, мой язык набрасывается на них, пока они не становятся твердыми. Ее стоны говорят мне, как сильно она любит мой рот на ней.

Есть только эта женщина и то, что она делает со мной.

Двигаясь вниз по ее телу, я хватаю ее за бедра и широко раздвигаю ее для себя. Мои глаза упиваются видом ее обнаженной и готовой для моего члена. Я зарываюсь лицом между ее ног, наслаждаясь ее возбуждением, наслаждаясь ее неповторимым вкусом.

Бедра Киары приподнимаются над матрасом, и она сильнее прижимается к моему рту, когда стоны и вздохи срываются с ее губ.

— Лиам, — хнычет она. — Боже, Лиам!

Я пожираю ее, пока ее бедра не сжимаются на моих плечах, а ее тело не содрогается в конвульсиях, как будто я бью ее током.

Не имея терпения стянуть спортивные штаны, я опускаю ткань и, высвобождая свой член, располагаюсь у ее входа. Только тогда я снова встречаюсь с ней взглядом. Крепко сжимая ее бедро другой рукой, я сильно вонзаюсь в нее, погружаясь до упора.

Удовольствие мгновенно пробегает по моему позвоночнику, заставляет меня толкаться сильнее, прижимаясь своим тазом к ее.

Иисус. Невероятно.

— О, Боже. Лиам, — выдыхает Киара. — Так хорошо.

Мои губы изгибаются вверх, а затем я вырываюсь до последнего дюйма, прежде чем снова войти в нее, наслаждаясь тем, как ее тепло обволакивает меня.

Не сводя с нее глаз, я стону:

— Так чертовски красива. — Я делаю глубокий вдох, затем двигаюсь, трахая ее быстро и жестко.

Я изливаю в нее свою душевную боль и нахожу утешение в ее теле.

Звуки шлепков по нашей коже и то, насколько она влажна для меня, наполняют воздух, и это заставляет меня сильнее входить в нее.

— Лиам, — стонет она, экстаз омывает ее черты. — Да. Боже, да.

Я наблюдаю, как мурашки покрывают грудь и живот Киары, отчего ее соски еще больше твердеют.

Моя.

Мои толчки становятся все более сильными, потребность владеть ею переполняет меня.

Потребность сделать ее своей во всех отношениях заставляет меня двигаться сильнее и быстрее.

Именно такие моменты, как этот, делают жизнь и смерть стоящими того.

Глава 41

КИАРА

Когда жалобный стон срывается с моих губ, глаза Лиама загораются удовлетворением.

Прижав предплечье к моей голове, он впивается в меня ртом, в то время как он продолжает входить в меня с такой силой, как будто он умрет, если ему придется замедлиться хоть на секунду.

То, как он владеет мной, заставляет меня чувствовать себя безумно, вызывая покалывание абсолютного удовольствия, проносящееся по моему телу.

Есть только Лиам.

Я провожу ногтями по его спине, засовываю руки под его спортивные штаны и впиваюсь пальцами в его ягодицы, чувствуя силу в его мускулах, когда он врезается в меня.

Наши взгляды остаются прикованными, и собственничество, исходящее от него, заставляет меня чувствовать себя защищенной и любимой.

— Лиам, — шепчу я, затаив дыхание, мой живот сжимается от надвигающегося оргазма. — Я люблю тебя.

Его рот накрывает мой, и, поглощая сказанные мной слова, он проникает в меня силой, пока я не превращаюсь в дрожащее месиво под ним.

— Господи, — стонет он. — Ты так чертовски сильно сжимаешься вокруг меня, когда кончаешь.

Когда оргазм прорывается сквозь меня, я наблюдаю, как Лиам распадается на части. Он дергается внутри меня, черты его лица напряжены, его глаза не отрываются от моих.

Опускаясь, его грудь прижимается к моей. Мы задыхаемся, вдыхая один и тот же воздух.

Удовольствие продолжает сотрясать меня, заставляя его стонать.

— Мне нравится, как ты кончаешь, детка. Как будто я бью тебя током. — Он прижимается нежным поцелуем к моим губам. — Я, блять, люблю в тебе все.

Его руки обвиваются вокруг меня, прижимая к себе, в то время как он остается похороненным внутри меня. Я наслаждаюсь ощущением его тела, накрывающего мое, тем, как он держит меня, говоря, что никогда не отпустит.

Я принадлежу ему навсегда.

После долгого момента, когда мы наслаждались нашей близостью, Лиам поднимает голову, его глаза снова находят мои.

— Вся моя.

— Вся твоя, — шепчу я.

Я больше никогда не поставлю тебя в такое положение, в котором ты был сегодня. Мне нужно научиться защищать себя и Лиама. Я должна стать женщиной, которая нужна главе мафии.

Довольная ухмылка изгибает его губы, и он прижимается собственническим поцелуем к моим губам, прежде чем выйти из меня.

Я поднимаюсь и спрыгиваю с кровати. Идя в ванную, я быстро занимаюсь делами.

Когда я выхожу, я вижу Лиама, стоящего перед окнами и смотрящего на город. Я подхожу к нему и протискиваюсь в щель между его телом и окном.

Лиам хихикает, когда я прислоняюсь спиной к его груди, его руки обнимают меня спереди. Положив голову ему на плечо, я удовлетворенно вздыхаю.

— Ты спрашивала, почему я живу в пентхаусе, если я не люблю высоту.

— Да?

— Это для того, чтобы я мог присматривать за своим городом. — Я чувствую, как расширяется его грудь, когда он делает глубокий вдох. — Чтобы я мог напомнить себе, за что я борюсь. Что я должен защищать.

— После того, как ты научишь меня стрелять из пистолета, я смогу помочь тебе защитить твою первую любовь, — бормочу я.

— Нет, детка. Чикаго у меня в крови, но ты моя первая любовь. Моя единственная любовь. — Он целует меня в шею сбоку, затем проводит рукой по моему животу. — Ты собираешься подарить мне детей?